Книга Жажда любви - Элоиза Джеймс

Присутствующие без дальнейших разговоров расселись по местам и пустились в путь. Только барка герцога Вильерса направилась к причалу.

– Не медли, Роберта! – крикнул маркиз, сложив ладони рупором и оглядываясь на лодку дочери.

Но она его не видела. Да и тот, кто позаботился бы взглянуть на нее, узрел бы только полыхающие уши, видневшиеся из-под ладоней.

Когда остальные суденышки исчезли, в барке воцарилось минутное молчание.

Деймон не спеша заправил сорочку в панталоны и натянул камзол. Роберта по-прежнему не шевелилась.

Деймон вытянул шест из ила и мощным толчком снова направил лодку под ивы, после чего надежно пришвартовал.

– Роберта, рано или поздно тебе придется опустить руки, – мягко посоветовал он.

– Не хочу, – едва слышно донеслось из-под ладоней.

– Я впервые делаю предложение, – продолжал он, – и думаю, будет легче, если при этом увижу твое лицо. Таким образом, если на нем появится отвращение, я все пойму, брошусь в воду и покончу с собой.

Руки Роберты бессильно упали.

– Пожалуйста, не стоит драматизировать! – воскликнула она. – Я этого просто не вынесу!

Его щеки до сих пор были пунцовыми, а в глазах сверкали непролитые слезы.

– Я просто дурачусь, – прошептал он, сжимая ее руки. – Ты плачешь, потому что Вильерс навсегда для тебя потерян?

– Я не плачу, – упрямо буркнула она вопреки очевидному, и не успела оглянуться, как он изящным движением встал на колени.

– Роберта, ты станешь моей женой?

– Ты уже сообщил, что женишься на мне, – всхлипнула она.

Он поднес ее руку к губам:

– Но это официальное предложение. Я решил жениться на тебе примерно через двадцать минут после первой встречи и, поверь, достаточно долго ждал, чтобы открыть свои чувства.

Роберта потрясенно разинула рот.

– Но поскольку ты мечтала о Вильерсе и не могла думать ни о ком ином, я не смел признаться.

– Все это неправда!

– Роберта, любимая, неужели ты искренне считаешь, будто я способен украсть твою невинность и тащить в постель при каждом удобном и неудобном случае, не намереваясь при этом жениться на тебе?

– Но я была помолвлена…

– Тебе нравилось забавляться этой мыслью, – перебил он. – И в то же время ты отдавалась мне.

– Отдавалась?

Он снова припал губами к ее ладони.

– Капитулировала! – решительно уточнил он. – Ты – моя, Роберта. Моя!

В ее глазах блеснула робкая улыбка. Поэтому он схватил ее в объятия, отчего лодка стала бешено раскачиваться. Но парочка и глазом не моргнула.

– Я не считаю, что капитулировала, – прошептала Роберта.

Ее губки были такими розовыми и соблазнительными, что предмет разговора мигом вылетел у него из головы. Вернулись они к нему довольно много времени спустя.

– А что ты, по-твоему, делала все это время? – спросил он, скользя губами по ее шее.

– Я… я…

Собственно говоря, все мысли вылетели у нее из головы, и она никак не могла вспомнить, что же она делала все это время. Вильерс разозлил ее своими циничными речами, вот она и решила потерять девственность… но как же глупо это звучит!

– Я приобретала опыт, – твердо объявила она.

– Ты отдавалась мне. Просто изобретала различные предлоги, чтобы не видеть правду, – возразил он еще более твердо, сжимая ладонями ее лицо. – Итак, ты будешь…

– Буду твоей женой?!

Но Деймон покачал головой:

– Ты и без того будешь моей женой. Сдаешься?

Она обняла его, и на глазах у нее снова выступили дурацкие слезы.

– Думаю, я давно уже сдалась, – выдохнула она.

Глава 36

Он свободен! Наконец свободен! Чем не причина воспрянуть духом и возрадоваться?

Едва дождавшись, пока барка подплывет к ступенькам причала реки Флит, Вильерс выскочил на сушу и тут же поскользнулся на пряди водорослей. Пошатнулся и сел. Прямо на задницу.

Позади раздался сокрушенный крик лакея, бросившегося вперед, чтобы спасти несчастного герцога, так неудачно оступившегося на слизистых водорослях. Но Вильерс уже поднялся.

Падение превратило гнев, тлевший в желудке, в буйное пламя.

Он добрался до дома, сбросил камзол в пятнах зеленого мха и черной грязи, принял ванну и переоделся к вечеру.

Как раз в тот момент, когда он натягивал узкие панталоны яркого канареечного цвета, до него вдруг дошло, что, сам того не замечая и, уж конечно, не одобряя, он привык думать о себе как о женатом человеке. И это продолжалось целых сорок восемь часов!

Герцог презрительно фыркнул.

Его камердинер подал камзол насыщенного розового цвета: герцог заявил, что камзол не сочетается по цвету с панталонами. Камердинер принес горчично-желтый жилет, за что хозяин обрушил на его голову водопад проклятий. Наконец он выбрал длинный камзол с любимой изысканной вышивкой: ползучие растения и желтые розы. Возможно, камзол чересчур бросался в глаза, но именно его вызывающий вид и нравился герцогу.

Камердинер нервно откашлялся.

– Сапоги, ваша светлость? Или туфли с серебряными пряжками?

– С красными каблуками! – отрезал Вильерс. – Я еду в «Парслоуз». А потом – на ужин с лордом Девонширом. Вряд ли мне прилично показываться там в сапогах.

Сегодня он вместо трости выбрал короткую придворную шпагу, которой полагалось висеть на поясе исключительно для виду. И наконец прилепил мушку, очень высоко, под левым глазом, где она могла подчеркнуть длину его ресниц. Обвел холодным взглядом комнату, хаос из разбросанных камзолов, галстуков, туфель и свисавших из полуоткрытого ящика комода лент.

– Хотя бы раз в жизни докажи, что и ты способен на что то полезное. Прибери все это, – негромко велел он. – Я собираюсь привести кое-кого на ночь.

– Сегодня он хуже дикого зверя, – пожаловался позже лакей, сидя на кухне за чашечкой успокаивавшего нервы чая. – Можно подумать, я никогда не убираю на место его вещи. Не понимаю, что это на него нашло!

– Его отвергла дама, – сообщила кухарка, вытирая руки о передник. – Ставлю яблочный пирог, что она наотрез ему отказала.

– Вы так считаете, потому что он решил привести домой шлюху.

– Пфф! – фыркнула кухарка. – Ничего подобного. Просто он в ужасном настроении. И не собирался ехать к Бомонтам, а ведь последние три дня он, можно сказать, оттуда не вылезал. Помяните мои слова: завтра же на него вновь откроется охота.