Книга Искушение и соблазн - Сьюзен Джи Хейно

— Ну вот и хорошо. — Удовлетворенно кивнув, мадам поднялась из‑за стола. — Вы отдыхайте, а я спущусь вниз — нужно обсудить с миссис Ви обед.

— Обед? — удивилась Софи. — Вы хотите остаться до вечера? А я думала, что нам нужно поскорее вернуться в Лондон.

— Знаешь, у меня кое‑какие дела в этих местах. Так что мы немного задержимся.

— Дела, мадам? — удивленно переспросила Софи.

Господи… какие дела могут требовать присутствия мадам в Хейвен‑Эбби, гадала она. Да еще в отсутствие Линдли?

— Итак, дамы, пейте чай и отдыхайте, — повторила мадам, грациозно выпорхнув из‑за стола. — Энни, позаботься, чтобы Софи непременно отдохнула, — распорядилась она.

— Да, мадам, — пролепетала Энни. — Я понимаю.

Мадам выплыла из комнаты — Энни, воспользовавшись этим, тут же вернулась на свой стул у окна. Софи задумчиво поднесла чашку к губам и вдруг поймала на себе ее взгляд — ощущение было такое, словно Энни чего‑то ждет. Ободряюще улыбнувшись подруге, Софи отпила еще глоток.

— Ты обязательно должна выпить чаю, Энни, — сказала она, чтобы хоть как‑то прервать неловкое молчание. — Ты неважно выглядишь. Плохо спала?

— Н‑нет. Все в порядке. — Энни по‑прежнему старалась не смотреть на нее, упорно разглядывая сложенные на коленях руки.

— Наверное, вы уехали с постоялого двора и ждали меня в условленном месте? Мне так жаль, что я вас подвела. Я не хотела, но Линдли…

Энни вдруг вскинула на нее глаза — на ее нежном лице была написана такая мучительная тревога, что Софи даже испугалась. Уж не из‑за нее ли волнуется Энни? Что‑то подсказывало ей, что это именно так.

— Мадам беспокоилась за тебя, — сказала девушка, — поэтому мы остались на постоялом дворе. Потом мы догадались, что Линдли тебя увез, а вскоре начался пожар.

— Господи… Пожар?!

— Его быстро потушили, но нам пришлось среди ночи перебраться на другой постоялый двор, тот, что через дорогу, помнишь? Роузи, конечно, проснулась и стала плакать, а я ужасно волновалась за тебя.

— Ты настоящий друг, Энни. Я сделаю все, чтобы помочь вам с Роузи начать новую жизнь. Ведь ты мне как сестра. И ты это знаешь. И вообще я так рада, что ты здесь. Хорошо, что вы меня нашли.

Энни затрясла головой.

— Не говори так, Софи! — пробормотала она. — Я тебе никогда не говорила. Я хотела, но… Да, мне следовало тебе сказать!

— Сказать что?

— Я не твоя сестра, Софи.

Софи с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Ну конечно, на самом деле ты мне не сестра, Энни. Думаешь, я этого не знаю?

Она снова поднесла к губам чашку. Но едва не выронила ее из рук, услышав следующую фразу Энни:

— Софи, Роузи — твоя сестра.

— Что?! — очень тихо переспросила Софи. Комната вдруг закружилась у нее перед глазами.

— Я никогда не говорила тебе, кто был моим любовником, потому что он умолял меня не делать этого. Сказал, что ты будешь в безопасности только до тех пор, пока не знаешь о нем. Но это правда… отец Роузи — он и твой отец, Софи.

Сквозь звон в ушах Софи с трудом разбирала, что она говорит. В голове стоял туман, перед глазами все плыло. Может, Энни бредит? Ее любовник — отец Софи?! Вот так новость! У Софи вдруг закружилась голова.

Или это комната кружится?

Что с ней такое? Софи была твердо уверена, что сидит на кровати напротив Энни, но вдруг ей показалось, что ее голова отделилась от тела и, медленно кружась, взмыла к потолку.

— Ну, ну, Софи, — забормотала Энни. Бросившись к Софи, она обхватила ее за плечи. — Выпей еще чаю, и тебе сразу станет лучше.

Софи послушно выпила… но это не помогло. На самом деле ей стало только хуже. Лицо Энни вдруг задрожало и стало расплываться у нее перед глазами. Софи почувствовала, как вокруг нее смыкается мрак. Казалось, она постепенно погружается в темную воду.

— Спи, Софи, — пробормотала Энни. Голос ее стал удаляться, с каждой минутой становясь все тише. — Это все ради твоей же пользы. Твой отец поможет нам, если сможет. Знаю, что поможет.

— Он мертв? — спросил Том.

Хатч, уткнувшись лицом в грязь, лежал в пустынном переулке за таверной.

— Нет, я не так уж сильно его стукнул, — отозвался Линдли. — Нисколько не сомневаюсь, он скоро очнется и захочет нас убить. А ты обзавелся довольно неприятными друзьями, мой юный друг. Что‑то подсказывает мне, что ты будешь рад подольше их не видеть.

— Это один из людей Фитцгелдера, — объяснил Том. — Но клянусь вам, милорд, я не собирался помогать ему добыть для его хозяина этот медальон!

— Иди сюда, помоги мне его связать, — велел Линдли, заметив валявшийся под ногами моток бечевки. — У тебя еще будет время объяснить, как ты дошел до жизни такой.

Внезапно Том просиял, будто в голову ему пришла отличная мысль.

— Если ищейки Фитцгелдера будут уверены, что вы мертвы, милорд, они не станут охотиться за вами. Нужно имитировать вашу смерть.

Поразмыслив немного, Линдли пришел к мысли, что идея, пожалуй, не такая уж безумная, как ему показалось на первый взгляд.

— Что ж, ладно, Том. Когда твой друг Хатч очнется, скажи ему, что тебе удалось втереться ко мне в доверие. Ты выведал у меня, где спрятан медальон, потом убил меня и избавился от тела. Уверен, что сможешь убедить его? Главное, чтобы он поверил и сообщил об этом Фитцгелдеру.

— Я об этом позабочусь, милорд. А что мне сказать ему насчет медальона? Где вы его спрятали?

Линдли задумался.

— Скажи ему… скажи ему, я отправил его на хранение моему дорогому другу мадам Эудоре.

В глазах Тома на минуту вспыхнуло удивление. Потом, видимо, сообразив, что к чему, он широко улыбнулся:

— Здорово, милорд! Просто гениально!

— Спасибо, Том, — кивнул польщенный Линдли. — А теперь нужно поспешить. Что‑то мне подсказывает, что твой приятель скоро очнется. Нужно представить все так, будто ты постарался избавиться от моего бренного тела.

— А если я скажу, что швырнул ваш труп в реку?

— Где ты видел тут реку, Том? — поморщился Линдли. — Нет уж, прошу тебя, выбери что‑то более правдоподобное.

— А как насчет тюков соломы? — с энтузиазмом предложил Том. — Могу сказать, что закинул ваше тело на телегу и затолкал его между тюков с соломой, а возница ничего не заметил и поехал себе в Ковентри.

— Хм… Ну, не знаю…

— Или в навоз? В смысле — в бочку с навозом? И сейчас ваш труп плавает в навозе, а я и знать не знаю, куда его повезли. Уж тогда ему точно не захочется вас искать. Это ж какая морока — вылавливать из навоза, обыскивать…