Книга Волны времени - Фёдор Быханов

— Кстати, одна такая есть неподалеку от взморья, у маяка, почти рядом с тем местом, откуда взлетела в свое время летающая тарелка.

Это он уже заметил, взглянув на, тоже принесенную с собой, схему энергоснабжения города.

…Они и поступили так, как задумывали…

Появление Алика на борту междухода совсем не озадачило электронный мозг космического скитальца.

Более того, изложенная Аликом программа действий, ему явно пришлась по железной душе.

— И действительно, это лучше, чем просто валяться куском железа на дне воронки! — еще в будущем предопределила его решение Паола Конрой, когда вместе с дядей отправляли Алика в прошлое.

Она оказалась права во всем.

И даже в том, что заключенная в компьютерную начинку междухода, формула доктора Лериха очень скоро была существенно дополнена самой машиной. После чего и междуход мог легко совершать путешествия во времени.

Тем более, столь древнему космическому кораблю, как он, указанная процедура не доставляло никакого риска. Из — за полного отсутствия на борту личной органики.

— Сейчас рано! Пусть еще идет ход самой истории, — сказал очень повзрослевший за эти годы Альберт Колен. — Кстати, вон и машина подошла.

На экране телемонитора, куда с датчиков междухода шла информация об окружающем его мире, показалась выехавшая на взморье машина Мануэля Грилана.

Первым из нее на песок выскочил худой бледный мальчишка…

— Довольно, теперь ничего менять не станем, — донеслось из динамиков электронного мозга. — Прячься, как и договорились, в отсеке, который я заблокирую до конца нашего замысла. А после имитации моей катастрофы в гилее у кальдеры «Каталена» ты выйдешь обратно.

Альберт спорить не стал…

Зарывшись в песок на дне воронки, образовавшейся после взрыва специально сброшенного заряда, междуход недолго изображал «подранка». Лишь до тех пор, пока Мануэль Грилан, вместе со своими подручными, не бросился вдогонку за беглецами, улетевшими к вулкану на легком спасательном планере.

Затем в ход пошел еще один заряд, имитирующий окончательный взрыв останков летающей тарелки. При этом воронка стала еще больше, а сам междуход прыгнул в будущее.

…Но до того как вновь встретиться со своими друзьями с яхты «Зеро» Алик совершил несколько остановок. Попеременно двигаясь из прошлого в настоящее, он побывал в ключевых точках развития операции, спланированной мистером Шелтоном Грубером.

— Вот здесь технически безупречные видеозаписи встреч шефа спецслужб с его агентами — убийцами Финном Крепом и Хадли Стоуном, эпизоды гибели мистера Бредли и губернатора Кроуфорда, — представил путешественник результаты своего поиска. — Кроме того, документально отражена и подготовка взрыва трибуны для зрителей во время старта «Атланта».

Присутствовавшие при этой встрече друзья с яхты «Зеро» были просто поражены.

Но и это оказалось еще не венцом разоблачений.

— Теперь имеется и все остальное, включая связь Шелтона Грубера с правителями Сетелены и убийство Питера Келли.

Рассказ Альберта Колена о его приключениях в прошлом, когда, таясь от кого-либо, он буквально совершал чудеса видеосъемки, действительно поверг в восхищение всех, дожидавшихся его возвращения.

Особенно журналистку Паолу Конрой.

— Теперь, наверняка, фактов хватит на то, чтобы припереть Шелтона Грубера к стенке, — возликовала она. — И заодно выручить Бьенола!

Зато ее дядя Крис Джонсон спросил о другом:

— Где сам междуход?

— За городом, — ответил юный пилот. — Сейчас туда и отправимся.

Алик спохватился о том, что не сказал самого главного:

— Только теперь, чур, забудем о прыжках во времени. И так много чего внесли всякого, что может, так или иначе, отразиться на хронологии.

Его поддержали:

— Больше и не нужно.

Тем временем наступала пора действовать.

Чем и занялась Конрой.

— Я побежала на телестудию, буду собирать пресс-конференцию, — с сожалением, что откладывает встречу с чудесным кораблем, заявил Паола.

Только выбирать ей не приходилось.

— Давай, занимайся разоблачением Шелтона Грубера, это сейчас главнее! — поддержали его друзья.

О том, как в дальнейшем будут развиваться события, они решили, в целях безопасности, наблюдать уже непосредственно из кабины междухода.

Глава тринадцатая

…Известие о своем предстоящем разоблачении Шелтон Грубер на этот раз получил вовремя.

Оперативно теперь сработала широко разветвленная сеть его осведомителей и тайных агентов. Один из них и позвонил, чтобы предупредить об опасной затее журналистки Паолы Конрой.

— Уж не та ли это самая писака, что свалила бывшего губернатора Кроуфорда? — сразу пришло на память шефу ЦФБ. — Только удивительно мне, откуда он берет эти свои сногсшибательные факты?!

Пришедшие по срочному вызову руководителя, офицеры для специальных поручений Финн Креп и Хадли Стоун тут же получили предписание:

— Разобраться со строптивой журналисткой.

— Будет сделано! — без раздумий заявили оба, отправляясь, по адресу, где живёт репортерша.

Однако, не таков мистер Грубер, чтобы лишний раз попусту рисковать, не заручившись отходным вариантом. Вот и теперь он не собирался, образно говоря:

— Складывать все имеющиеся «яйца в одну корзину».

Другие подстраховывали неразлучную парочку неразборчивых исполнителей.

В ту минуту, когда в квартире Конрой должны были прозвучать выстрелы, неизвестные злоумышленники также проникли в студию, где монтировалась сенсационная телепередача.

— Шеф, провал!

Вдруг раздалось из передатчика, по которому мистер Шелтон Грубер получал информацию о ходе операции по устранению разоблачителя.

— Что такое?! — рявкнул он в микрофон.

— Это я, Финн, — между тем продолжал исполнитель, — Мы тут забаррикадировались в логове треклятой бабы…

Их встретила засада полицейских, заранее посвященных телестудией в возможность покушения.

И если бы не дьявольская изворотливость убийц:

— Кто знает, чем бы закончился этот день для самого Шелтона Грубера?

Не пришлось ли ему тогда вечерять в тюремной камере?

Пока же он получил новый звонок от своих людей.

— Мы тут подстрелили несколько человек, — стоя среди учиненного в комнате погрома и глядя на то, как его напарник обыскивает тела убитых фараонов, обстоятельно докладывал Креп по мобильному телефону.

— А журналистка?