Книга Во тьме - Максим Шаттам

Следствие понемногу выходило на него. К счастью, его девизом всегда была чрезмерная осторожность. Сейчас надо думать и не отвлекаться. Эта шлюшка Аннабель ничего не упускает из виду, и к тому же — и это главное — именно она нашла вагон. Вот это уже очень плохо. Впредь надо найти другой способ действия. Но прежде надо заставить эту бабу-следака заплатить за любопытство. Сделать что-нибудь очень болезненное, унизить ее. В этом-то он был настоящим профи.

Убивать ее не надо, нужно просто преподать ей хороший Урок.

Внезапно он подумал о том, а не увезти ли ее в свое логово. Подвергнуть тому же, что и Тэйлор Адаме. Довести до безумия. Стремясь к этому, он придумывал невероятные штуки. Проделав множество опытов, он убедился: все результаты просто превосходны. Он овладел искусством сводить людей с ума.

Он поразмышлял еще, и вдруг его ум озарила другая, превосходная своей жестокостью идея. Вот это заставит ее страдать. Да, ей точно будет плохо.

Только что возникшая в темных глубинах его мозга идея выглядела наиболее привлекательной.

У него был истинный дар пробуждать в людях самые жуткие страхи. И теперь он знает, как поступить с Аннабель О'Доннел.

Необходимо было все сделать так, чтобы не выдать себя, впрочем, это не проблема. Подготовиться и как следует нанести удар. Нужно часа три, не больше. Реализация плана займет считаные минуты.

Сначала надо проникнуть внутрь. Неожиданность всегда порождала страх — его излюбленное оружие. Все просто. Быстро отпереть замок отмычкой.

Затем приготовить сцену для небольшого спектакля; эффект будет просто потрясающим. Услышав шум в комнате, он почувствовал, как задрожали руки, и проскользнул в гостиную.

Шаг за шагом. Он приближается.

Блин, это будет классно!

49

Ночник у изголовья освещал комнату бледным светом.

Сначала Аннабель охватило оцепенение, но уже через секунду она вдруг почувствовала опасность. Нахлынувшее волнение мешало ей мыслить ясно: обычно так бывает, когда слишком быстро встаешь после дневного сна. В глазах возникли мириады черных точек, воздуха не хватало.

Голая, абсолютно уязвимая, она не могла оторвать взгляда от лежавшего на подушке желтого пакета.

Как раз там, где час назад находилась ее голова. Он забрался к ней, когда она была дома!

Аннабель вдруг поняла, что стоит на пороге комнаты, повернувшись спиной к своей погруженной в сумерки большой гостиной. Медленно подняла полотенце, обернула его вокруг тела и обогнула кровать. На пакете неровными буквами было написано: «Открой прямо сейчас!» В гостиной заскрипел паркет. Сердце Аннабель застучало с удвоенной силой, дыхание участилось. Спокойно, сказала она себе, так часто происходит, это разница температур. Тот, кто приходил сюда и оставил это, уже смылся, он не стал задерживаться и подвергать себя риску.

Паркет снова заскрипел. Ближе, чем в первый раз, показалось ей. Совсем рядом, прямо за стеной. Если это он, то ему осталось до двери в комнату всего несколько сантиметров. Аннабель представила ухмылку садиста на искаженном ненавистью лице. Невозможно. Его там нет!

Она сделала шаг и нашла то, что искала. Запустив руку в ворох одежды, нащупала кожу кобуры. Сдерживая порыв, подняла «беретту» и повернулась к темному дверному проему. Ее охватило сомнение. Она не знала, что теперь делать. Осторожность требовала осмотреть квартиру и включить все лампы, однако если он действительно находился тут, то мог просто спрятаться и ждать удобного момента, чтобы наброситься и разоружить ее.

Позвонить Джеку!

Аннабель сделала неловкое движение и уронила полотенце. Тем хуже. Не спуская глаз с дверного проема и держа его на мушке, свободной рукой она поворошила одежду. Мобильник она еще не вытаскивала, значит, он должен быть в кармане джинсов.

Карман был пуст.

Она потрясла брюки.

Вот черт… Черт! На сей раз никаких сомнений: кто-то точно здесь есть.

Краем глаза Аннабель посмотрела на пакет. «Открой прямо сейчас».

О'кей, раз ты настаиваешь…

Она постаралась успокоиться, повторяя себе: необходимо сохранять хладнокровие; тем не менее страх не уходил. Взяв пакет за уголок, она потрясла его; оттуда выпала видеокассета. Сверху к кассете был приклеен ярлычок с пометкой «Поставь ее немедленно!». Аннабель поняла, что внутри большой кассеты спрятана еще одна, поменьше, от портативной видеокамеры.

Ее ноги и руки задрожали.

Ладно, поиграем в твою игру…

Аннабель почти не шевелилась; она задыхалась, от страха ее кожа покрылась потом. Подойдя к телевизору рядом с кроватью, вставила кассету в видеомагнитофон. Оружие все еще было направлено в сторону гостиной. Сев на край матраса, Аннабель прикрыла грудь одеялом.

На экране возникли белые полосы.

Потом — ее собственная гостиная.

В ней горел свет. Снимавший держал камеру так, чтобы ни в коем случае не попасть в кадр. Он двинулся в комнату.

Аннабель не удержалась и взглянула в темный прямоугольник дверного проема.

На экране появилась комната; камера приблизилась к лежащему на стуле вороху одежды. Рука в перчатке вытащила из кучи папку, которую быстро положила назад. Потом нашарила мобильник Аннабель, и телефон пропал из поля зрения. Затем крупным планом на экране возникла кобура от «беретты». Камера вздрогнула, как будто оператор беззвучно рассмеялся. Затем рука один за другим вытащила из магазина все патроны.

Аннабель почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу.

Движением профессионала она извлекла из пистолета магазин.

Пусто.

Из-за стресса она даже не почувствовала сразу, что пистолет стал легче.

Паркет в гостиной снова скрипнул. Робко.

Сдерживаться дальше было невозможно. Аннабель понимала, что непродуманные действия чреваты самыми ужасными последствиями, но и ничего не делать означало умереть. Дыхание стало еще более прерывистым. Гипервентиляция.

На экране телевизора по-прежнему менялись объекты, попадающие в кадр. Потом снимавший распрямился и вышел из комнаты. Повернулся и застыл, направив камеру на Дверь ванной. Можно было слышать приглушенный шум льющейся воды. Камера приблизилась к двери. Рука в перчатке мягко толкнула дверь — снимавший вошел в ванную.

Он был там, пока она принимала душ! «Значит, ледяной сквозняк не был плодом твоего воображения! — вскрикнула про себя Аннабель. — Это не холод, это он! Там!»

В кадр попал коврик; камера неподвижно замерла, нацеленная на трусики Аннабель. Приближение. Затем вверх, к душевой кабине. Объектив начал запотевать, изображение стало менее четким. Аннабель увидела на экране себя, прислонившуюся спиной к стенке кабины. Кожа спины и ягодиц белела сквозь стекло, окруженная капельками.