Книга Талисман моей любви - Нора Робертс

Джим медленно встал и осторожно взял пистолет.

—Знаешь, что я думаю? Если вспомнить, чем мы занимались последние пару часов, у кого угодно голова заболит. У меня в баре есть суперсильный тайленол.

Хоубекер удивленно посмотрел на Джима и расхохотался. Он смеялся так, что заболели бока.

—Точно. Тайленол. — На глазах у него выступили слезы. Он снова почувствовал себя человеком. — Лучшее средство. — Снова раздался грохот, и Хоубейкер посмотрел на дверь. Потом вздохнул. — Неси сразу целую бутылку.

—Он использует ночь. — Кэл перекрикивал порывы ледяного ветра. За пределами круга кишели змеи, которые кусали и пожирали друг друга, превращаясь в пепел.

—Помимо всего прочего. — Куин подняла мачете, готовая поразить все, что прорвется внутрь.

—Мы пока не можем перейти в наступление. — Гейдж смотрел на трехголового пса, который бежал по поляне, рыча и клацая зубами. — Он пытается нас выманить.

—Его здесь нет. — Фокс подвинулся, стараясь заслонить Лейлу от ветра. — Это всего лишь... эхо.

—Довольно громкое эхо. — Пальцы Лейлы сжали рукоятку колуна.

—В темноте он становится сильнее. Так было всегда. — Гейдж следил за громадной черной собакой, размышляя, стоит ли тратить на нее пулю. — И во время Седмицы. Уже скоро.

—Если Твисс теперь в городе...

—Они отобьются. — Сибил смотрела, как огромная — величиной с кошку — крыса прыгнула на спину пса. — А мы его прикончим.

Зазвонил телефон Фокса.

—Не пойму, кто это. Дисплей черный. — Из динамика хлынул поток звуков. Крики, плач, просьбы о помощи. Голоса матери, отца, других людей.

—Это ложь! — крикнула Лейла. — Это иллюзия, Фокс!

—Не знаю. — В его глазах плескалось отчаяние. — Не знаю.

—Это ложь. — Лейла выхватила у него телефон и отшвырнула прочь. Фокс не успел ее остановить.

Из леса вышел Билл Тернер; с губ его сорвался презрительный свист.

—Связался с ней. С этой сукой. Эй ты, маленький никчемный кусок дерьма. Я кое-что для тебя приготовил. — Он взмахнул ремнем, который держал в руках. — Иди сюда, будь мужчиной.

—Эй, козел! — Сибил оттолкнула Гейджа. — Он умер как мужчина. А ты будешь визжать от страха.

—Не дразни демона, милая, — сказал Гейдж. — Помни о позитивных человеческих эмоциях.

—Проклятье. Ты прав. Сейчас ты у меня получишь позитивные человеческие эмоции. — Борясь с порывами ветра, она резко повернулась, притянула Гейджа к себе и поцеловала в губы.

—Я оставлю тебя на закуску! — Фигура Билла расплылась, стала меняться. Сибил услышала голос отца.

—Мое семя разорвет тебя на части, чтобы выйти наружу.

Она не слушала, направив переполнявшую ее любовь на Гейджа.

—Он не знает, — прошептала она, касаясь губами его губ.

Ветер стих, и наступила тишина. Как в центре урагана, подумала Сибил, переводя дух.

—Он не знает, — повторила Сибил и кончиками пальцев коснулась своего живота. — Вот один из ответов, которые мы так и не нашли. Он есть. Другой путь, если мы поймем, как воспользоваться этой информацией.

—До половины двенадцатого, до полной темноты, осталось чуть больше часа. — Кэл посмотрел на черное небо. — Пора начинать.

—Ты прав. Давайте зажжем свечи, пока можем. — Она молилась, чтобы ответ не опоздал.

Снова вспыхнули свечи. Снова переходил из рук в руки нож. Три руки соединились, смешав кровь. Но теперь, подумала Сибил, их не трое, а шестеро. Или даже девять.

На Языческом камне горели шесть свечей, по одной на каждого, а седьмая символизировала общую цель. Внутри этого круга мерцали три маленькие свечки.

—Он приближается. — Гейдж посмотрел в глаза Сибил.

—Откуда ты знаешь?

—Гейдж прав. — Кэл перевел взгляд на Фокса, увидел его кивок и поцеловал Куин. — Что бы ни случилось, не выходи из круга.

—Только если ты не выйдешь.

—Не будем ссориться, ребята. — Фокс не дал Кэлу возразить. — Время дорого.

Он склонился к Лейле и поцеловал.

—Ты моя судьба, Лейла. Куин, Сибил — вы входите в очень ограниченный, эксклюзивный круг лучших женщин, которых я знаю. Парни? Я не жалею ни об одной минуте из последних тридцати одного года. Когда все закончится, будет много рукопожатий. И я рассчитываю на кучу страстных поцелуев — и еще кое-что от моей любимой.

—Это твое заключительное слово? — спросил Гейдж. Камень оттягивал карман, словно кусок свинца. — Мне тоже причитаются поцелуи. Один авансом. — Он обнял Сибил. Если через несколько минут ему суждено умереть, он унесет с собой вкус ее губ. Пальцы Сибил стиснули его рубашку. Потом разжались.

—Это первый взнос, — сказала она, доставая оружие. Лицо ее было бледным и решительным. — Теперь я тоже чувствую. Он близко.

Из лесной чащи донесся оглушительный рев. Деревья задрожали и принялись неистово хлестать друг друга, словно злейшие враги. По краю поляны вспыхнул огонь, посыпались искры.

—Постучи в дверь, малыш, — прошептала Куин, и Кэл удивленно посмотрел на нее.

—«Хижина любви»?[12]

—Не знаю, почему я ее вспомнила, — стала оправдываться Куин, и Фокс захохотал, как безумный.

—Отлично! Постучи громче, милая, — пропел он.

—О боже. Постучи в дверь, малыш, — повторила Лейла и вытащила из ножен колун.

—Давай! — крикнул Фокс. — Громче. Я тебя не слышу.

Пламя взметнулось вверх, по поляне распространялось зловоние, а они продолжали петь. Наверное, глупо, подумал Фокс. Но так по-человечески. Дерзкий вызов. Или боевой клич.

Небо пролилось кровавым дождем, капли которого с шипением испарялись, коснувшись земли. Воздух пропитался дымом. Деревья трещали, ветер выл, как тысячеголосый хор мучеников.

На поляне стоял мальчик.

Он должен выглядеть смешным, подумал Гейдж. Нелепым. Но мальчик был ужасен. Потом он открыл растянутый в улыбке рот, из которого вырвался оглушительный вопль.

Они продолжали петь.

Гейдж выстрелил. Пули разорвали плоть, из ран хлынула черная, густая кровь. От крика демона трескалась земля. Потом мальчишка взвился вверх и закружил над поляной, оставляя после себя удушающее облако дыма и пыли. Он менялся. Мальчик, собака, змея, мужчина — все они извивались и кричали. Нет, демон еще не принял свой истинный облик. Камень бесполезен.

—Постучи в дверь! — крикнул Фокс и, выпрыгнув из круга, принялся кромсать демона ножом.

Тот завизжал. В этом звуке, исполненном боли и ярости, не было почти ничего человеческого. Кивнув, Гейдж достал из кармана гелиотроп и положил в центр круга из горящих свечей.