Книга Россия: народ и империя - Джеффри Хоскинг

По этим причинам Россия оставалась страной с неразвитым производством, ограниченной торговлей и домашней промышленностью. Даже большие города, за исключением, может быть, Санкт-Петербурга, напоминали деревни. Как заметил Кокс, «купцы и крестьяне все еще повсеместно носят бороды, национальное платье, сохраняют традиционные манеры, и, что особенно примечательно, подавляющее большинство купцов и граждан в больших городах, даже жители Санкт-Петербурга и Москвы, обличьем и общим образом жизни напоминают обитателей деревни».

Торговлей, имевшей чисто местное значение, обычно занимались приезжие купцы, а с середины XVII века ее центрами стали городские ярмарки. Крупнейшей была Нижегородская, находившаяся на речном торговом пути из Балтийского моря в Среднюю Азию. Впервые проведенная в 1624 году, эта ярмарка ежегодно проходила в июле — августе, и к началу XIX века ее годовой оборот оценивался в 140 миллионов рублей. Три четверти этого оборота приходилось на российские товары, в первую очередь металлические изделия и ткани.

Лишь в середине XIX века ярмарки стали вытесняться постоянно действующими магазинами. Ранее розничная торговля получила широкое развитие только в Москве, на Гостином дворе, по сути, представлявшем огромный восточный базар, где под стеклянными сводами торговцы предлагали свои товары, причем каждый ряд специализировался на определенном типе продукции.

По словам Хакстхаузена, «трудно найти во всем мире под одной крышей такое многообразие самых различных предметов». И тем не менее, купцы отказывались перейти в прекрасный новый торговый центр, открывшийся в 1839 году, предпочитая традиционные ларьки, расположенные рядами.

Из общей модели неуверенного роста городских институтов несколько выпадали Санкт-Петербург (основан в 1703 году) и Одесса (1794). Особенно быстро развивалась Одесса, занимавшая выгодное положение как центр оживленной торговли зерном. Во многом этому содействовала политика губернатора Новороссии начала XIX века, дюка де Ришелье, французского эмигранта, спланировавшего строительство большого города с современным портом, прекрасными общественными зданиями, открытыми площадями и улицами и добротными санитарными сооружениями. Одесса стала городом-космополитом, населенным немцами, евреями, поляками и выходцами с Ближнего Востока, а также русскими и украинцами.

Вплоть до конца XVIII века отрасли торговли и производства, выходившие за рамки местных масштабов, обычно объявлялись царскими монополиями, и те, кто занимался ими, также становились администраторами, выплачивая в казну установленные суммы и довольствуясь лишь остающейся прибылью. К таковым относились: торговля пушниной, зерном, кожей, красителями, водкой и солью. В принципе, коммерция ничем не отличалась от откупничества, и многие торговцы занимались и тем и другим. Для сколачивания капитала в России представлялись наиболее перспективными именно операции в таких монопольных сферах, что подтверждает карьера Василия Злобина, государственного крестьянина из Саратовской губернии, который во время царствования Екатерины II заручился поддержкой генерал-прокурора Вяземского и получил в управление сначала винокуренный завод, а затем все откупные операции. Свое богатство Злобин использовал на то, чтобы приобрести лицензии на продажу соли в нескольких губерниях и на карточные игры во всей империи. Вскоре купец зарабатывал уже полмиллиона рублей в год и разъезжал «в великолепной карете, в прекрасных одеждах, с бриллиантовым медальоном на шее, имел звание почетного гражданина и миллионы в кошельке». Правда, его состояние оказалось не застрахованным от произвола властей: потеряв расположение придворных покровителей, Злобин был обвинен во всевозможных нарушениях, заложил все свои владения и имущество и умер в 1814 году банкротом. Такие резкие повороты судьбы вполне типичны для неустойчивого российского бизнеса.

Промышленность появлялась в России резко и избирательно. В XVIII веке под государственным контролем расцвели отрасли, связанные с военными нуждами: металлургия, кораблестроение, производство сукна и литейное дело. Металлургическая промышленность занимала первое место в Европе и до конца XVIII века вывозила свою продукцию во многие страны, включая Британию; но впоследствии пошла под уклон из-за отсутствия новых технологий, отсталости путей сообщения и конкуренции со стороны англичан. В период с 1721 по 1762 год хозяева металлургических предприятий имели право покупать крепостных для работы на заводах, и это явилось единственным случаем, когда подобную возможность предоставили какому-либо сословию, кроме духовенства и дворянства. На этой волне несколько предпринимателей успели сделать состояния. Особенно отличились Демидовы, годовой доход которых в конце XVIII века составлял более полумиллиона рублей. Но даже это не привело к формированию класса промышленников с собственными организациями, способными оказывать влияние на правительство. Удачливые предприниматели часто стремились вступить в ряды дворянства и во многом преуспевали, покупая землю и впоследствии снижая свою коммерческую и производственную активность. Выгоды дворянства оказались потенциально гораздо надежнее.

В течение первой половины XIX века именно частные предприятия в наибольшей степени содействовали росту промышленности, но многие из них были иностранными, что подтверждает перечень крупнейших заводов Санкт-Петербурга середины века: Бэрд, Штиглиц, Эллис и Баттс, Хаббард, Карр и Макферсон… Даже фирмы, управлявшиеся русскими, в значительной степени зависели от иностранного капитала и технологий. И все же как раз в этот период в стране, наконец, появился свой собственный класс предпринимателей. Несмотря на огромные богатства в виде крепостных, строений и земли, находившихся в распоряжении дворян, лишь немногие вошли в состав нового класса. Большинство были купцами или — как ни странно — бывшими крепостными.

Многие российские города по своей природе оставались военными, особенно на юге и востоке — там квартировали войска, державшие под наблюдением границы. В городах поменьше имелись остроги или крепости, в городах побольше — кремль, то есть укрепленный район, где располагались резиденция воеводы (военного губернатора), таможня и питейное заведение. Между кремлем и городскими стенами находился посад: первоначально этот термин обозначал пригород или городской квартал, но постепенно стал применяться по отношению к одной из категорий населения, исполнявшей особые государственные обязанности. Первое время членство в посаде обусловливалось наличием определенного торгового или промышленного капитала. Членство являлось наследственным, выход сопряжен со значительными трудностями: в условиях нестабильности экономического положения и обременительности обязанностей это приводило к тому, что в посаде сохранялось много людей, давно оставивших регулярную коммерческую деятельность, однако продолжавших исполнять свои обязанности.

В принципе город с его обитателями и институтами исполнял ту же функцию, что и деревня: снабжал государство рекрутами, платил налоги и исполнял различные службы, которые могли быть административными, военными, коммерческими или промышленными, в зависимости от обстоятельств, но люди, исполнявшие их, регистрировались, закреплялись за местами жительства точно так же, как крепостные крестьяне. Посадские люди занимались торговлей и мануфактурами, выполняли обязанности бухгалтеров, таможенников и контролеров, строили и поддерживали в рабочем состоянии мосты и дороги, собирали налоги и таможенные пошлины, служили полицейскими, караульными и пожарными. Все это было необходимо, но у государства не хватало денег, чтобы заплатить за выполненные работы, а потому исполнение этих обязанностей становилось частью тягла, государственной повинности, возлагавшейся на определенных жителей города, которые освобождались от рекрутчины и некоторых налогов, а также получали разрешение на занятие какой-нибудь экономической деятельностью. Исполнение обязанностей могло потребовать от посадских людей дальних поездок, продолжительного отсутствия и изрядных расходов, обычно никем не возмещаемых. В этом смысле посадский напоминал солдата, чье время, личность и имущество находились в распоряжении государства.