Книга Русские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ - Елена Первушина

Сегодня именины нашего маленького Дмитрия. Он удивительно мил и такой развитой человечек; начинает ходить уже, но совсем один, т. е. без посторонней помощи, – не может еще. Мы почти весь день проводим с детьми, а со старшими двумя даже не разлучны. Они и гуляют, и завтракают, и пьют чай с нами.

Женитьба д(яди) П(авла)[86] – большое безобразие, но вместе с тем его ужасно жалко, он не может быть счастлив с такой женщиной! Не понимаю, как он мог пожертвовать даже детьми ради нее, – вот уж она не стоит всего этого. Глупые детки, – они его ужасно любят, и это будет для них жестоким ударом. Вероятно, Е(лизавета) Ф(едоровна) возьмет их к себе. Д(ядя) Сергей в отчаянии – еще бы!

Котя Оболенский тебе, наверное, говорил про хорошее настроение, царящее в Ливадии? Я давно не видела их в таком чудесном веселом расположении духа. Это такой контраст, и этим летом их просто узнать нельзя. Ты не можешь себе представить, как приятно это видеть. Отношения опять самые лучшие, и, к счастью, с Филиппиными[87] особенной дружбы не видно, они видятся не часто, и все радуются этому! Ах! Дай Бог, чтобы с Ф(илиппом) все было кончено! Иногда мне кажется, что да, т. к. они именно имеют такой вид будто отделались от чего-то неприятного или какой-то тягости и теперь наслаждаются жизнью во всю! Они устраивают пикники или ездят верхом; вообще много разъезжают повсюду и весь день почти проводят со всеми. Это очень хорошо, т. к. отвлекает от тех. Ф(илиппиных) здесь положительно нет; кажется, они, наконец, испугались и будут впредь осторожнее. Мы их ни разу не видели, хотя были с визитами друг у друга! Живем мы рядом, а никогда не встречаемся.

Они никогда не гуляют и никуда дальше своего сада не ходят. Стали усиленно строиться (рядом с нами, у моря), но их дом еще не готов.

Со вчерашнего дня стало холодно, в тени у нас 6–7, а ночью 2–3 всего. Впрочем, и солнце греет хорошо, и, если бы не холодный ветер, было бы отлично.

Надеюсь, выставка моя[88] сойдет благополучно без goffes obs(tacles). М(ария) Щербатова[89], бедная, выходит из себя, возясь с нею, и пишет мне волюмы!** К сожалению, приходится ей отказать в последней ее просьбе. Она желает получить разные вещи (утвари разные, старинные ткани и т. д.) из Московского Исторического музея, – но на это Ники не согласился, и я в сущности рада; не дай Бог, случись с ними что-нибудь, а потом отвечай! Не знаю, кто будет на открытии выставки вместо меня. Я просила несчастную Ольгу быть моей заместительницей, но, не думаю, согласится ли она, да вообще, будет ли она в П(етербурге) в то время. Если не она, то не знаю положительно, кого просить, – никого нет. Была надежда на Мавру148, но она больна! Если О(льга) не согласится, надо будет обратиться к М(арье) П(авловне), что меня весьма расстраивает! Надеюсь, что она уедет за границу раньше! Но если никого из семейства не будет, что тогда? Дипломаты могут обидеться, они принимают большое участие в выставке. Повидай, пожалуйста, М. Щербатову, узнай, что она думает об этом, – как быть, если семейство откажется? Я положительно не знаю, что делать. Напиши, дай совет! Ну-с, а теперь пора кончить сие писание. Отвечай поскорее. Очень много тебе кланяемся.

Целую и желаю всего хорошего к новоселью. Очень рада, что ты довольна своей квартирой.

Любящая Тебя Ксения.

* * *

3-го авг(уста) 1903 г.

Александрия. Воскресение

Милая Апрак,

Сегодня получили твое письмо, на которое спешу ответить. Спасибо, что пишешь. Ты его послала до получения моего письма, в котором я нечаянно отвечаю на некоторые вопросы, Тебя интересующие. Я уже писала тебе об Ольге Гейден, которую Мама берет совсем к себе. Она была сегодня у обедни и завтракала, и имеет очень довольный вид. (Это ведь была ее давнишняя мечта!) К. Озерова уехала в деревню. Она и Кутузовы, кажется, вполне довольны новым назначением. Она очень хороший человек и будет, очевидно, жить в Мире со всеми!

Вечером сегодня Ники, А(лександра) Ф(едоровна) и Ольга едут в Псков на маневры, кажется, на неделю. Миша и Петя ушли в прошлой понедельник уже. Говорят, что под Псковом в деревнях сыпной тиф, и потому войскам запрещено останавливаться в деревнях и что-либо покупать у крестьян и т. п. Легко сказать! Ты хочешь узнать насчет Миши? Да все ничего, – да и что может быть, когда сердце и голова заняты другим?! Ужасно его жалко. Он мне сказал, что жениться без любви он не может и не хочет; поневоле приходится ждать и, вероятно, долго.

Министры опять немного успокоились, т. к., говорят, что Безобразов, окончив свою миссию на востоке, на время уходит со сцены. Надолго ли, хотелось бы знать? А в Македонии восстание вспыхнуло с новою силою[90], – что-то будет! Как-то страшно становится, думая, на каком в сущности мы волоске от войны[91]! А тут еще убийство бедного консула – все это ужасно страшно.

С Ершовой[92] я, к сожалению, не познакомилась и даже не говорила о ней с А. Коссиковскою[93], я ее так редко вижу, и здесь вообще невозможно кого-либо видеть и что-либо устроить! Отвратительная здесь жизнь. Откладываю все до зимы. Мама и мы, вероятно, уедем около 15-го. Ольга поедет в Данию недели на две, без мужа, который едет в Karlsbad. Я радуюсь ехать к себе. Слава Богу, Ирине лучше, она уже выходит. У Андрюши тоже было расстройство, но, к счастью, до дизентерии не дошло. Говорят, что это поветрие, многие от этого страдают. Посылаю тебе три фотографии, сделан(ные) Минни. Вчера Дмитрию было 2 года. Он страшно мил. До свидания (когда?!). Милая Апрак, желаю всего хорошего, главное здоровья. Пиши. Обнимаю крепко. Муж кланяется.