Книга Загадай желание - Оливия Голдсмит

– Вы знаете, что труднее принять доброту, чем жестокость, – сказала она, – когда кругом жестокость. – Она смотрела на улицу. – Иногда нас называют пакистанцами. Мы действительно из Пакистана. Но я живу здесь всю жизнь, и у меня британское гражданство. И у моих детей тоже. Но, понимаете, мы не сходимся с британцами. И мы не сходимся с пакистанцами, потому что мы не мусульмане, а индуисты. – Она посмотрела на Клэр. – Мой отец был святым человеком, но, когда он умер, мама попросила дядю прислать мне из Пакистана мужа. Приехал Лак, он был красив и вскружил мне голову. Что я могла сделать? Возможно, отец и остановил бы меня, но его не было. Я совершила ошибку. – Она снова посмотрела вдаль, и Клэр глубоко вздохнула, задумавшись, где же был мистер Патель, но, конечно, не спросила. – Он забирал все деньги. Он бил меня. Не однажды, много раз. Хотя я дала ему гражданство и родила детей, он был злой, всегда злой. Видите ли, мой отец купил мне магазин. Лака злило, что у меня свое дело, что я говорю по-английски, и что у меня есть собственное мнение. – Она вздохнула, но глаза ее сердито вспыхнули. – Возможно, до меня была другая женщина, которую ему пришлось бросить. Не знаю. – Она посмотрела на Клэр.

– Но вас заставили выйти замуж фактически за незнакомца, – сказала Клэр. Она попробовала вообразить себе это.

Миссис Патель пожала плечами.

– Несмотря на то что я современная женщина, я не думаю, что устроенный по договоренности брак – это плохо. Вы почти никогда не знаете человека, за которого выходите замуж, и узнаёте его только во время совместной жизни. Любовь может прийти так же, как и умереть.

– Разве вы не пробовали попросить помощи от матери или полиции?

Миссис Патель посмотрела на Клэр так, будто не понимала.

– Я рассказывала своим матери и тете, но никогда не обращалась в полицию. Их нельзя вмешивать в семейные проблемы.

– А что говорила ваша мама? Разве она не могла остановить его? Не советовала бросить мужа?

Женщина опять пожала плечами.

– Моя мать придерживается традиций. Отец умер, поэтому она обратилась к тете и дяде. Мне говорили, что надо вести себя тихо и что мои жалобы вызывают массу проблем. – Она всхлипнула.

– И что случилось потом? – набралась смелости Клэр.

– Все зашло слишком далеко. Лак начал бить детей. Он думал, что может делать все, что угодно со мной, с ними, с деньгами. Я наконец вызвала полицию. И выставила его. Пять месяцев назад. Он вернулся в Пакистан. И затем я отправилась к поверенному для того, чтобы развестись с ним.

– И правильно, – кивнула Клэр. – Совершенно правильно.

– Только не с точки зрения моих родственников. Так что мы не видимся – не встречаемся уже давно. Они не общаются со мной. Дети не видят своих двоюродных братьев и сестер. Дядя пришел ко мне и сказал: «Если ты сделаешь эту позорную вещь, тогда все от тебя отвернутся». Это привело к финансовым трудностям. Семье Лака в Пакистане отдали мое приданое. Теперь деньги потеряны навсегда. Все были страшно сердиты. Говорили, что я была шлюхой, что Лак терпел меня, сколько мог, и что он не был даже уверен, что дети – от него. – На сей раз слеза скатилась по щеке, но женщина сердито вытерла ее. – Мои дети теперь изгои. Как жестоко. И все из-за ложной гордости и денег, – она поправила одежду. – Надо посмотреть, как там дети, – сказала миссис Патель. Но Клэр решила, что она просто хочет успокоиться. – Уберите хлеб с прилавка, – сказала она уже на выходе. – Пора сворачиваться.

К счастью, не было желающих купить хлеб со скидкой. Миссис Патель вернулась несколько успокоенная.

– Моим детям пришлось трудно, и они страдали, но, с тех пор как вы начали помогать Сафте, она стала счастливей и, возможно, что теперь, когда появился сад, она даже пригласит подругу. Или сможет там читать или заниматься. Он действительно очень английский, и очень красивый. Спасибо, Клэр.

– О, перестаньте, какая ерунда, – возразила Клэр. Теперь она все знала. – Нам было так весело работать вместе.

Миссис Патель подарила ей одну из своих редких улыбок.

– Как замечательно!

– И я могу научить девочек подстригать и прореживать траву.

– Прореживать? Это что-то американское или английское? – приподняв брови, спросила миссис Патель. – Я почти ничего не знаю о садоводстве.

Клэр улыбнулась.

– Это означает собирать мертвые цветы, чтобы могли вырасти новые. Девочки научатся этому.

– Я тоже могу научиться этому, – объявила миссис Патель. – Я могу ухаживать за садом. Она погладила живот. – И малышу понравится, – она улыбалась Клэр. – Как я могу отблагодарить вас? – спросила она, взяв ее за руку.

Клэр пожала плечами.

– Вы уже отблагодарили. Вы дали мне работу. Благодаря этому я смогла остаться в Лондоне. – Она помолчала. – Вы знаете, я ведь тоже изгой, – добавила она.

Госпожа Патель кивнула.

– Я так и думала, – ответила она.

Глава 49

В субботу утром Клэр проснулась в семь часов, предвкушая: первое занятие по вязанию состоится через два часа. Она не думала, что Имоджен рано просыпалась по выходным, но не могла быть в этом уверена, потому что каждый уикенд Имоджен уезжала. Клэр постаралась не шуметь, она на цыпочках пошла в ванную, умылась и, завернувшись в полотенце, направилась к шкафу в коридоре, чтобы выбрать одежду. Но, проходя мимо спальни Имоджен, в приоткрытую дверь увидела мужчину – абсолютно голого и хорошо сложенного. Он зевал.

– Извините, – только и смогла выдохнуть Клэр и удрала в свою комнату.

Она так грохнула дверью, что, наверное, услышал весь Кенсингтон.

«О господи!» – подумала она. Меньше всего ей хотелось, чтобы друг Имоджен пожалел о ее присутствии в квартире. Она не встречала его раньше, и их первая встреча точно не должна была произойти подобным образом. Видимо, впервые после переезда Клэр он остался здесь. Ну это ж надо – никаких шансов добраться до шкафа с одеждой. Она была просто привязана к своей комнате.

Клэр посмотрела на одно из объявлений, лежащих на бюро. Занятие должно быть в девять, и теперь, глядя на часы, она поняла, что остался один час десять минут. Надо добраться до шкафа, избегая встречи с Имоджен и ее женихом, и съесть что-нибудь на завтрак. Клэр очень надеялась, что до конца дня ее не выгонят из квартиры.

Нет, нужно успокоиться. Это не плохое предзнаменование на сегодняшний, столь важный для Клэр день. Она вспомнила про свой электрический чайник. К счастью, в нем была вода, просто надо было включить его и подождать. Кружка в комнате, а несколько пакетиков чая – в верхнем ящике бюро. Чашка горячего чая и прекрасный вид из окна подняли девушке настроение.

Может, хозяев и не слишком развеселит случившееся, но, по крайней мере, она сомневалась, что они за это выселят ее. Это было бы слишком.