Книга Медленнее, ниже, нежнее… - Татьяна 100 Рожева

– Да ладно, у меня тоже родители отбирали книжки из-под одеяла. Главное было самой не заснуть, дотерпеть, пока все лягут и чтобы батарейка не села у фонарика на самом интересном месте.

– Точно! – Света засмеялась, завибрировав кулончиком.

– Слушай, смешно, конечно, психологу советы давать, но раз уж я как доктор, я вот подумала, может, пригреть тебе его? Мужа в смысле. Просто сказать, что всё еще любишь, ждешь, простишь… Чтобы он знал, что ты для него – тихая гавань, а не враг, который всё еще шевелится, и его добить надо. А? Как думаешь?

– Да я уже не думаю об этом, Тань. Это так, с тобой сейчас разошлась. Не нужна я ему, да и он мне тоже. Если еще не всё перегорело, это не значит, что можно что-то вернуть. Я сейчас свободна, дышу, живу, радуюсь. Трахаюсь, между прочим. Как хочу и с кем хочу. Раскрепощенней стала намного. Себя узнала. В браке я так этого и не успела сделать. Пыталась. Но не получалось. Один раз, представляешь, предложила мужу партнёрами поменяться. Молодые были, горячие, в ресторане напились с друзьями. Его Васей звали, а её не помню уже как. Домой пришли, она на коленки к моему мужу села, она-то мимо никогда не садилась, а я с этим Васей уже до этого «вась-вась». Кровь будоражит, что муж рядом… Ну и… Вынесла, зато мораль из этой истории – никогда так не делай! Мужик никогда ничего не забывает и не прощает. Так что мой развод – естественный финал. Может, он после этого и спать со мной перестал. Не сразу, но перестал. Рассказываю тебе сейчас, а сама не верю, что всё это со мной было. Где мой мозг-то был?

– Твой мозг вырваться пытался за рамки. Ты как человек пытливый, искала новое, а в браке это мало у кого получается…

– А ты случаем, не почитываешь книжки наших братьев и сестер психологов? – улыбнулась Света, достав следующую сигарету.

– Я больше на живых людях. И, кстати, уверена, что узнать себя, свои желания, дорогого стоит. Представь, ты стоишь возле ночного моря, в котором отражается звездное небо. Тихо. Тепло. Пахнет солёной бесконечностью. Немного страшно. Тебе говорят – разденься и плыви. Если ты начинаешь канючить, ну нееет, у меня купальника нет, я голой не привыкла, вода холодная, у меня гланды, у меня ноги небритые и прочее, будешь полной дурой, потому что так и не узнаешь, какой кайф плыть, не чувствуя, где кончаешься ты и начинается море, уходящее в небо…

– Так, море и дождь, это уже выше моих сил, – Света смущенно улыбнулась и, потушив недокуренную сигарету в блюдце, встала, одернув пиджак. – Где тут туалет у вас?

– В конце коридора, налево.

Я проводила глазами её ладную вишневую фигуру. Светины каблуки отстукивали соло в пустом гулком коридоре, словно задержавшийся на сцене барабанщик, когда другие музыканты уже ушли…

6

Я смотрела, как по стеклу, словно слеза по щеке, катилась большая капля. По пути она вбирала в себя других, более мелких, застывших и слабых, у которых не было сил двигаться дальше. Она же, становясь толще и тяжелей, все ускорялась, но, тратя себя на то, чтобы оставить след на стекле, снова худела, замедляясь, пока не встречала очередную ослабевшую подругу, которой можно подкрепиться. Я назвала хищную каплю «Капа» и стала следить за её жизнью. Капа уже прилично продвинулась способом слияния и поглощения, когда в кабинет вернулась Света, внеся с собой легкий запах чужих духов и мыла «дуру». Я хотела познакомить ее с Капой, но Света сразу начала говорить:

– Ты так красиво сказала про море, Танюх… Я все повторяю эту фразу… Какой кайф плыть, не чувствуя, где кончаешься ты и начинается море, уходящее в небо…

– Спасибо.

– Да это я за себя радуюсь. У меня даже созрел тост: давай выпьем за мой асфальтоукладчик. Вот была я – обычная женщина, работа-муж-ребёнок, а он проехал, и стала я причудливой формы. Стала думать и чувствовать иначе, открывать себя, слышать необычные фразы, видеть интересных людей. Не было этого раньше. Я не умела всего этого видеть и слышать. И всё же странно, что мы с тобой так похожи…

– Почему?

– Потому что мой асфальтоукладчик сделал мне эксклюзивный перелом мозгов. У тебя ведь не было такого. Или было?

– Ну, если с техникой сравнивать, то на мне не асфальтоукладчик размялся, а, пожалуй, бетономешалка. И фразу, ту, которая тебе понравилась, она произнесла, то есть, ОН. Самец бетономешалки. Это он сказал мне: «Когда ты рядом, я не понимаю, где кончаешься ты и начинаюсь я». Моя фраза про море – всего лишь, как сейчас говорят, римейк. А выпить за строительную технику – это мы завсегда! Там еще осталось чего?

Света взболтнула бутылку, прищурив один глаз, и оценила:

– За технику хватит! – Разлив вино, она, глядя мне в глаза, попросила: – Расскажи мне про самца бетономешалки. Я все-таки специалист по строительной фауне.

Я внутренне съёжилась от её предложения. Желание вывалить всё немедленно в мельчайших подробностях и нежелание делиться самой любимой болью боролись во мне. Я почему-то вспомнила серые оспинки риса, торчавшие из моих тефтелек, словно следы борьбы фарша с разумом или чувств с рисом…

– Хорошо, попробую, – согласилась я. – Познакомились в интернете. Он зарегистрировался на сайте знакомств, нашёл там меня и удалил анкету. Словно специально за мной зашёл. За несколько месяцев обтрахали чуть ли не все почасовые гостиницы в Москве. И с каждым разом всё лучше и всё ближе. И потом вдруг: «я боюсь наших отношений, я чувствую, что ты нужна мне все больше, я не хочу ни от кого зависеть, не получается у нас с тобой ни к чему не обязывающий перепих, слишком сильные чувства» и проч. С того момента не виделись. Уже больше года. Только смс. Собственно, и вся история. Когда я прочла в телефоне его первое «нам надо остановиться», я возвращалась с дачи в автобусе. Водитель автобуса поехал у меня в одну сторону, а пассажиры автобуса в другую. Не помню, как я до дома добралась и не помню, чтобы эскалатор в метро когда-нибудь ещё двигался по синусоиде.

– Что потом было?

– Он написал «как ты?» или что-то типа того. Я ответила. Начали переписываться, но больше не встречались. Только по смс и по почте.

– И о чём же эти смс и письма?

– Да всё о том же. Я пристаю, он держит оборону.

– Получилась история: встретились – умерли в один день. А где жили-были?

– Да вот и получается, что и не жили и не были… Встретились, почувствовали, что хочется никогда не отпускать друг друга и испугались. Он испугался. Вот только фразы в телефоне и остались: «так хочу к тебе», «напиши мне хоть буковку», «мне ни с кем не было так хорошо как с тобой», «как так получилось, что ты не моя жена», «ты такая разная, ты бездонная», «когда ты рядом, я не понимаю, где кончаешься ты и начинаюсь я»… Только фразы и боль…

– Он испугался, а ты?

– А я… не знаю… Знаю только, что не могу без него…

– Может, он ждёт от тебя, чтобы ты сама приняла какое-то решение, а он уж будет покорно следовать. И боится, конечно! Это ж какую ответственность на себя брать придётся. Тут уж всё в твоих руках. Нужен он тебе – бери, а хочешь – помусоль. Что-то разрулится, а может тебе надоест. Любой роман должен иметь логический конец. Либо «прощай», либо снова Мендельсон.