Книга Игра 14.0 - Урсула Познански

Как уже случалось раньше, у него вдруг перехватило дыхание. Клаустрофобия. Словно весь мир тяжким гнетом обрушился на старинный подвал и с каждой минутой всё сильнее давил на его стены, так что рано или поздно те неминуемо рухнут и погребут под собой невольных узников. То, что они считали убежищем, обернулось ловушкой.

В случившемся нет никакой случайности — раз за разом стучало в мозгу. Таких совпадений не бывает. Нас сюда что-то заманило, заперло, взяло в плен.

Проклятие.

Больше всего Бастиану хотелось прислониться головой к скале и избавиться от мучительных мыслей. Надо было усмирить разошедшиеся нервы, сохранять спокойствие. Если они сумеют найти выход, то только благодаря разуму и логическому мышлению. Он взял себя в руки, глубоко вздохнул и осмотрелся.

Неподалеку, по-прежнему обнявшись, сидели Лисбет и Георг. Он поддерживал девушку, гладил по плечу, по волосам, наливал воды из фляжки.

— Я тебя так люблю, мой ангел, — бормотал он.

— Мы не сможем отсюда выбраться. А ведь Доро нас предупреждала. Почему мы ее не послушались?

Лисбет положила голову на грудь Георгу, и по его щекам теперь тоже бежали слезы.

— И все-таки, — сказал он приглушенным голосом, — мы будем вместе. Мы будем поддерживать друг друга. Пока всё это не закончится. Ты — самое прекрасное, что я встречал в своей жизни, и ты последняя, кого я увижу.

Бастиан отвернулся. Его это никаким боком не касалось. Медленно подступала усталость, благословенная усталость. Он свернулся в клубок на жесткой земле и почувствовал, как куда-то вдаль уплывает сознание. Немного поспать. А потом — попить. Всего глоток, но как это было бы великолепно.

Глава 35

Когда Бастиан открыл глаза, Пауль уже вернулся. Он сжимал в руке факел и выглядел совершенно потерянным.

— Хорошо, что ты отдохнул, — сказал он, заметив, что Бастиан проснулся. — Нам потребуется физическая сила.

— Вы что-то нашли? — Бастиан говорил шепотом, потому что остальные спали или, по крайней мере, пытались заснуть. Айрис лежала, вытянувшись, рядом с ним, положив голову на сумку с арфой. Родерик храпел, лапы его подрагивали. Конец импровизированного поводка был намотан на запястье Альмы.

— Нет. Должно быть, тот провал — единственная возможность сюда попасть. Мы облазили все стены. Нигде ни единой трещины, которая ведет наружу. Ни луча света, ни глотка воздуха. Впрочем, есть одна маленькая хорошая новость: камень, закрывший вход, не совсем плотно прилегает к его краям — сквозь щели просачивается воздух, так что мы не задохнемся. Но в остальном — всё глухо. — На скулах у него заходили желваки. — Мы сумели собрать немного воды. Она смешана с землей, но жидкая. Хочешь?

Бастиан, поблагодарив, взял фляжку и сделал три глотка. Вода была грязной и горькой на вкус, однако ему пришлось устроить настоящее испытание своей силе воли, чтобы не опустошить всё до дна.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности.

Костер разгорелся, языки огня взвивались гораздо выше, чем раньше. Пауль вытащил из костра толстый сук и сбил с него пламя, присыпав горстью земли.

— Дров мы нашли не особо много, — пояснил он, когда Бастиан вопросительно посмотрел на него.

— А воды много?

— Две лужи. В одном месте струйка сочится прямо из стены. До смешного мало, но мы подставили туда шлем Ральфа, чтобы собрать и ее.

Обугленным суком Пауль рассеянно вычерчивал на земле какие-то линии.

— Скажи, — он внимательно всматривался в появлявшиеся узоры, — сколько это длится — смерть от жажды?

— По-разному. — От одного только вопроса Бастиану уже неудержимо захотелось пить. — Три-пять дней. В зависимости от того, тепло или нет, потеет ли человек.

— М-м… А ты знаешь, какие ощущения испытывает при этом умирающий?

Кто-то шевельнулся в темноте, за спиной Пауля, — кому-то не спится?

— Тебе вправду это интересно?

— Да. Надо же быть готовым к… подобным вещам.

Бастиан глубоко вздохнул.

— Вначале головные боли. Бешено бьется сердце, тошнит. Когда потеряешь примерно десять процентов жидкости в теле, начнешь говорить невнятно, очень трудно будет ходить. В какой-то момент наступят мышечные спазмы, потом — потеря сознания. После этого довольно быстро всё будет кончено.

Пауль кивнул.

— Спасибо.

Кто-то заплакал в полутьме.

— У меня уже голова болит. — Это Ральф. — Дайте мне побольше воды, я не хочу сдохнуть первым.

— Так быстро это не начинается, — успокоил его Бастиан, мысленно кляня себя, что вовремя не закрыл рот. — Попробуй поспать. Сон помогает от головной боли.

Сам он тоже попытался заснуть. Интересно, который час? Когда не видишь дневного света, всякое чувство времени теряется. Утро уже наступило? Или всё еще ночь? Вечер? Бастиан закрыл глаза и погрузился в полузабытье.

— …Нас никто не станет искать.

Его безмятежный сон, стерший всякое представление о реальности, прервали чьи-то шушуканья.

— Они же не знают, где мы!

— Но кто-нибудь нас хватится, если мы не вернемся!

Натан.

Издевательский смех. Георг.

— Да, но я готов поставить на кон что угодно: искать нас здесь они будут в последнюю очередь. Никто не станет буравить дырки в земле, чтобы найти пропавших. А теперь заткни пасть, а то разбудишь Лисбет.

Правая рука Бастиана онемела; он принялся сжимать и разжимать пальцы, пока не почувствовал покалывание. Надо чем-то занять остальных, иначе скоро они все начнут рвать друг друга на части из-за глотка воды.

Доро уже нашла себе занятие — она по-прежнему твердила заклинания над «останками Тристрама». Девушка лежала ничком, прижав щеку к черепу, как к подушке.

— Знаю, ты не позволишь нам уйти, — ворковала она. — Нам не по силам тебе противиться. Но всё же я прошу тебя: будь милостив. Милостивее, чем были к тебе, Тристрам. Пожалуйста.

Этого только не хватало. Доро стоило бы немедленно замолчать, пока из-за ее причитаний остальные тоже не впали в истерику. Если дело пойдет так и дальше, то они все рехнутся еще до того, как кончится вода.

Бастиан осторожно поднялся, чтобы не разбудить Айрис, вошел в склеп и опустился на колени рядом с Доро. В слабом отсвете костра ее лицо торжественно сияло, девушка еще больше стала походить на жрицу, совершающую тайный обряд.

— Идем, — сказал он и взял ее за плечи. — Сядь к нам, возле костра. Пожалуйста.

Доро сбросила его руки.

— Уходи отсюда. Ты ничего не понимаешь в том, что я делаю.

— Нет. Конечно нет. — Бастиан тщательно подбирал слова. — Я только знаю, что ты пытаешься нам помочь. Это очень самоотверженно и великодушно с твоей стороны. Но мне не хотелось бы, чтобы ты простудилась. Пойдем к костру, хорошо?