Книга Пророчество - Василий Горъ

…Густой бас человека, ворвавшегося в келью, оказался, как ни странно, не голосом распорядителя Хлорта! Прислушавшись к сбивчивой речи незнакомца, я вскоре уяснила, что он пытается мне сказать: оказывается, по приказу Императора Хлорта только что четвертовали! За попытку сорвать Превозношение. Удивленно приподняв голову, я сфокусировала взгляд на бородатом, одутловатом от злоупотребления спиртным лице и вслушалась в его рассказ.

… – как и предполагал Наместник Создателя, наш всепрощающий Благословенный Император, да будет его правление вечным, львы были выпущены на рену самовольно, что прямо противоречило указанию Светоча Разума и Достоинства Государства! Таким образом, попытка уничтожить будущую Дщерь была налицо, и преступник был схвачен на месте! Признавшись под пытками в попытке осквернить собственность Императора, он был немедленно четвертован, а потом сожжен на очистительном костре! Так что благодаря воле нашего Блаженного и Божественного Императора с сегодняшнего дня должность распорядителя занимаю я, достопочтимый Берри Лопус!

Слушать дальше мне было неинтересно, и я снова уронила голову, тем более что возникший рядом со мной врач Палестры еще раз осмотрел сделанные им ранее повязки, добавил мази на предплечье и бедро, и через миг мной занялись служанки Императора…

…Облаченная в тонкую, еле ощутимую белую хламиду, я словно плыла по коридорам, поддерживаемая с двух сторон могучими руками евнухов – смотрителей Дщерей Императора… Туман в голове, появившийся после небольшого ужина, с каждой минутой заметно усиливался… Внизу живота появилась приятная тяжесть, и я начала чувствовать усиливающееся возбуждение… Прикосновения рук евнухов почти возносили меня на седьмое небо, и я ловила себя на мысли, что невольно ускоряю шаг, чтобы как можно быстрее оказаться в Покое Роз, где меня ждет единственный мужчина во дворце в этот час – сам Император! Усыпанная лепестками роз ковровая дорожка мягко стелилась под ноги, одуряющий запах горящих свечей обволакивал и растворял мое сознание, и мир вокруг казался радужным и полным счастья… Счастья любить и быть любимой! Бесконечные коридоры, приближающие меня к моменту познания величайшей тайны жизни – Любви, – наконец закончились, и я внезапно ощутила себя полулежащей на широченном ложе, сверху укрытом кисейным розовым балдахином… Тишина, царящая в покое, ощутимо давила на мое сознание, и я попыталась встать, чтобы побежать туда, навстречу своей Судьбе и Повелителю, чтобы приблизить момент нашей встречи!

В этот момент входная дверь бесшумно отворилась, и в полумраке свечей возникло матово блестящее сквозь полупрозрачное одеяние великолепное тело воина – он сам пришел ко мне! Я хрипло вздохнула, ощущая, как и без того безумное желание перехлестывает через край, и, одним движением разорвав мешающую мне ткань, я обеими руками потянулась к обожаемому и желанному мужчине, и вдруг почувствовала резкую боль в руке… Раздраженно стукнув предплечьем по резной подпорке балдахина, я с удивлением поняла, что боль усилилась, а безумное возбуждение, только что сводившее меня с ума, куда-то улетучивается! Стараясь удержать сладость уходящего желания, я с хрустом сжала кулаки и снова чуть было не взвыла от боли!

Тем временем Император, приблизившись к ложу, широко улыбнулся и, сбросив с себя белое покрывало, хрипло произнес:

– Ну наконец-то ты моя!!!

От тембра этого голоса и столь ясно слышимого желания я снова провалилась в небытие и, застонав от желания, взметнулась с ложа, обвила его шею руками и опрокинулась вместе с ним назад, желая раствориться в нем навечно…

Глава 56

…Беата изменилась! Глядя на эту взрослую, потрясающе красивую девушку, в сопровождении двух здоровенных мужиков и кучи семенящих служанок проследовавшую мимо моего укрытия к Покою Роз, я попытался было сравнить ее с той девочкой, что жила в моей памяти, и не смог: это были совершенно разные люди! Серьезное, чуть более скуластое лицо, сформировавшееся тело, легкие шаги профессионального воина, веющая от нее мощь и уверенность в себе так мало походили на угловатость и порывистость подростка, что я на миг даже засомневался в том, она ли это! Но, еще раз прокрутив в памяти черты ее лица, отбросил все свои сомнения: Хвостик собственной персоной… Повзрослевшая, пережившая многое девушка, но все-таки Хвостик, – и никаких сомнений!

…Дождавшись, пока ее свита торопливо пронесется обратно, стараясь успеть до прихода Императора, я оторвался от щели между дверями, в которую пялился в промежутках между обходами стражи, и снова исчез в своем убежище: где-то вдалеке раздался приглушенный лязг доспехов и топот ног свиты Наместника, провожающего своего господина к новоявленной Дщери…

Два воина, влетевшие в караулку, быстренько осмотрели не раз проверенное уже помещение и, хлопнув дверью, вынеслись в коридор… Пришло время действовать…

Выскальзывая из помещения с метательными ножами в обеих руках, я бросил их в направлении бдящих у дверей воинов еще в полете… Оба тела с негромким лязгом сползли по стене и замерли на полу… Еще двух воинов, рванувшихся в мою сторону с дальнего конца коридора, зарубил возникший словно ниоткуда Наставник… Увы, не совсем бесшумно: где-то невдалеке раздались крики, и я понял, что пора бы и поспешить…

Дверь в покой слетела в петель со второго удара… Взметнувшееся на ложе тело Императора мгновенно пропало из виду, надежно прикрытое моей сестрой: переживший не одно покушение Император подхватил со столика с фруктами маленький нож и, стараясь использовать девочку как щит, покачивая вооруженной рукой в моем направлении, медленно смещался вдоль стены к ближайшему окну… Замерев буквально в паре шагов от них, я бессильно смотрел, как медленно тает единственный шанс спасти сестричку, подаренный мне судьбой, как вдруг Беата, здорово долбанувшаяся о стену, когда ее выдергивали из постели, вдруг непонимающе посмотрела на меня, потом на руку с ножом справа от себя и на мгновение замерла. Доля секунды, и, вдруг вцепившись в свою руку, она одним движением провернулась в захвате и, отбивая левой его руку с ножом, нанесла Императору страшный удар куда-то в область груди… Тот, испуганно посмотрев на себя, оттолкнул ее слабеющей рукой и, не дойдя до окна каких-нибудь двух шагов, поскользнулся и упал навзничь… Из маленькой дырочки над грудиной толчками выливалась кровь…

– Ольгерд!!! – Дикий визг сестры оторвал меня от созерцания этой картины, и я едва не упал от урагана из поцелуев, объятий и тряски за грудки…

– Нам пора бежать, Хвостик! – еле-еле отбившись от ее поцелуев, радостно буркнул я и, подхватив с пола валяющуюся тряпку и замотав ею сестру, за руку выволок ее в коридор…

А там кипел бой: Учитель, держа позицию, довольно академично отбивался от редеющих на глазах стражников: бесшумный пистолет Гарика делал свою работу незаметно от вошедших в раж монахов, а его позиция – чуть сзади от них и на здоровенной лепной скульптуре – делала его движения совершенно незаметными… Метнув два оставшихся у меня ножа в оставшихся на ногах стражников, я высунулся в окно и пустил в небо зеленую сигнальную ракету…

Через мгновение, практически вытолкнув наружу отшатнувшуюся от вспышки девушку и убедившись, что Дед и Гарик успеют последовать за мной до момента, как до них добежит еще один торопящийся к месту сражения отряд, я соскользнул вниз и почти бегом рванул в сторону подготовленного для перехода дворцовой стены места…