Книга Возвышение Китая наперекор логике стратегии - Эдвард Николае Люттвак

Таким образом, проведя анализ динамики отношения Эдварда Люттвака к понятию «стратегия», мы можем выделить несколько определений, фиксирующих несколько этапов этой динамики:

1. Стратегия – это интеллектуальная практика, которой способны овладеть особо талантливые и умные люди при наличии у них соответствующего опыта и освоении ими набора политических технологий и интеллектуальных трюков, которые накопило человечество за свою долгую историю.

2. Большая стратегия – это совокупность особых культурных норм, которые передаются от поколения к поколению в среде имперских элит. Эти «имперские архетипы» побуждают элиты поддерживать необходимый организационный и интеллектуальный тонус в своих рядах, благодаря чему империя способна выбирать оптимальную стратегию поведения на международной арене в меняющихся военно-политических условиях.

3. Большая стратегия – это один из «объективных законов», проявляющийся в динамике международных отношений. Эта динамика, в частности, приводит к неизбежному неуправляемому возвышению одних государств, заставляя другие формировать против них враждебные альянсы. Кроме того, существует какая-то корреляция между динамикой международных отношений и социальной динамикой внутри великих держав. Чем мощнее страна, тем сильнее ее внутренняя социальная динамика воздействует на международные отношения и тем активнее международная политика используется ею в качестве инструмента решения своих внутренних политических проблем.

В данной книге для Люттвака было важно обратить внимание читателей, скорее, на третье определение стратегии, но мы бы не стали отбрасывать в сторону и два остальных. Наверное, правильнее было бы сказать, что опыт и способности специалиста по стратегии приобретают смысл только в том случае, если выполнены условия, заданные в двух других определениях. То есть этот великий стратег имеет дело с властными элитами, коллективное мышление которых заражено бациллой большой стратегии, кроме того, и сам стратег, и его коллеги имеют в руках средства для понимания онтологической сути большой стратегии.

По идее, отношение к стратегии как к естественному закону, проявляющемуся в стихии международных отношений, должно было побудить Люттвака к проведению комплексных социально-политических исследований. Но он решает эту задачу путем логических построений и эксплуатации своей окрепшей за долгие годы работы в данной сфере интуиции.

Итак, согласно Люттваку, получается, что род людской живет не в соответствии с рациональными и конструктивными правилами, вернее, не только по ним. В отношениях между людьми есть место не только конструктивному мирному строительству, но и войне. При этом война – это такое же естественное состояние существования человечества, как и мир. Логика войны по сути своей парадоксальна, так как она ориентирована на поиск способов нарушения утвержденных правил и разрыва устоявшихся поведенческих шаблонов.

На первый взгляд сфера международных отношений предельно интеллигибельна. Множество разумных субъектов геополитического действия оказывает на нее свое влияние: от властных элит, официальных политиков и представителей власти до скрытых групп влияния (спецслужб) и организованной преступности; от лоббистских фирм и крупных транснациональных корпораций до народно-освободительных движений и неокоммунистов или националистов, вынашивающих планы будущей справедливой революции. Мы также можем наблюдать активность самых разных «властителей дум человеческих», тех, кто формирует общественное мнение и форматирует общественное сознание. Многие политтехнологи, маркетологи и геополитики реализуют как на локальном, так и на международном уровнях свои стратегические планы и проекты. И, кроме того, огромное количество ангажированных и независимых политологов, экспертов, журналистов, историков, экономистов исследует эту реальность и публикует в коммуникативном пространстве свои мысли, теории, выводы, предложения и разоблачения.

Казалось бы, при такой концентрации интеллектуальных усилий, которые к тому же еще и неплохо оплачиваются, сфера международных отношений и региональной политики должна быть пусть и цинична, но предельно разумна и рациональна. И, казалось бы, в этой высоко интеллигибельной среде обречены на успех только те планы и проекты, которые стратегически выверены и учитывают всю многофакторность происходящих событий. Но, тем не менее, Люттвак указывает на то, что чаще всего, как на региональном, так и на международном уровне, побеждают планы не тех, кто понимает парадоксальную логику большой стратегии.

Тот исторический сюжет, который Эдвард Люттвак привел в качестве базовой метафоры для иллюстрации своих мыслей в книге о современном Китае, указывает на то, что даже замыслы великих игроков в геополитические игры иногда тонут в бурлящей стихии международных отношений. Так Англия, которая бесспорно в течение нескольких веков являлась лидером в сфере большой стратегии, оказалась в числе проигравших после Первой мировой войны, что стало совсем очевидным фактом уже после ее очередной «победы» над Германией в 1945 году. Великобритания действительно разыграла блестящую геополитическую партию против Германии, которая упрямо двигалась вперед в рамках «линейной логики производства»[26], но в итоге, Первая мировая война стала началом крушения самой Английской империи, именно с этого времени Великобритания начала уступать свое первенство на международной арене Соединенным Штатам. И начиная с 1945 года звание лидера в игре в большую стратегию стало постепенно переходить именно США, а Англия в комплекте со всеми другими странами Западной Европы стала превращаться в младшего союзника Америки.

Таким образом, несмотря на всю свою интеллигибельность, стихия международных отношений и социальная стихия в целом существуют по каким-то своим законам, осознание которых не гарантирует возможности разумного управления ею. Динамика этой стихии захватывает умы и души людей, побуждает их к совершению интеллектуальных усилий и практических действий. Желание властных элит побеждать не только на поле боя и не только посредством грубой силы, а применяя свои интеллектуальные ресурсы, превращает международную политику и международные отношения в битву идей, стратегических планов, сложных интриг и столкновение социально-экономических теорий. Осознание возможности побуждения других людей, народов и стран к совершению ненужных им и даже опасных для них действий кружит головы политтехнологов и геополитиков. Все это приводит к интенсификации социальной динамики на региональном и международном уровне, но не имеет прямого отношения к тому, что Люттвак называет «стратегий».