Книга Не изменяя присяге - Александр Лоза

Неприятельские суда первыми открыли огонь и поймали нас в вилку. Огонь из наших маленьких орудий и пулеметов был открыт почти одновременно. Пулеметы работали исправно, за исключением пулемета гардемарина Лепнева, у которого получилась сложная задержка. Пришлось передать ему свой пулемет, а самому быстро сменить замок и отрегулировать боевую пружину у его пулемета. Оказался сломанным боек — задержка довольно редкая, но все же быстро устранимая».

Конечно, все легко устранимо, когда глубоко разбираешься в конструкции пулемета.

Нет, не зря учил своих пулеметчиков устройству пулемета, умению работать с ним и устранять сложные задержки и поломки, что называется, «с закрытыми глазами», командир пулеметной команды морской десантной роты мичман Б. Садовинский.

В сложнейших условиях боя гардемарин Серков справился с поломкой пулемета и продолжал стрелять по противнику. Это ли не лучший отзыв, данный самой жизнью, о мичмане Б. Садовинском, как о педагоге, наставнике и командире пулеметчиков! Наверное, после боя гардемарин Серков вспомнил своего наставника по пулеметному делу добрым словом.

Скоротечный бой закончился победой катеров-истребителей. Два корабля красных: бронированный катер, вооруженный двумя горными пушками и двумя пулеметами в башенных установках, и двухвинтовой пароход, вооруженный двумя 75-миллиметровыми орудиями, одной 37-миллиметровой пушкой на противоаэропланной установке и пулеметами систем Гочкиса, были захвачены белыми.

Преимущества в опыте и умении позволяли белым выходить победителями в этих схватках. Белые войска отбивали у большевиков один населенный пункт за другим по побережью Онежского озера.

1 сентября 1919 года лейтенант Б.-С. А. Садовинский убывает из Отдельной Архангельской флотской роты, о чем свидетельствует выданный ему аттестат № 283.

Лейтенант Б.-С. А. Садовинский вместе с сослуживцем по Отдельной Архангельской флотской роте мичманом И. А. Добромысловым были сняты со всех видов довольствия, что подтверждается сохранившимся в Российском государственном архиве ВМФ денежным аттестатом:

«Приказ № 767 АТТЕСТАТ № 283

Дан сей от Отдельной Архангельской флотской роты Лейтенанту Бруно САДОВИНСКОМУ и Мичману Ивану ДОБРОМЫСЛОВУ в том, что они денежным содержанием по должностям как субалтерн-офицеры из окладов 650 рублей в месяц с 33 надбавкой как холостые и деньгами на поддержание имеемого обмундирования из оклада 50 рублей в месяц каждый от роты удовлетворены по ПЕРВОЕ (1-е) Сентября 1919 года.

Вычеты в пенсионно-инвалидный капитал и в офицерское собрание произведены по Первое (1-е) Сентября 1919 года.

Что подписью с приложением казенной печати свидетельствуется.

Соломбала. “1” Сентября 1919 года.

Помощник Командира Отдельной Архангельской флотской роты, Подпоручик Баранов.

Делопроизводитель Худяков».

(РГАВМФ. Ф. р-129. Оп. 1. Д. 267. Л. 49)

Несмотря на внешнее благополучие в Северной армии, появлялись и незаметно накапливались все более тревожные симптомы. Лейтенант Бруно Садовинский сам замечал их. Если раньше пленные красноармейцы были лучшими солдатами, то теперь их надежность стала быстро падать. Многие из этих солдат не возвращались из разведки или с передовых постов. Они первыми теряли веру в победу белой армии, поэтому росло дезертирство.

Лейтенанта Садовинского всегда удивляло то, с какой легкостью в Архангельске действовали противники новой белой власти. Его настораживала и раздражала политическая травля военного руководства области, генерала Миллера.

Эсеровская пресса кричала местной интеллигенции о цензуре, о военной диктатуре генерала Миллера. Эсеровская газета «Возрождение Севера» вовсю ругала власть:

«теперь всякий проходимец пытается захватить власть путем обещания доставить голодному народу хлеб» и клеймила белых офицеров, которые «позволили себе в пьяном виде свергнуть Директорию».

— Это же сильно вредит делу, — негодовал Садовинский.

На его взгляд, излишняя распущенность прессы и ряда идейных руководителей в Архангельске, о которых он слышал, могли привести к контрперевороту. И красные этим могли воспользоваться. Тому свидетельствовало несколько бунтов солдат с убийством офицеров, произошедшие в белых войсках в недавнее время.

Обывательская масса, незнакомая с ужасами большевизма, искренне полагала, что живет в Архангельске в условиях жесточайшей военной диктатуры и лишена широких гражданских прав и свобод. В городе активизировалась вполне легальная эсеровская оппозиция, которую возглавил председатель губернской земской управы П. П. Скоморохов.

Северную область буквально засыпали прокламации красных. Большевики призывали солдат «Прекратить бессмысленную бойню», вязать и выдавать своих офицеров.

Офицеров же приглашали переходить в Красную армию, описывая в листовках райские условия службы, — за подписями бывших генералов и офицеров, служивших у красных.

Бруно сам видел несколько таких листовок, будучи на фронте. Он не верил ни одному слову лживой красной пропаганды, но нижние чины… По разговорам с офицерами флотилии лейтенант Садовинский понимал, что и матросы кораблей, особенно линкора «Чесма», и других судов заражены анархизмом и большевизмом. Хотя явно неблагонадежных матросов списывали в строевые полки на фронт, но и там они быстро становились рассадником большевистских настроений. На этой неустойчивости солдат и матросов и играла красная пропаганда, призывая солдат искупить свою вину перед «трудовым народом» открытием фронта, переходом на сторону народа.

— Это может привести к краху, — понимал Бруно.

К сожалению, воздействие большевистской пропаганды на граждан города и нижних чинов гарнизона не ослабевало.

Пронеслись перелетные птицы, пожухла, свернувшись в трубочку, пожелтевшая листва на деревьях, повеяло холодом с полярного океана. В октябре 1919 года боевое ядро белой Онежской флотилии — катера-истребители продолжали боевые действия против судов красной Онежской флотилии. Боевые действия белых на фронте и на Онежском озере в кампании 1919 года были достаточно успешными, но это были лишь тактические успехи. Зима подступала. Кружились поземки над лесами и озерами. Прилетали метели с берегов полярного океана, и зима захватывала корабли в цепкие объятия первого льда. По утрам матросы обрубали пешнями вдоль бортов своих кораблей лед, и скоро все пространство Онежского озера покрылось льдом. Деятельность судов флотилии прекратилась.

На Северном фронте наступление продолжалось, в том числе и благодаря морозу, который сковал болота и дал свободу маневра белым партизанским отрядам. От большевиков были освобождены обширные районы на Пинеге, Мезени и Печоре. Белые вступили на территории Яренского и Усть-Сысольского уездов Вологодской области. В некоторых районах, в том числе на Пинеге, красные сами, к зиме, оставили занимаемую и разграбленную ими территорию, предоставив белым кормить ограбленное население.