Книга Законы войны - Владимир Мельник

— Ну, как ты, любимый? Живой?

— Все хорошо, Ксюш. Как вы там без меня? Я ужасно соскучился.

— Я знаю, мы тоже по тебе скучаем. У тебя сейчас начнется новая и очень интересная жизнь. Так что тебе будет не до меня. Ты у меня молодец, выкарабкался из болячек. Теперь ты сто лет проживешь. А когда совершишь то, что тебе предначертано судьбой — тогда и на покой можно, но не на вечный.

— А что мне предстоит совершить?

— Не торопи судьбу, милый. Ты все узнаешь, со временем. Уже первый шаг к этому ты сделал. Скажу так, что все только начинается. Тем не менее, я всеравно тебя очень люблю. Напомни еще раз Магашову о Валере Зарубине. Вы теперь с ним одной ниткой связаны. Ладно, любимый, мне пора.

Она меня поцеловала. А сама вынула пистолет из кобуры и легким невероятным прыжком с места перемахнула через бруствер. Я встал и увидел как она бежала навстречу противнику. Неведомая сила сковала мое тело. Взрыв снаряда скрыл Оксану и сквозь пелену пыли было видно как она осела и упала ничком. Повернув голову — увидел рядом с собой Пегрикова. Он держал в левой руке РПК, а правой пихал меня в плечо и почти кричал мне: «Лейтенат!!!» А сдвинуться с места не получалось, хотя было непреодолимое желание броситься к жене. Осталось только кричать. Кричать от боли, от отчаяния и бессилия что-либо изменить. Толчки Пегрикова стали увесистее…

Оказалось, что меня толкал Магашов — приехали на место. Уже было темно. Местность была для меня незнакома. Это был обыкновенный военный городок с плацем, казармами и остальными зданиями армейской инфраструктуры.

— Ну вот, приехали. Володя, ты чего так орал во сне? Приснилось что-то? Ничего, скоро ты совсем без снов будешь спать. Я тебе это гарантирую!

— А где мы, товарищ подполковник?

— Это база специальной подготовки ГРУ. Ну об этом, после.

Мы подъехали к трехэтажному зданию, где у входа висела табличка «Штаб войсковой части №…». Когда вылезли из машины — к нам из штаба вышел крепкого вида офицер в камуфлированной форме, в темноте звания не разглядел. Он представился Магашову дежурным по Центру капитаном Розановым и доложил, что все готово к нашему прибытию. Офицер спросил у шефа о распоряжениях и разрешения идти — после чего удалился в дежурку. Мы поднялись на второй этаж. Кабинет оказался небольшим и по — армейски скромным по обстановке: платяной шкаф, шкаф для книг, два стола поставленные буквой «Т» и четыре стула. Мой новый начальник сел за стол, а мне указал на место у основания «буквы Т».

— А теперь мы можем нормально поговорить. — сказал Магашов. — Хочу немного рассказать о твоей новой службе. Я командир новообразованного подразделения особого назначения ГРУ «Двина». А теперь слушай меня и не перебивай. Думаю, ты понимаешь, что то о чем тебе сейчас будет рассказано разглашать не стоит.

— Так точно, товарищ подполковник.

В общем, он около часа рассказывал о моей новой службе. Деятельность этого подразделения связана с проведением диверсий и террактов в тылу противника. Но это не значит, что мы только «пускаем под откос поезда» — в круг задач входит еще и сбор разведданных, самостоятельный анализ, планирование и реализация террактов. Сейчас у меня начнется полугодовой период спецподготовки. Численность и структура подразделения держится в строжайшем секрете. Для выполнения задач обычно используют так называемые «боевые двойки». Таким образом из всего подразделения ты знаешь всего двоих человек: Магашова и своего напарника. Период спецподготовки проходит тоже в паре, с кем будешь выходить на задачу. Чтобы за полгода двойка притерлась друг другу не только в профессиональном плане, но и еще в моральном. Как оказалось, Магашов не случайно меня встретил в Главке ВМФ. Он заприметил меня еще в госпитале, в который сам попал после очередного рейда в тылу противника. А то, что он рассказал о своем месте службы во время их беседы в госпитале — это была легенда. У меня сразу возник вопрос по поводу «новообразованного» подразделения. Оказалось, что Магашов начинал службу в спецподразделении «Каскад» и имел опыт ведения борьбы с партизанами и тому подобное. Поэтому его назначили на формирование «Двины». Но сразу возникает вопрос, «Каскад» — КГБшное подразделение, как же шеф оказался в ГРУ МО? Ответ прост: когда при развале Союза «Каскад» расформировали — его перевели в МО. Оно и понятно, если человек умеет бороться с партизанами, то сможет организовывать и обучать людей для партизанской борьбы. Интересно, чем же моя скромная персона привлекла его внимание. Оказалось, что из нашей бригады выжило тогда всего около десятка человек. Из всех выживших по всем параметрам подоходила лишь моя кандидатура. Магашов еще раз начал расспрашивать о Зарубине. Пришлось ему повторить известную информацию.

Наконец шеф встал из-за стола, мы вышли из кабинета. Когда спустились к дежурке на первый этаж, нас уже поджидал небольшого роста, кряжистого вида сержант. Магашов ему приказал меня сопроводить и разместить.

Вышли на улицу и двинулись через плац к пятиэтажной казарме. За ней располагался блок общежитий для офицерского состава центра. Общага внешне ничего особого из себя не представляла — обыкновенная пятиэтажка блочного типа. Когда на две-три комнаты отдельная кухня, санузел и душевая. Вслед за провожатым поднялся на второй этаж. Сержант открыл дверь с номером 230, включил свет и пригласил войти. Я зашел, а сопровождающий куда-то вышел. Комната тоже изысками не отличалась: две кровати, шкаф, стол, пара стульев, телевизор и графин с водой на столе. Наконец вернулся сержант — принес комплект постельного белья и одеяло. Торопливо отдал принесенное, предложив в случае какой-либо нужды обращаться к нему, распрощался и ушел.

Расстянувшись на не расстеленной кровати, наконец-то более ни менее смог расслабиться и переварить полученную информацию. Интересно получается: раз ты смог выжить в той передряге и тебе повезло не сдохнуть — значит ты достоин попасть в элиту спецназа ГРУ. Ну ничего! А, в принципе, какая разница, где служить? Дальше передка не пошлют. Хотя, тут могут отправить дальше. И причем, гарантированно отправят — такова нынче у меня специфика службы. А что за спецподготовка? В чем она заключается? Бегать по полосе препятствий с банданой на башке и измазанной ваксой мордой? Ну это только в фильмах показывают. Боевой опыт уже имеется — что они мне нового смогут показать? Как расстяжки ставить? Так это я умею. Как их обезвреживать? Тоже дело не особо хитрое при определенной сноровке и навыках. Драться в рукопашной? Обычно в драке все приемы забываешь. И надо быть совсем конченым долболобом, чтобы умудриться потерять автомат, пистолет, гранаты, штык-нож и вступить в рукопашку. Самый лучший прием рукопашного боя — это автомат Калашникова. Ножи метать научат? А зачем их метать? Хочешь в драке потерять его — метни в противника — всеравно не попадешь. Тем более, что штатные штык-ножи от «калаша» очень хрупкие и ломкие. Их не сильно и пометаешь. Да и зачем это «чинганчгукство»? (вот слово-то завернул) Неужели у нашего родимого спецназа не найдется приборчика для бесшумной стрельбы? Думаю найдется. Бегать и прыгать скорее всего придется. В принципе, неплохо. Надо встряхнуть «госпитальный жирок». Да и задержался я что-то в тылу. Нет привычной тяжести автомата в руках или на плече. И при этом чувствуешь себя реально голым и беззащитным. Уже много раз ловил себя на том, что когда просыпаюсь шарю рукой в поисках моего верного АКС-74. И неизвестно еще, когда выдадут оружие. Володя, чего ты зациклился на этой железяке? Погоди, стоп! Нельзя так говорить о друге. Эта «железяка» тебе не раз жизнь спасала. И пока он в твоих руках — не предаст — пока патроны не кончатся. Видимо такое тесное обращение с оружием так уже вошло в твою жизнь, как в мирное время, например мобильный телефон. А теперь встаем и стелим постель. Надо спатки ложиться — завтра будет новый день. И неизвестно, что он мне готовит.