Книга При дворе Вечного императора - Аллан Коул

– Э-э... э-э... – робел офицер связи. Наконец он решил, что проще изложить донесение адмиралу Лидо, и обратился к нему: – Мы поймали сигнал бедствия.

– Ерунда! – раздраженно бросил Лидо, забирая у офицера распечатку полученного сообщения. – Это нас не касается. Сейчас не до того. Ответа не будет.

– Погодите. Дайте-ка взглянуть, – сказал Император. Лидо передал ему распечатку. Согласно сообщению в нескольких световых годах от пульсара NG 467Н торговый корабль “Монтебелло” находился в самом отчаянном положении. Взорвалось топливо, все офицеры погибли или тяжело ранены, члены экипажа получили ожоги. Корабль взывал о немедленной помощи ко всем, кто окажется поблизости и примет сигнал “SOS”.

– Ослы! – воскликнул Император. – Для экономии топлива пошли опасным маршрутом, а сами не способны без фонаря свою ширинку найти.

– Ваше Величество, – сказал Сулламора, – адмирал Лидо прав. У нас тут дела куда важнее. Некогда нам отвлекаться на дюжину-другую придурков, которые обгорели из-за своей же глупости.

Скорее всего, Император и сам бы принял решение не вмешиваться. Но Сулламора допустил характерную ошибку: выбрал не те выражения и раздразнил властителя. Тому вспомнилось, что и сам он тысячу лет назад был среди “придурков”, летал на небольшом корабле и его судьба мало кого интересовала.

– Лейтенант, – сказал Император офицеру связи, – отнесите это сообщение в командный отсек. Пусть они там отрядят истребитель на помощь. Немедленно.

Офицер на этот раз просто приложил руку к козырьку и поспешил убраться с глаз Императора.

А Его Величество вернулся к текущим делам.

– Теперь, адмирал, призовите на помощь все ваши дипломатические способности и давайте продумаем, как нам сформулировать мои “великодушные” предложения в таких обтекаемых фразах, чтобы лорд Киргхиз не подумал, что мы просто спятили.

Глава 50

– Спасибо, мистер Дженкинс. Я поведу корабль.

“Черта с два я его поведу, – подумал командир имперского истребителя Лавонн, когда палубный офицер взял под козырек и отступил на несколько шагов. – Мы возле этого проклятого пульсара слепее слепых, мне придется целиком полагаться на поганый компьютер – он наша собака-поводырь. И все равно можем врезаться во что-нибудь”.

Лавонн еще раз сверился с экраном, на котором высвечивался курс корабля.

– Наши координаты нулевые?

– Нулевые, сэр, – отозвался второй пилот.

– Курс влево тридцать пять. Вспомогательный двигатель... одна четвертая скорости.

– Есть вспомогательный двигатель на одну четвертую скорости.

Лавонн мысленно скрестил пальцы – авось повезет и на этот раз и в следующие секунды они не пересекут орбиты какого-нибудь другого истребителя.

– Двигатель к старту.

– Есть двигатель к старту.

Имперский истребитель “Сан-Хасинто” слегка задрожал – это корабельный гироскоп развернул аппарат в нужном направлении, после чего последовала новая команда, включился Юкава-драйв и “Сан-Хасинто” отделился от стоящих на стационарных орбитах имперских кораблей.

Лавонн подождал тридцать секунд, затем приказал:

– Вспомогательный до половины скорости.

– Есть вспомогательный до половины скорости, – без выражения отозвался второй пилот.

– Мистер Коллинз... начинаем отсчет... начали! Через пять минут включение основного двигателя.

– Есть пять минут до включения основного двигателя, капитан. Отсчет пошел.

Пять минут капитан “Сан-Хасинто” сидел как на иголках. Он хотел взять управление на себя, отняв его у автопилота. Нет, нельзя давать волю нервам. Надо расслабиться и подумать о другом.

При нормальных обстоятельствах командир истребителя Лавонн рвал бы и метал, получив подобное задание – спасти терпящий бедствие торговый корабль. До того, как он стал командиром “Сан-Хасинто”, он столько этих торговых фитюлек переспасал, что возвращаться к прошлому не было ни малейшей охоты. К тому же, по его мнению, весь торговый флот следовало передать в ведение военных. Лавонн не то чтобы ненавидел штафирок, но за свою жизнь перевидал столько грузовиков, которые терпели бедствие по самым безобразным причинам: то экипаж небрежен, то спасательные отсеки устаревшей конструкции или завалены товарами, тогда как должны быть свободны. Зачастую грузовиками управляли пилоты, которым, судя по их квалификации, даже большой гравитолет нельзя было доверить.

Однако сейчас новое задание давало командиру и экипажу “Сан-Хасинто” хоть какое-то занятие. Вообще-то Лавонн был польщен, когда на военную базу пришел приказ: его истребитель будет сопровождать лайнер до места назначения. Кто-то там наверху – на самом верху! – посчитал, что “Сан-Хасинто” – хороший истребитель, а его командир достойный профессионал, стоящий во главе отличного экипажа. У Лавонна иногда случались приступы самолюбования, и тогда он думал, что участие в экспедиции для переговоров с таанцами зачтется ему и будет большим плюсом в служебной характеристике, когда станет вопрос о его повышении.

Слухи среди экипажа, куда они направляются и что является конечной целью экспедиции, достигли пика, когда “Сан-Хасинто” подошел в район NG 467Н и через иллюминаторы они увидели таанский линкор. Лавонн сообразил, что его корабль принимает участие в некоем великом историческом событии. Только в каком? Он представлял себя седым адмиралом, который, уйдя в отставку, будет рассказывать своим внучатам: “Довелось мне участвовать в событии огромной исторической важности. Оно происходило у далекого пульсара. И там произошло – а что произошло, я не знаю, и никто не удосужился мне сказать”.

Хуже всего было то, что радиосвязь и радары вблизи пульсара не работали. Экипаж бездельничал, все ощущали себя сардинами в банке, маялись от скуки.

Приказы от командира эскадрильи прибывали на маленьких торпедах. Но они никак не проясняли ситуации: патрулируйте там-то и там-то, потом вернитесь на прежнюю орбиту и не отклоняйтесь на нее ни на йоту.

Разумеется, экипаж честил командование последними словами, когда поблизости не было офицеров. Количество нарушений дисциплины росло. Рядовые, жившие парочками, внезапно ссорились и просились в общие каюты, разрывая многолетние союзы. А помощника боцмана, любимца Лавонна, который за всю службу напился только один раз, когда они были в одном порту на чертовски развратной планетке, – этого тишайшего парня пришлось временно разжаловать в рядовые, потому что его поймали на том, что он переделал устройство очистки корабельный воды в самогонный аппарат, на котором изготавливал напиток, валивший с ног не хуже АМ-2, если его принять внутрь.

Словом, экипаж был деморализован бездействием, и Лавонн только порадовался, когда получил приказ отделиться от имперского флота, действовать самостоятельно и спасти грузовик “Монтебелло”, который терпит бедствие.