Книга Роман с демоном - Дмитрий Сафонов

— Саша, мне страшно! — прошептала она. — Давай вернемся, сядем в такси и уедем.

Александр нежно обнял ее дрожащие плечи.

— По сути, — сказал он, — все сводится к одному простому вопросу. Ты мне веришь? Или — нет?

— Верю.

— Тогда чего же ты боишься, глупенькая? — он мягко забрал у нее ключи и направился к двери бокса.

50

Телефон Вяземской не отвечал, а мобильный Рюмина находился на последнем издыхании — в последний раз капитан заряжал аккумулятор два дня назад. Аппарат издал длинный писк, дисплей мигнул и погас.

— Черт! — воскликнул Рюмин и отбросил бесполезную штуковину в сторону.

«Братиславская, 23, квартира 121». Сработала профессиональная привычка — капитан запоминал любые мелочи. Ему достаточно было один раз — в первый день знакомства — взглянуть на паспорт Северцева, чтобы адрес отпечатался в памяти навсегда.

Рюмин набрал на домофоне номер квартиры, но ответа не дождался. Тогда он нажал кнопку вызова, и вскоре дверь открыла консьержка.

— Вы к кому, молодой человек?

Капитана давно уже никто не называл «молодым человеком», только безнадежно престарелые особы. Он мысленно поблагодарил за лестное обращение и показал удостоверение.

— Где сто двадцать первая квартира?

— На втором этаже, но…

Дальше Рюмин не слушал; он взбежал на второй этаж, подошел к двери, обитой черным дерматином, и вдавил кнопку звонка. Потом приложил ухо к косяку и прислушался. Внутри было тихо.

Рюмин позвонил еще раз — по-прежнему тихо, никакого движения.

Капитан спустился вниз, проверил почтовый ящик с номером 121. Ящик был до отказа забит рекламными листовками.

Рюмин подошел к консьержке.

— Скажите, вы давно видели жильца из сто двадцать первой?

Женщина издала короткий смешок. Большие очки с толстыми линзами сползли на кончик носа.

— Какой же это жилец? Жилец — тот, кто живет постоянно. А этот — так, появится раз в месяц и поминай, как звали!

— А когда он был здесь в последний раз?

Консьержка сделала серьезное лицо, наморщила лоб. Наверное, это помогало ей думать.

— Неделю назад, — наконец объявила она. — Или — дней пять. Или — десять. Нет, наверное, все-таки неделю.

— Понятно.

Рюмин выбежал из подъезда, обогнул дом и посмотрел на фасад со стороны улицы. Три окна на втором этаже, приблизительно в том месте, где была расположена сто двадцать первая квартира, выделялись среди остальных особенно грязными стеклами. Наверное, их не мыли уже лет пять, с момента постройки дома.

Под средним окном было небольшое крылечко, над ним — козырек и щит из синего пластика — «КМБ-банк». Капитан разбежался, оттолкнулся ногой от стены и зацепился руками за край козырька. Легко подтянулся, забрался наверх и припал к стеклу.

Взгляду предстала комната, явно нежилая — голый бетонный пол, стены, кое-как оклеенные газетами, с потолка на витом шнуре свисает лампочка в патроне. В углу, рядом с окном, стоял древний обшарпанный стол, и на нем что-то лежало. Какие-то бумаги, картинки…

Рюмин приложил к лицу ладони, чтобы не мешали солнечные блики. Картинки показались знакомыми. Собственно, это более походило на портреты.

— Анна?

Капитан, не недолго думая, выбил локтем стекло, открыл раму и шагнул в квартиру. Он подошел к столу и почувствовал, как по спине поползли холодные мурашки.

На одном снимке, видимо, старом, отретушированном и многократно увеличенном, было лицо Лизы. Тонкие черты, острый нос, зеленые глаза, густое черное каре. На другом — Вяземская, с гладкой прической, волосами, убранными назад. Черное густое каре дорисовано фломастером.

Капитан взял оба портрета и подошел к окну. Теперь, когда он держал их рядом, Рюмин не мог отличить, где Лиза, а где — Вяземская. Сходство было поразительным.

Капитан разжал пальцы. Листы бумаги, кружась, поплыли в воздухе. Но еще до того, как они коснулись грязного пола, Рюмин выскочил из квартиры, в несколько огромных прыжков преодолел два лестничных пролета и запрыгнул в машину.

Одно только слово билось в голове на все лады: короткое, нехорошее, приводившее в отчаяние. «Поздно»!

Взревел мотор. Покрышки вцепились в шероховатости асфальта; колеса провернулись и толкнули машину вперед. Капитан вступил в поединок со временем — самым коварным и безжалостным противником.

Шансов было немного. Но пытаться стоило.

51

Северцев отодвинул тяжелый засов, вставил ключ в замочную скважину и трижды повернул.

Анна внимательно следила за Лизой. Пациентка не делала никаких резких движений и внешне оставалась безучастной к происходящему. Она отошла от стекла и села на полку.

Александр открыл дверь и замер на пороге, приглашая Вяземскую последовать его примеру.

«Боже, что я делаю? — подумала Анна. — Зачем? Я нарушаю все существующие инструкции, какие только можно и нельзя!».

Но… Он выглядел таким уверенным. Сильным. Надежным.

И Вяземская решилась. Они вместе вошли в бокс.

— Лиза? — сказал Северцев — глубоким и красивым голосом.

Этот голос проникал в самое сердце, заставлял его учащенно биться. В нем было множество оттенков самых разных чувств и эмоций. Анна вздрогнула и ощутила нечто, похожее на укол ревности.

Но еще больше ее удивил ответ.

— Кирилл… — прошептала узница и закрыла руками лицо.

В следующую секунду она вскочила на ноги и подошла к Северцеву.

— Как долго я тебя ждала…

Анна отказывалась верить. Все это напоминало дурной сон. Возможно, сейчас все закончится — надо только проснуться!

— Я… — попыталась сказать Вяземская. Широкая ладонь Северцева закрыла ей рот.

Правая рука быстро скользнула в карман. Анна увидела шприц, наполненный прозрачной жидкостью. Мнимый Александр повернул голову Вяземской; тонкая игла легко проколола кожу и целиком вошла в шею.

Анна забилась, но Северцев крепко держал ее. Он ввел препарат, и Вяземская ощутила, как по всему телу разливается холодящая слабость. Ноги подкосились, дышать стало труднее.

Лиза подошла к брату, положила руку на мужскую часть тела.

— Ты спал с ней? — грозно спросила она.

— Не сейчас, — ласково ответил Волков. — У нас еще будет время все выяснить. А пока — помоги мне ее раздеть.

— Ты и сам неплохо справлялся! — не унималась Лиза. — Я чувствовала твой запах. От нее просто воняло тобой!

Кирилл нагнулся; две пары жадных губ слились в поцелуе. Он вдруг дернулся. Анна скосила глаза — шея уже отказывалась повиноваться — и увидела, как из прокушенной губы Волкова течет алая струйка. Он блаженно закрыл глаза, медленно облизал кровь.