Книга Желтая линия - Михаил Тырин

Я уставился на Щербатина с любопытством.

— А ну, — предложил я, — зарифмуй два любых слова.

— Ну… самолет — вертолет. А что?

— Речь у тебя стала больно кучерявая. «Две песчинки». Может, созрел для того, чтобы писать стихи?

— Не-е, это ты уж сам. Не стану отбивать твой скудный хлеб. Пиши сам на здоровье.

— А ведь я так и сделаю. Завтра, когда пойдем смотреть инфоканалы, поищу, где требуются поэты.

— Беня. — Он укоризненно покачал головой. — Погляди на себя в зеркало. С твоей теперешней рожей, с твоими мышцами — и в поэты? Ручаюсь, ты больше заработаешь на разгрузке вагонов.

— А это не твоя забота. Я свободный гражданин, а ты иди грузи вагоны.

— Найти бы еще эти вагоны… — Он с досадой покачал головой. — Я тут прикинул кое-что. В нашей казарме где-то человек триста. На этаже четыре казармы. Этажей, кажется, шестнадцать… Ну, пусть пятнадцать — на одном столовая. Итого — в одном доме около восемнадцати тысяч человек. Восемнадцать тысяч! А сколько домов в этих спальных кварталах?

— Достаточное количество, — безразлично произнес я.

— И ведь каждому человечку полагается тарелка комбикорма утром, в обед и вечером. Каждому — рабочее место. Каждого нужно туда доставить. Сколько же миллионов голодных ртов? Эти дома-скалы, они опоясывают город со всех сторон!

— Да какое тебе дело? Не тебе их всех кормить.

— Спокойно, Беня, я просто оцениваю наши шансы.

— Щербатин, не нагоняй тоску! — взмолился я. Давай выспимся, а завтра начнем оценивать шансы, рты считать, будущее строить… Что там еще?

— Еще? — Он задумчиво почесал щеку. — А-а, ну как же! Нащупывать лазейки и искать легкой жизни. Разве нет?

* * *

Я знаю, что чудес не бывает. И я осознавал, что, пройдя водавийскую мясорубку, вряд ли попаду на пир богов. Нет, Цивилизация встретила нас не пиром. Она вышла нам навстречу хвостами длинных очередей.

Очереди были повсюду. Утром — в умывальное помещение. Потом в столовую. После столовой мы бежали наперегонки в инфоцентр искать работу, причем некоторые тащили с собой лотки с комбикормом, чтобы поесть в пути или в очереди.

Не приведи судьба заболеть. Что такое очередь к врачу, я видел еще там, в военно-полевой больнице. Здесь было ничуть не лучше.

Вообще-то, грех жаловаться. Цивилизация действительно обеспечивала всем необходимым и в достаточном для поддержания жизни количестве. Наберись терпения — получишь все, что полагается. Потратишь только время, ну а этого добра у нас хватало.

У меня, у Щербатина, у других новоприбывших граждан была сейчас общая задача — найти себе достойное применение. Сделать это можно было двумя способами. Первый — сразу после завтрака встать в очередь к терминалу инфоканала, провести в ней часа три, пообщаться с замученным оператором и узнать, что на сегодня остались только места уборщиков на пищекомбинате, обходчиков коммуникаций, смотрителей водяных насосов, мойщиков тротуара и тому подобное. Работа не только грязная и противная, но и крайне дешевая. Казалось бы, надо хвататься за любую, и некоторые так и делали. Но ведь ухватишься — придется на нее ходить. Не останется времени искать, что получше.

Некоторые ночевали у дверей инфоцентра, другие занимали очередь на неделю вперед, третьи пытались завести дружбу с операторами. Один хитрюга из нашей казармы получил таким образом место обходчика пищевых коммуникаций. Комбикорм подавался в наш район под давлением через подземные трубы, их необходимо было проверять и чистить. Счастливец решил, что работать на пищепроводе — предел мечтаний, потому что все время при жратве. Но в итоге насмотрелся там такого, что в столовой просто бледнел при виде лотка с едой.

Большинство из новограждан в конце концов нашли работу на каких-то огромных заводах, громоздившихся за городом. В хорошую погоду с крыши можно было видеть их башни и трубы, окутанные смогом. Но чтобы добраться до завода, также требовалось выстоять очередь — в подземке. Многим, чтобы успеть вовремя, приходилось жертвовать завтраком.

Был еще такой способ найти работу — выйти из казармы и пойти по любой желтой линии. Она могла завести куда угодно. Например, нырнуть в подъезд неизвестного здания. Или уползти под какие-нибудь ворота в заборе. В эти ворота можно было постучаться и спросить, не нужны ли рабочие руки. Некоторым везло, в городе порой попадалась нетрудная работа с хорошим заработком.

Я и сам в первые дни много путешествовал по желтым линиям, которыми было опутано все вокруг. Я надеялся, что одна из них выведет меня к дворцам и небоскребам. Но, увы, желтым помечались лишь улицы, где стояли однотипные серые здания и тянулись бесконечные заборы с решетчатыми воротами.

Прав Щербатин, чертовски прав. Сидеть на шее Цивилизации, лицезреть до конца жизни стены рабочей казармы и не пытаться сойти с желтой линии — такого никому не захочется. И никакие стихи не помогут чувствовать себя хорошо, если ты, дурак-дураком, встречаешь старость в очереди к общему умывальнику.

Дни мои были так похожи друг на друга, что любое незначительное происшествие выглядело, как нечто из ряда вон. Поэтому я здорово разволновался, когда однажды вечером увидел на своей кровати небольшой серый конверт. Я взял его, со всех сторон осмотрел, еще не решаясь открыть. Мной овладело странное ощущение, что это не просто кусочек бумаги, а некий знак Провидения. У соседей таких конвертов не было, так почему он появился у меня? Чем я — человек-песчинка — смог выделиться?

Я наконец распечатал его. Внутри лежал вызов к коменданту. Нечто вроде повестки — такому-то предлагается явиться…

Я побежал к Щербатину. И буквально остолбенел, когда увидел, что и он крутит в руках такой же конверт.

— Что мы такого могли натворить? — задумчиво проговорил он. Потом с подозрением глянул нам меня. — Беня, ты, случайно, не наделал где-нибудь глупостей?

— Не представляю, о чем ты говоришь.

После ужина мы, полные тревоги и мрачных предчувствий, явились к дверям комендантских апартаментов. Оказалось, что и здесь очередь. Несколько человек маялись в коридоре, мусоля такие же конверты. Щербатин принялся тихонько выведывать обстановку.

Оказалось, ничего страшного в самом факте повестки нет. Многие обитатели трудовых казарм время от времени получают такие конверты, и это связано с самыми разными причинами. Одних переселяют, другим меняют сломавшиеся кровати, третьи нарушили правила, что-то испортили и должны отработать вину.

Мы не подавали никаких прошений и, кажется, ничего до сих пор не испортили. Осталось только дожидаться своей очереди.

Комендант был уставшим и не тратил времени на любезности. Первое, что он сделал, — это взял сканер и проверил номера. Задумчиво пожевал губами и сел за терминал.

— Ах да! — воскликнул он. — Это вы…

— Что мы? — несмело пробормотал Щербатин, бросив на меня быстрый растерянный взгляд.