Книга Изгоняющий демонов - Виталий Дмитриевич Гладкий

— Как я могу что-либо видеть со своим слабым зрением?

Старый хитрец ушел, а Муттун начал лихорадочно переодеваться. Одежда моряка лежала в его сумке, и спустя недолгое время жрец преобразился. Пристроив зеркальце, чтобы оно не падало, финикиец мигом приклеил себе небольшую бороду и усы, напялил на голову конусообразную шапочку, смахивающую на царскую тиару, и быстро покинул помещение харчевни.

Задний двор «Славы Ануннит» напоминал свалку: пустые бочка, корзины, рваные мешки, дрова, битая посуда… Но, к огромной радости жреца, он был безлюден. Прячась за хилым заборчиком, Муттун направился к причалу, где Абделаим заканчивал разгрузку товаров. Теперь жрецу предстояло долгое сидение в трюме — пока судно не покинет Ниневию. Свое задание он выполнил, и если Нефер-хеперу-ро задумает проигнорировать приказ Хранителей, то ответ перед Орденом придется держать настоятелю храма Амона.

Муттун видел, что Нефер-хеперу-ро очень хочется избавиться от него, чтобы спрятать концы в воду. Не было гонца от Ордена — какой с него спрос? Старик привык к безбедной жизни. Он никого не трогал, и о нем все забыли. К тому же Шаррукин был не худшим правителем для иноземцев и уважал посланников Та-Кемет. С фараоном Шабаком он был в дружеских отношениях.

Что касается харчевни, то Муттун знал некоторые ее тайны. Его просветил Абделаим. Поэтому он так безбоязненно и обратился к Рябому Шелебу, чтобы исчезнуть с глаз ищеек Нефер-хеперу-ро. Старый Лис приторговывал добычей пиратов и за хорошую мзду мог исполнить практически любое пожелание человека, который был не в ладах с законом.

Глава 16

Яд финикийцев

Син-ахха-эриб, сын царя, неистовствовал. Он крушил посуду, мебель, пинал ногами ни в чем неповинное мягкое креслице и рычал, как затравленный зверь.

Он был чрезвычайно одаренным, способным человеком, увлекался охотой, физическими упражнениями (кулачными боями, стрельбой из лука и гонками на колесницах), искусством, наукой и в особенности военной техникой. Но все эти достоинства сводил на нет его бешеный, неукротимый нрав. Своенравный, вспыльчивый царевич не соразмерял цели и средства и всегда шел напролом. Именно поэтому он представлял собой полную противоположность хорошему государственному деятелю, что сильно огорчало Шаррукина. Ведь Син-ахха-эриб должен будет сменить его на троне, когда ему придется уйти в царство Нергала.

Шаррукин считал сына слабым и бесхребетным, неспособным на решительные действия. Тем не менее в армейской среде Син-ахха-эриба уважали, да и он относился к военным гораздо лучше, нежели к жрецам и придворным, которых считал дармоедами. А уважать царевича и впрямь было за что.

Когда перед войной с Урарту встал вопрос, кого назначить начальником внешней разведки, туртану Син-ах-уцур, руководивший военной разведкой, неожиданно предложил кандидатуру Син-ахха-эриба. Неизвестно, что его подвигло выступить с советом, который вызвал большой скепсис у Шаррукина (царевич особо не жаловал ближайшего сподвижника и друга отца; скорее всего, хитрый, как змей, туртану уже мостил себе мягкое местечко у подножья трона при смене правителя Земли Ашшур), но царь чересчур доверял мнению своего старого друга и опытного военачальника, чтобы отмахнуться от предложения.

На удивление, Син-ахха-эриб оказался отличным руководителем весьма важного подразделения. Именно благодаря ему война с Урарту была выиграна с минимальными потерями и в очень короткие сроки.

Кроме военных, Син-ахха-эриб пользовался благосклонностью купечества. Он всячески поддерживал торговый люд в их нелегком и опасном занятии. Заниматься торговлей могли только незаурядные личности, которые хорошо знали иноземные языки, а также превосходно ориентировались в обычаях чужих стран. Там, куда купцы возили своим товары, у них было много помощников из местных, которые за малую мзду могли предоставить им любые сведения, в том числе и военного характера.

Торговали купцы ашшуров не в одиночку, а большими товариществами. Каждый его участник давал клятву верности, обязуясь не болтать лишнего во время досмотра товаров на таможне. Товарищество делилась прибылью с местными властями, а те закрывали глаза на контрабандный вывоз железа и даже позволяли купцам собирать пошлины с проходящих караванов. Управляло купеческим товариществом общее собрание участников «от мала до велика» (то есть независимо от того, большой был пай у кого-то или маленький) и выборный совет из сорока восьми человек.

Син-ахха-эриб собрал руководство товариществ и договорился, что купцы, торгующие с Урарту, будут снабжать его надежной информацией. А за это он пообещал не наказывать купцов за их вольности, что стоило дорогого. Уж они-то знали, чем может обернуться нарушение законов… Кроме того, царевич за ценные сведения стал платить большие деньги, а в случае утери товара возмещал его стоимость. Поэтому купцы-ашшуры, превратившись в шпионов Син-ахха-эриба, действовали смело и решительно.

— Столько задумок — и все насмарку! — рычал наследник престола. — Масенну[95] Таб-шар-ашшур отказался оплачивать поставку леса на строительство Ниневии! Дорогое удовольствие, говорит! Три тысячи демонов на его голову!

— Смирись, мой господин, ибо отец твой — мудрый правитель, — льстиво молвил раб-ша-реми — главный евнух Шума. — Я уверен, что деньги на оплату древесины найдутся, поэтому не стоит из-за такой мелочи ссориться с его величеством. И на Таб-шар-ашшура не нужно злиться. Он всего лишь раб, который исполняет волю господина.

— Ты думаешь?..

— Несомненно! У повелителя везде есть глаза и уши. И ему, похоже, не понравилось, что твоя светлость уделяет строительству Ниневии слишком большое внимание.

«Учуял, старый шакал, что по восшествии на престол я перенесу свою столицу из этой дыры, которую он построил на бывшей свалке, в благолепную блистательную Ниневию, древний город моих предков!» — гневно подумал Син-ахха-эриб.

Он бросил быстрый взгляд на главного евнуха — не прочитал ли тот крамольные мысли, появившиеся в его голове? — но раб-ша-реми, еще тот хитрец, был сама покорность и лояльность. Евнух сидел, опустив глаза, но периферическим зрением исподтишка наблюдал за царевичем.

Конечно же, раб-ша-реми по обмолвкам Син-ахха-эриба догадывался, что тот