Книга Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

родные, самые сердечные мысли и знаем, что священный дозор и неусыпен, и прочен. Сейчас в летнее время мускуса не достать, и вообще он почему-то поразительно сократился. Имейте в виду, что бобровая струя (кастореум) дает очень хорошие результаты, так же как и спермин д-ра Пеля в Германии для приема внутрь. Мы здесь принимаем фосфорин — хотя он действует медленно, но само вещество его полезно. Итак, будем ждать сведений о поездке К[атрин] и Фр[ансис], о наших Комитетах. Очень тронуты отношением кн[ягини] Шаховской. Любопытно, какие такие люди, и даже будто бы неплохие, занимаются злословием. Как замечательно сказала Шаховская об устройстве митинга, но опасаемся, что по летнему времени и по разрозненности умов эта идея очень трудно выполнима. Ведь такие митинги должны быть вполне четко подготовлены заблаговременно, иначе они могут вылиться вместо пользы в безобразный хаос. Нужно быть уверенным и в ораторах, и в общем настроении умов. При существующей подпольной работе — не будем закрывать глаза и на черную ложу — необходимо учитывать все обстоятельства. Ведь Глиин не один, там есть и Кар., и управляющий Ст[арого] Дома, и Тег., и всякие подобные. Прекрасно сказал Морису раввин об одержании — все это гораздо серьезнее, нежели люди привыкли думать. Ведь многие являются послушным орудием даже бессознательно для наущения Черн[ой] Ложи. Ведь люди настолько не привыкли думать, что, допуская вмешательство Светлых Сил, в то же время забывают о многочисленных и изощреннейших воздействиях со стороны черн[ых] сил.

Еще раз шлем всем Вам наши лучшие мысли. Берегите себя.

Сердцем и духом с Вами,

Н. Р.

83

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

12 мая 1936 г. Наггар

Дорогие Друзья, недавно посылал я Вам крик моего сердца по поводу отвратительной газетной клеветы, в которой меня обозвали «спай»[311]. Теперь к этому крику боли я должен присоединить и еще один, не менее трагический и потрясающий.

Вы сообщили мне в последней почте о том, что Налоговый Деп[артамент] настаивает на том, что экспедиционные суммы являются моим личным доходом. Несмотря на полную очевидность, подкрепленную и Вашими показаниями, Налоговый Деп[артамент] пытается настаивать на том, что десять лет тому назад я не заплатил налога с экспедиционных сумм, хотя каждому известно, что таковые суммы налогам не подлежат. В этой странной, необъяснимой процедуре ясно лишь то, что и Вам хорошо известно, ибо фактически ясно, что из средств, находящихся под вопросом, совершались платежи по экспедиции. З. и М. Лихтман и Фр[ансис] Грант отлично знают это бесспорное обстоятельство.

О другом плачет мое сердце. Шестнадцать лет я работал для Америки, я принес этой стране лучшие результаты зрелых лет моего творчества. В писаниях моих, посвященных Культуре, Знанию и Искусству, я так горячо говорил об Америке, как дай Бог, чтобы говорили природные американцы. И вот теперь по мановению какой-то злой силы та же Америка, сердечно принявшая и приветствовавшая меня, теперь за мои шестнадцатилетние труды хочет выдать мне два ордена — орден «Спай» и орден «Фрод»[312]. Какая трагическая страница моей автобиографии получается! В то время как Югославия отличает меня Большим Крестом Ордена Св. Саввы, Америка же приуготовляет мне вышесказанные ордена. Судя по размерам клеветнических газетных статей и по странному обороту дел в Налоговом Деп[артаменте], вероятно, эти оба ордена тоже приуготовляются высшей степени.

Правда за нами! И Вы, наши друзья, отлично знаете это. Но позволительно спросить общественное мнение, возможно ли за 45 лет культурной деятельности приуготовлять отличие [в виде] орденов «Спай» и «Фрод»? Когда Вы ознакомляетесь с тремя тысячами картин, за содержание которых я отвечаю всем моим сознанием, когда Вы читаете десятки моих книг и брошюр, написанных в защиту культуры, красоты и знания, то неужели же найдется настолько каменное сердце, чтобы отметить эти 45-летние труды орденами «Спай» и «Фрод»? Возможно ли вообще, чтобы какой-то злоумышленник, подстрекаемый темными силами, мог одним мановением руки, одним лжесвидетельством опрокидывать результаты 45-летней деятельности, оцененной многими странами?

Какое сопоставление — на Востоке меня называют «Русский Риши», а в Америке — «Спай» и «Фрод». В чем же дело? Человеческое сознание отказывается пояснить и дать доводы к таким несоизмеримостям. В чьей же характеристике нужно искать причину? Я сам юрист по образованию. Если бы мне в свое время предстало такое вопиющее дело, то я прежде всего спросил бы само лицо, о котором кто-то дерзает говорить в таких оскорбительных и недопустимых выражениях. Я бы положил на весы все результаты трудов опорочиваемого деятеля и сопоставил бы все качества его работы со свойствами людей, его порочащих.

Спай и фрод, по-русски говоря — шпионство и мошенничество, являются самыми тяжкими обвинениями после убийства. Но клевета и обвинения в этих двух преступлениях также являются почти равносильными убийству. Кто же эти люди, если вообще возможно назвать их людьми, которые так легкомысленно бросают позорные клички, видимо, сделавшиеся им почему-то обиходными и самыми привычными? Какого же времени эти знаки?

Ведь существуют же законодательства, которые сурово карают клевету, ибо эти законодатели понимали, что клевета есть больше, чем убийство. Нож убивает тело, а клевета убивает и доброе имя, и душу, и здоровье. Для человечества клевета есть позорнейшая болезнь, доказывающая низость души и разложение духа. Темная рука наносит удар, анонимно оповещая по всему свету о шпионстве, при этом шепчется, что сведения получены от высокого должностного лица. Этот удар сверкнул по всему миру, но темная сила видит, что жертва еще жива. Нужно изобрести еще какой-то яд удушения; этикетка «фрод» наклеена на склянке с достаточно сильным ядом. Вот такой-то яд и приличествует темной силе, которая не стесняется вводить в заблуждение и правительства, и все, что только имеет уши.

Уже давно писал я о том, что темные силы всегда организованны и нередко доходят даже до самоотвержения во зле[313]. Как ядовитые насекомые, они предпочитают издохнуть после укуса, но все же ужалить и впустить яд. Но не можем же мы сопоставлять людей с насекомыми. Не можем же предполагать, что по мановению одного злоумышленника целая страна может бросаться такими орденами-отличиями, как «Спай» и «Фрод»! Знаю, как негодуют друзья и все честные люди. Знаю, что они понимают, насколько злоумышленник готов обмануть и правительство, и весь мир, лишь бы выплеснуть яд ненависти.

Все происходящее так несоизмеримо и насыщено необъяснимой ненавистью, что мне хочется спросить Вас, Друзья: вероятно, на месте Вам виднее, какие же обстоятельства могут заставить правительство, высоких правительственных лиц,