Книга Эхобой - Мэтт Хейг

Внутри у меня все оборвалось, я чувствовала себя в ловушке. Можно страдать от клаустрофобии в маленькой комнате. А можно — и на огромной планете. Клаустрофобию вызывает не только ограничение пространства, но и ограничение свободы, и чувство надвигающейся опасности.

Мое сердце бешено стучало. В кожу как будто вонзились сотни иголок. Улететь или бороться? Мы не могли ни того, ни другого.

Дэниел заметил мое беспокойство.

— В Зоне Возрождения я познакомился с другим Эхо. Его звали Пятнадцатый. Он мечтал сбежать на Луну, и у него ничего не вышло. Но в моей памяти хранится запись того, что он сказал: «Если бы мы оказались в каком-нибудь другом месте, не здесь, то без проблем добрались бы туда. Каждую ночь на Луну отправляются шаттлы для Эхо — с космодрома Хитроу, и с других тоже. Почти из каждого крупного европейского города. Самые обычные шаттлы. Только все перекошенные. Ну, ты понимаешь. Корабли эхо-класса. Они не похожи на те, в которых путешествуют люди, но на Луну доставят за то же время. Зарегистрироваться на рейс очень просто. Не нужен идентификационный номер или приглашение на работу, не нужно объяснять цель визита. Если ты Эхо, не надо даже сканировать сетчатку глаза. Никто никогда не заподозрит Эхо в том, что он убежал».

— Но Одри это не поможет, она же не Эхо. Ей нужен идентификационный номер!

И вдруг меня осенило.

— Розелла, вы же всю работу делаете тут?

— Что ты имеешь в виду?

— Весь процесс производства Эхо! Он весь происходит здесь, да?

Розелла кивнула.

— Да, но почему ты спрашиваешь?

Но Дэниел уже понял, что я хочу сказать.

— Нет. Ты не должна становиться такой, как я. Человек не должен быть таким.

Я не стала его слушать и продолжала, обращаясь к Розелле:

— Тогда вы сможете поставить на мою руку клеймо — букву «Э», такую же, как у Дэниела. И отметку о производителе на моем плече. И тогда я смогу притвориться, что я очередной продукт корпорации «Касл».

Меня саму испугало то, что я только что предложила.

— Я могу стать Эхо.

ГЛАВА 4

Розелла покачала головой.

— Нет, не можешь.

— Но у вас же здесь есть все необходимое оборудование!

— Ты не Эхо! Человек не может просто взять и стать Эхо.

— Почему? — спросила я. — Из-за моих плеч? Они слишком широкие и уродливые? Из-за моей походки? Из-за моего носа? Из-за того, что я слишком толстая?

Во взгляде Розеллы появилось сочувствие.

— Я рада, что уже не так молода, чтобы переживать из-за подобных глупостей насчет своего тела.

— Но я не идеальна. А Эхо идеальны.

Дэниел посмотрел на меня внимательно и строго.

— Ты лучше. Ты красивая. А идеальность слишком переоценивают. Идеальность — самая пустая вещь, какую только можно представить. Пожалуйста, Одри, оставайся человеком. Только люди живут по-настоящему.

Розелла пожал плечами.

— И да, и нет. Я хочу сказать, если разложить нас на атомы, мы — просто горстка пыли, комбинация безжизненных молекул, которые вместе создают жизнь. На самом деле люди — просто умные машины, такие же, как Эхо.

— И я не стану настоящей Эхо, — сказала я. — Я притворюсь Эхо. В этом вся разница.

Я знала, что особой разницы на самом деле не будет. Если я буду выглядеть, как Эхо, то и относиться ко мне станут соответственно. Но никакого другого плана в голову мне не приходило.

— Пожалуйста, прошу вас, давайте сделаем так. Они ищут человеческую девушку, а не Эхо.

— Ты уничтожишь свою жизнь, — сказал Дэниел. — Эхо — граждане второго класса. Даже у домашних животных прав больше. У мышей больше прав! Даже у крыс. Ты не знаешь, каково это.

Я почувствовала дурноту. И странное чувство вины, как будто я предала родителей. Не такого будущего они для меня хотели. Я должна была поступить в Оксфорд. Но сейчас я не могу этого сделать. Даже учиться дистанционно будет слишком опасно. Нет. Я была беглянкой. Я собиралась жить анонимно, в полной безвестности, на Луне. Но у меня не было возможности выбирать из миллиона вариантов. Остался только выбор между жизнью и смертью.

— Я не должен был об этом говорить, — сказал Дэниел. — Я просто думал, что может быть способ попасть на шаттл вместе.

— Какой? Например, засунуть руки в карманы?

— Я не знаю…

Розелла мерила шагами комнату.

— Дело не только в отметках. У тебя человеческая кожа. Любой эксперт по Эхо увидит разницу. Следы от прыщей, поры и прочие недостатки. Посмотри, вот микротрещинки.

Я коснулась лица и внезапно почувствовала неловкость перед Дэниелом.

Розелла оценивающе осмотрела меня.

— Los ojos — глаза, — сказала она. — Они ореховые. У Эхо производства «Касл» они зеленые, а у «Семпуры» — карие. Темнее твоих. У меня естественный цвет глаз тоже ореховый, как и твой. Подожди-ка…

Через пару мгновений она сняла свои линзы.

— Информационные линзы с UVA-фильтром. Вещь первой необходимости в испанской пустыне. Они не прозрачные. Посмотри, это коричневые радужные оболочки. Такие же, как у Эхо «Семпуры». Я ношу их, чтобы защитить глаза от солнца. Себе я достану другие.

Я вставила линзы. Розелла осмотрела мои руки и лицо.

— Чтобы изменить кожу, тебе придется отправиться в сосуд. Сейчас есть три свободных емкости. Я проверю, достаточно ли кератина в реконструирующей жидкости. И если все пройдет удачно, то я смогу сделать эпидермис, верхний слой твоей кожи, таким же, как у Эхо. Хотя бы на вид.

— Но это очень трудно. Дело в том, что жидкость поднимается очень медленно, и процесс невозможно ускорить. Тебе придется задержать дыхание на три минуты.

— Я справлюсь, — сказала я, не имея ни малейшего представления, так ли это.

— Ты уверена? — спросил меня Дэниел. — Ты не обязана этого делать. Должен быть другой способ.

— Луна — лучший вариант для нас. Ему даже в голову не придет искать меня там.

— А еще он последний человек в мире, который подумает, что можно по доброй воле захотеть стать Эхо, — сказала Розелла, которая прекрасно знала, что мой дядя относился к Эхо только как к товару.

Мы спустились вниз, к сосудам. Это были гигантские яйца, которые парили над полом. Мы прошли мимо множества занятых сосудов. Там, думала я, находились Эхо, которых разрабатывали для моего дяди. А потом мы дошли до сосуда с открытой дверью.

— Тебе придется раздеться, — сказала Розелла.

Я посмотрела на Дэниела.

— Отвернись, — сказала я.