Книга Гражданская война. Миссия России - Дмитрий Абрамов

Правитель Юга России

и Главнокомандующий Русской армией

генерал Врангель».

Задачей десантов было провести мобилизацию среди казаков и двигаться на Екатеринодар. При этом рассчитывали и на содействие так называемой «Армии возрождения России» генерала М. А. Фостикова. На самом деле это была не армия, а довольно многочисленные отряды «бело-зеленых», отколотых еще от деникинских войск и воевавших в районе Черкесска. Но все попытки установить с ними связь успехом не увенчались. Видимо, это соединение стало уж слишком «зеленым». Первоначально десант имел успех. Красных изрядно потрепали. А вот со всеобщим казачьим восстанием не вышло. Какое-то количество казаков, вероятно, немалое, присоединились к белым. Но большинство реагировало на призывы Врангеля неохотно.

Вот что писал в своих воспоминаниях сам Врангель, посетивший Северный Кавказ лично: «Утром 11 августа проехал в станицу Таманскую, где присутствовал на молебне и говорил со станичным сбором. Станица была почти пуста. Немногие оставшиеся казаки были совершенно запуганы, не веря в наш успех и ожидая ежечасно возвращения красных. Наши части были уже верстах в десяти к востоку от станицы».

А потом и красные собрались с силами и хорошо поднажали. Пришлось спешно грузиться на суда и плыть назад в Крым. К 7 сентября от северокавказских берегов ушел последний корабль. Предприятие с десантом закончилась полным провалом. Правда, белым удалось забрать с собой пополнение (по некоторым данным, 10 000 человек). Но только не очень ясно, сколько тогда они потеряли в боях. В числе погибших были бойцы элитных «цветных» полков – Алексеевского и 1-го Кубанского стрелкового. Для белых – невосполнимые потери. Не являлся ли авантюрой Улагаевский десант? – задаются порой вопросом историки? Ради сомнительных авантюр не посылают на смерть элитные полки. Но весь план операции свидетельствует о типично «генеральском» мышлении. Врангель заключил договор с сидевшим в Крыму командованием казачьих войск Дона и Кубани. Казачьи генералы были за восстание и отдали соответствующие приказы. Значит, казаки должны подняться, раз старшие велели. Того, что восстаний по приказу не бывает, несмотря на свой опыт и талант, барон не понимал…

Но, пожалуй, самым неприятным последствием был моральный эффект от провала операции. Улагаевский десант вначале породил надежду, что появилась или вот-вот появится возможность, так сказать, закрутить все по второму кругу. Снова поднять Юг России и уж теперь, не повторив «ошибок» Деникина, ударить по большевикам… Недаром Врангель, еще не добившись никаких особенных успехов на Кубани, поспешил восстановить старое, «деникинское» название правительства – «временное правительство Юга России». Это был чисто пропагандистский ход. Но, оказалось, рассчитывать было больше не на кого.

И вновь Каховский плацдарм стал объектом главного внимания штаба генерала Врангеля. В советской исторической литературе при описании боев за Каховский плацдарм принято было упирать на героизм красных бойцов. Между тем 51-я дивизия В. В. Блюхера за три месяца успела соорудить мощную оборону по стандартам Первой мировой, включая окопы, блиндажи и проволочные заграждения. Красные превосходили противника даже численно. Единственным козырем Витковского было новое оружие – грозное, маневренное, отлично зарекомендовавшее себя на полях сражений Первой Мировой…

* * *

Летом Тамбовщину поразила засуха, и урожая было собрано всего 12 млн пудов. Вместе с тем продразверстка не была уменьшена, а составила 11,5 млн пудов. Где было взять хлеб, чтобы прокормить ненасытную советскую власть и не умереть с голоду сотням тысяч крестьян? И тогда восстание на Тамбовщине получило новый толчок. Началось все 15 августа 1920 года. В селе Хитрово Тамбовского уезда местный комитет СТК разоружил продотряд. Следом 19 августа в селах – в Каменке Тамбовского уезда, в Туголуково Борисоглебского уезда – крестьяне отказались сдавать хлеб и при поддержке партизан уничтожили продотряды местных коммунистов и чекистов. В тот же день в селе Афанасьевке Тамбовского уезда произошло объединение нескольких мелких повстанческих групп, и восстание стало быстро распространяться на территории Тамбовского, Кирсановского, Борисоглебского, Моршанского и Козловского уездов Тамбовской губернии. Заволновались и соседние уезды Саратовской и Воронежской губерний. Повстанцы ликвидировали органы советской власти, уничтожали ее представителей и воинские гарнизоны, брали власть в свои руки.

Советская власть конвульсивно реагировала на происходящее. На заседании Тамбовского губкома РКП(б) 21 августа был создан чрезвычайный оперативный штаб. В губернии вводилось осадное положение. Однако контроль над развитием событий со стороны советской власти был уже утрачен. Хотя войска ЧОН Тамбовской губернии сумели нанести «мятежникам» ощутимые потери, восстание приобрело массовый и затяжной характер. Уже 30-го августа губком охарактеризовал положение как «чрезвычайно серьезное». Была проведена мобилизация коммунистов. Пятьсот человек перевели на казарменное положение. 31 августа председатель Тамбовского губисполкома А. Г. Шлихтер выступил во главе карательного отряда против мятежников, но потерпел поражение и бежал в Тамбов. Затем, в августе – сентябре, восставшие почти охватили Тамбов кольцом, находясь от него в 15–20 верстах. Их численность достигла примерно 4 тыс. бойцов и около десятка тысяч мужиков с вилами, косами, топорами и ружьями. Партизанская тактика «растворения в крестьянской среде» затрудняла действия карательных отрядов советской власти. В пяти уездах восставшими было создано до 900 сельских комитетов, избранных сходами, объединяемых волостными, уездными и, наконец, губернскими комитетами Союзов Трудового Крестьянства (СТК). Для борьбы с мелкими партиями красных крестьяне образовали «вохра» (внутреннюю охрану в количестве от 5 до 50 человек на село).

* * *

Мнение о том, что Сталин задержал передачу Первой Конной армии в состав Западного фронта, появилось почти сразу после Гражданской войны. Особенное распространение оно получило в 1960-е годы, в связи с развенчанием культа личности, как и утверждение, что именно эта задержка послужила причиной поражения Красной армии под Варшавой. Если второе отчасти верно, то первая часть утверждения более чем спорна. Вопрос с задержкой поворота Первой Конной на север был подробно разобран еще в 1920-е годы в работе «Гражданская война», написанной под редакцией Какурина и Вацетиса. Какурин, подробнейшим образом разобравший этот вопрос с опорой на документы, в итоге пришел к выводу, что реализовать окончательно принятое Главкомом 10–11 августа решение о переориентации Первой Конной и 12-й армий на север своевременно реализовать не удалось в первую очередь из-за трений в работе аппарата управления. «У многих участников Гражданской войны из-за малочисленности опубликованных исторических документов, относящихся к войне, осталось впечатление, будто бы командование Юго-Западного фронта отказалось от выполнения директивы главкома. На самом деле это не соответствует действительности. К тем недочетам, которые касаются исполнения этой директивы командюжем (А. И. Егоровым – Д. А.), мы еще вернемся, но не они имели решающее для нас значение. В данном случае эту роль сыграла плохо еще в то время налаженная полевая служба штабов… Решение главкома из-за плохо работавшего аппарата управления не успело вовремя оказать своего решающего влияния на судьбы всей кампании на берегах Вислы», – писал историк.