Книга Лед как пламя - Сара Рааш

Слова Симона не успевают затихнуть в ушах, как Кэридвен вскрикивает. Она валится на колени, и ее клинки с бряцанием падают на мостовую. Лекан бросается к ней, но его хватают и удерживают солдаты Симона. Кэридвен снова кричит, корчась на камнях. Рядом с ней никого нет, ее никто не трогает, даже…

Это Симон. Он причиняет ей боль при помощи накопителя. А любая магия, используемая во зло, подпитывается Распадом.

Распластавшись, я скольжу по крыше вниз, пока не нахожу взглядом Коналла. Он наблюдает за происходящим из своего укромного уголка между двумя зданиями и, когда я сдвигаюсь, смотрит на меня. Я указываю на него, потом — в сторону дворца.

«Предупреди их, — молю я, — о темной магии Ангры».

Будь это любая другая угроза, я бы даже не подумала воспользоваться собственной магией, но мне нельзя сейчас страшиться того, что может помочь.

Лицо Коналла бледнеет. Он чувствует, что я подпитываю его магией. Обладатели накопителей иногда управляют своими солдатами на поле боя. Коналл отрицательно мотает головой, но покорность на его лице противоречит этому жесту.

«Иди!» — велю я.

Коналл хмурится, но отступает и бежит по улицам прочь от саммерианцев. Как только он исчезает, я поднимаюсь по крыше вверх, цепляясь пальцами за черепицу.

Кэридвен перестала кричать. Она не сводит глаз с Симона, который издевательски медленно идет к ней. Он останавливается, склоняет голову набок и вдруг оборачивается.

На его лице появляется озадаченное выражение. Он опускает взгляд на свой накопитель, крутит его на запястье и смотрит куда-то вправо.

Я слежу за его взглядом, и у меня замирает сердце.

— Принцесса Кэридвен, — воркует Раэлин.

Пока она не спеша и уверенно идет вперед, площадь заполняют вентраллианские солдаты.

— Я так рада, что ты к нам присоединилась.

— Это не входило в наш план, — шагает к ней Симон. — Она — моя пленница, и мне с ней разбираться.

Волосы Раэлин буйными кудрями вьются вокруг маски в цвет изумрудно-обсидианового платья, струящегося по камням. Вентраллианцы рассредотачиваются по площади, перекрывая все выходы. Рабов из кареты Симона вытащили на улицу и согнали в кучу.

Однако Раэлин видит только Кэридвен. Ярость на ее лице сменяется радостью и удовлетворением. Она наклоняет голову, и Кэридвен кричит от боли. Не только Симон использует Распад. Каждый раз, как Раэлин кивает головой, тело Кэридвен неестественно выгибается в конвульсиях. Я стискиваю шакрам. Мое тело словно окаменело.

Распад использует человек, не являющийся обладателем накопителя.

Значит, носитель Распада кто-то другой? Судя по смятению на лице Симона, это точно не он.

Распад был вызван тем, что тысячи людей использовали свою магию во зло. Под его влиянием разум заполоняли самые ужасные, самые грешные мысли, а владельцев накопителей он наделял небывалой силой. Распад, в отличие от королевских накопителей, может воздействовать на всех без исключения. Мы с Тероном сполна испытали его воздействие на себе, когда были в плену Ангры. Распад — связующее звено, созданное в те времена, когда у каждого человека был свой накопитель.

Возможно, когда Мэзер сломал посох Ангры, Ангра стал накопителем Спринга, и Распад обрел достаточную силу для того, чтобы наделить людей не только порочными желаниями, но и магией. Распад, Ангра и накопитель Спринга вместе могли превратиться в безграничное зло, которое разрушило бы все наши представления о магии.

В моей голове возникает вопрос… Если Ангра жив, то где он?

Или после многовековой подпитки от Ангры Распад обрел такую силу, что теперь может влиять на кого угодно?

Грудь сдавливает тяжесть понимания. Я не могу спасти Кэридвен и Лекана — не сейчас и не здесь, — потому что могу влиять своей магией только на винтерианцев. Поэтому я с беспомощным ужасом взираю на то, как Раэлин подходит к Кэридвен и качает головой, оглядывая лежащую у ее ног саммерианскую принцессу.

— А это приятнее, чем я думала, — громко произносит королева, чтобы ее все услышали.

Она наслаждается своим представлением в кругу зрителей — потрясенных саммерианцев и зловеще ухмыляющихся вентраллианцев.

Симон направляется к ней, за ним саммерианские солдаты с обнаженными мечами.

— Что ты делаешь?! Это не…

Раэлин взмахом руки велит своим людям схватить саммерианских солдат. Теперь они, как и Лекан, беспомощны и безоружны. Королева переводит взгляд на Симона, и тот падает на колени у ее ног, хватая ртом воздух, словно его горло сжала невидимая рука. Лицо Симона медленно багровеет, и Раэлин запускает длинные пальцы в его непослушные пряди волос.

— Мой милый саммерианский король, — говорит она, — боюсь, твой план провалился.

— Ангра… обещал мне, — с трудом выдыхает Симон. Его руки сжимаются в кулаки, лицо темнеет все больше и больше.

Меня сотрясает такая сильная дрожь, что, наверное, здание вибрирует вместе со мной. Слова Симона эхом отдаются в голове.

— Что Спринг с Саммером станут союзниками, — отзывается Раэлин таким тоном, будто наставляет непослушное дитя. — Да, я знаю. Но неужели ты и правда думал, что кто-то настолько могущественный станет союзником Саммера? Ангра наделил тебя истинной магией, чтобы занять на то время, пока настоящие правители решают, что станет с твоей землей. — Она умолкает, продолжая поглаживать его волосы. Симон давится и кашляет. — И мы решили, что Саммер принесет пользу новому миру без своего накопителя. Как видишь, Спринг не будет твоим союзником. Ты нам совершенно не нужен.

Пока Раэлин переключила свое внимание на Симона, Кэридвен приподнимается на локтях, впиваясь пальцами в булыжники мостовой. Она смотрит на Раэлин так, словно та не человек, а бешеный зверь.

— Истинная магия? — хрипит Кэридвен.

— Спринг, — поворачивается к ней Раэлин, и Симона отпускает удушье. — Он нашел истинный источник силы, который никак не связан с бесполезными побрякушками, напитанными вековой магией. Спринг владеет силой, которая гораздо могущественнее любого накопителя.

— Темная магия Ангры? — качает головой Кэридвен. — После того, что он сделал с Винтером, после тотального контроля, который установил над собственными людьми? Ты с ума сошла. Это же сродни рабству. Джессе никогда не допустит подобного!

Кэридвен замолкает, уставившись на Раэлин. Имя короля эхом кружит вокруг них. Джессе.

— Ты права, — злится Раэлин и ударяет Кэридвен ногой в живот.

Лекан вскрикивает, но никто не обращает на него внимания, все зачарованы нарастающей бурей между вентраллианской королевой и саммерианской принцессой.

— Джессе слишком слаб. Он страшится этой силы и обречет королевство на гибель, как сделал это, когда возлег с тобой. Но Джессе нам больше не нужен… Мне он больше не нужен.