Книга Рабин Гут - Алексей Лютый

Вместе с Бедивером и Мордредом зам главы администрации Камелота наблюдал за тем, как их доблестные стражники откапывают из земли своих незадачливых товарищей, любовно посаженных в удобренную почву Корявнем. Все три рыцаря Круглого стола (если их, конечно, теперь можно было так называть) медленно покрывались пунцовыми пятнами позора. Да и было от чего! Ибо сидели они на поляне в одном нижнем белье.

Рядом с тремя воителями старины прохаживался Жомов, лениво поигрывая верным «демократизатором». Ваня – добрейшей души человек – хоть и был страшно не удовлетворен излишней быстротечностью сражения, все же не лупил давних обидчиков дубинкою, а ждал, пока они дадут для этого соответствующий повод. Например, чихнут без команды!

Чуть поодаль, почти у входа в жилище Мерлина, на приличного размера куче амуниции и снаряжения, отобранной у проигравшей команды в качестве трофеев и для пущей безопасности, восседал Андрюша Попов. Если бы он сидел чуть поспокойнее и не отмахивался от надоедливых мух своим серебряным крестом, то вполне мог бы быть увековеченным в фотокомпозиции для стенда своего участка ВД. Этакий «доблестный сотрудник милиции после операции по задержанию шайки взбесившихся металлистов».

Аллан с Каутой и Грифлет наблюдали за трудившимися в поте лица бойцами армии Камелота, чтобы те не разбежались раньше времени после принудительной переквалификации из стражников в землекопов. А Ровена, любопытно понаблюдав за принудительным стриптизом рыцарей Круглого стола, поймала на себе ревнивый взгляд Рабиновича и, фыркнув, ушла в пещеру заканчивать приготовления к обеду. Сам Сеня с Мурзиком на поводке расхаживал позади Жомова и читал лекцию «а-ля Горыныч». Правда, на свой, милицейский манер.

– Ну че, допрыгались, голуби? – в который раз вопрошал Рабинович. – А ведь учили вас, учили. Теперь впаяем вам статью даже без помощи прокурора. Вам ведь что всем нужно?.. Деньги, баб и выпивку. И не подумаете головой, что с органами связываться опасно. Нужно жить мирно и спокойно…

– Блин, Сеня, и что ты в участковые не подашься? – перебил разговорившегося кинолога Андрюша. – Провел с нарушителями спокойствия политагитацию, взял мзду и ушел спокойно. А потому и волки сыты, поскольку ты им показатели по отделу не портишь, и овцы довольны. Потому как на сутки никого не загребают. С твоим язычком и загребущими ручками хорошие бы дела проворачивать получалось.

– Собака лает, да ветер уносит, – пробурчал Рабинович. – Попов гавкнет, так даже лошади с копыт валятся и уши у слонов вянут…

– Чем и горжусь! – взвился Андрей.

– Да заткнитесь вы. Морды набить не дали, да еще и пургу всякую слушать заставляют, – оборвал начинавшуюся дискуссию Жомов. – Думайте лучше, что с этими тремя чмошниками делать будем.

– А че думать-то? – удивился Попов. – Давайте я им по разочку в уши крикну, а потом их ни одна психушка не примет.

– Только без этого, Андрюша, – притворно испугался Рабинович. – Ты мне пса травмируешь. Видишь, он уже на поводке дергаться начал.

Еще неизвестно, чем бы закончился спор о дальнейшей судьбе пленников, если бы в этот момент над поляной не показался Горыныч. Он прошелся на бреющем полете над верхушками деревьев, потом, словно парнокрылый вертолет, завис над центром лужайки и плавно рухнул вниз. Отфыркиваясь мелкими язычками пламени, трехглавый истребитель насекомых неуклюже подбежал к ментам.

– Господа, только без паники и без истерик, – проговорил Ахтармерз, старательно пытаясь взмахами крыльев помочь себе остановиться. – Я, конечно, догадываюсь, что вы люди необразованные и равнодушные, но тщательно обдумайте мои слова, прежде чем что-то ответить…

– Ты, пробитый газовый баллон! Кого необразованными назвал, змеюка? – рявкнул на Горыныча Жомов. – Я щас те так отвечу, что все три пламени через противоположное отверстие выйдут.

– Ну-у, началось, – обреченно вздохнул монстр и в притворном возмущении закрыл глаза средней головы подбородками крайних. – Видеть этого больше хама не могу.

– Стоп! – рявкнул на обоих Рабинович. – Что там случилось, Горыныч?

– Случилось? Конечно, случилось. Так случилось, что теперь и случаться не с кем, – фыркнул монстр языками пламени. При этом вокруг его скрещенных голов образовалось нечто вроде огненного цветка.

– А если попроще? – полюбопытствовал Попов.

– А проще, Андрюша, некуда, – Горыныч развел в стороны и крылья, и головы. – Там, за лесом, появились две деревни, которых еще позавчера и в помине не было. Вот вам и «случилось».

На несколько секунд над поляной повисла тишина. Новоиспеченные землекопы застыли в самых неподобающих позах, у Грифлета с двумя остальными конвоирами вытянулись лица, а Попов медленно сполз на землю с кучи. Жомов хотел что-то спросить, но, глядя на округлившиеся глаза своих товарищей, благоразумно промолчал.

– Допрыгались? – завизжал Андрюша, подскакивая к Рабиновичу вплотную и замахиваясь на него крестом. – А я ведь тебя, Сеня, предупреждал, что надо торопиться. Убью вот сейчас, чтобы больше с тобой не мучиться!

– Тихо, Андрюшенька. – Неожиданно для всех Жомов поймал Попова за руку и нежно прижал к себе. – Давай не будем нервничать. Я сейчас Ровеночку попрошу, она тебе пять капель самогонки накапает. Для успокоения нервной системы…

– Да пошел ты вместе со своей нервной системой, – мгновенно сник Андрей. – Доигрались вы со временем. Скоро сюда рельсы проложат. На поезде домой уедем. Без всяких ваших Мерлинов и гребаных заклинаний.

Попов развернулся и побрел в сторону пещеры колдуна. Горыныч попытался удержать его, схватив одной из голов за штаны, но вместо благодарности получил кулаком между глаз. После чего успокоился и оставил удрученного Андрюшу в покое. Рабинович посмотрел на них, пожал плечами и почему-то погладил Мурзика по загривку.

Стражники, откапывающие своих соратников, испуганно наблюдали за происходящим со стороны. Казалось, они настолько ошалели от принесенного Горынычем известия, что забыли, зачем здесь находятся. Бойцы стояли, опустив свой убогий земледельческий инвентарь, и испуганно переглядывались друг с другом.

– Шнеллер! Шнеллер, бритишен швайне. Арбайтен аллес, доннер веттер! – От этого истошного вопля Аллана все без исключения подпрыгнули на месте.

У Жомова отвалилась от удивления челюсть. Да причем так, что едва не отдавила ему ноги. Попов, не дойдя до входа в пещеру, залег, словно красный партизан, и стал шарить по ремню в поисках несуществующего пистолета. Первым пришел в себя Рабинович. Он одним прыжком подскочил к йомену и без замаха ударил его тыльной стороной ладони по губам.

– Гад, – прошипел Сеня. – Еще раз такое услышу, череп тебе снесу!

– Извините, маса, – потупил глаза Аллан. – Больше этого не повторится…

– Ты че сказал-то? – шепотом спросил йомена Каута, едва Рабинович отошел в сторону.

– Святая Дева Мария, – испуганно покосился на Сеню Аллан. – А ты думаешь, я сам знаю? Словно кто-то вместо меня говорил…