Книга Безумная погоня - Элоиза Джеймс

Шангтшлл-Хаус Аимпли-Сгпоук, Уилтшир

Гораздо легче одеться, когда задача состоит в том, чтобы спрятать тело, чем когда имеется желание оставить отдельные его участки обольстительно неприкрытыми. С этой бесспорной истиной согласятся все женщины без исключения.

В дни, когда Эсме Ролингс царствовала в лондонском обществе, у нее на одевание уходили часы, после чего она, как гусеница, являлась из своего кокона: черные кудри, сияющие шелком на перламутровых плечах; корсет, чудесным образом зависший в последний момент в воздухе, грозя ежесекундно соскользнуть на талию; изящные изгибы, задрапированные тканью, столь легкой и откровенной, что у многих джентльменов при одном только взгляде на нее подкашивались колени.

Теперь же ей требовалось ровно двадцать минут, чтобы одеться, но мужчины в ее окружении не проявляли иной реакции, кроме острой неловкости от присутствия женщины с животом величиной с огромное пушечное ядро.

— Говорят, я толстая, как свиной пудинг, — как-то пожаловалась Эсме своей тетушке, глядя на себя в зеркало.

— Я бы этого не сказала. — Виконтесса Уидерс сидела в небольшом кресле, роясь в своем ридикюле. — Пропади ты пропадом, никак не могу найти носовой платок.

— Ужасно толстая, — не унималась Эсме.

— Ты носишь под сердцем ребенка. — Арабелла подняла голову и прищурила глаза. — Меня никогда не прельщало это состояние, но ты, моя дорогая, способна изменить мое мнение. Возможно, твой пример покончит с глупой традицией женщин обрекать себя на затворничество в подобном положении.

— Тьфу ты, — довольно грубо бросила Эсме, — так я скоро достигну слоновьих размеров! Никто не пожелает видеть меня на улицах Лондона.

— А по мне, твои размеры не выходят за пределы нормы. Правда, я впервые вижу женщину, которой скоро рожать. Когда у тебя срок, дорогая? Завтра?

— Дети — не гости, которых ждут к обеду, тетя Арабелла, они сами выбирают удобный момент. Повитуха считает, что это произойдет в ближайшие недели.

— Чудесно! Я готова помогать! — Арабелла выпростала руки, словно собиралась подхватить младенца.

Этот жест заставил Эсме улыбнуться — Арабелла была ее любимой родственницей.

— Как это любезно с твоей стороны, тетя, навестить меня в самый разгар сезона.

— Ерунда! И за пределами Лондона можно хорошо развлечься. Меня всегда убивала традиция беременных женщин запираться в глуши. Француженки в этом плане куда разумнее. Мария-Антуанетта танцевала на балах до самого момента разрешения от бремени. Завтра сюда прибудут еще несколько человек, а сегодня мы поужинаем вдвоем, если к нам не присоединится Стивен Фэрфакс-Лейси. Полагаю, ты знаешь, что твоя подруга герцогиня Гертон тоже в положении? Если она родит мальчика, Фэрфакс-Лейси, очевидно, потеряет титул, который является всего лишь почетным, но все равно мы должны поддержать его, не так ли?

Эсме испуганно вскинула голову:

— Фэрфакс-Лейси? Я не в том положении, чтобы принимать дома гостей, тем более если среди них человек, с которым я едва знакома!

Арабелла пропустила ее замечание мимо ушей.

— Я также захватила с собой компаньонку. Зачем скучать в одиночестве, когда в этом нет необходимости? Сезон в разгаре, но я склонна считать, что мое приглашение имеет больший вес, чем какой-нибудь скучный маленький раут в Лондоне.

— И все же, тетя, это не совсем подходящий…

— Ерунда! Я обо всем позабочусь. По правде говоря, я уже позаботилась. Еще я привезла с собой кое-кого из своей обслуги, потому что с людьми, нанятыми в деревне, всегда возникают невероятные трудности.

— О! — простонала Эсме, гадая, как к этой новости отнесся ее дворецкий. Впрочем, несколько дополнительных лакеев не помешают, если ей придется пересесть в кресло на колесах.

— Для тебя также приготовлена корзинка, битком набитая кремами и мылом. Ты должна немедленно все перепробовать!

— К чему это, тетя, — Эсме нахмурилась, — ты ведь не станешь меня сватать, правда? Мой муж умер всего восемь месяцев назад.

Арабелла вскинула тонко выщипанные, подведенные карандашом брови:

— Если ты снова назовешь меня «тетей», я зарыдаю! Я не хочу чувствовать себя старухой. Для тебя я Арабелла и мы, в конце концов, одна семья.

— Да, но…

Однако Арабелле никогда не хватало терпения дослушать собеседника до конца.

— Это ужасно — быть вдовой, я знаю, поскольку трижды сама это испытала. — На мгновение она задумалась. — Однако думаю, я могла бы выйти замуж, если бы захотела. Проблема не в этом…

— Разумеется, нет. Лорд Уиннамор женился бы на тебе хоть сию секунду. — Эсме согласно кивнула.

— Кстати, я пригласила и Уиннамора; он прибудет завтра. Моя дорогая, участь вдовы никого не вдохновляет. Что ты думаешь о Фэрфаксе-Лейси? У него сильные ноги, и зад его мне тоже нравится. — Арабелла вылила на ладонь и втерла немного чудодейственного миндального крема в шею. — У него денег куры не клюют, хотя ты в них особенно не нуждаешься, поскольку Ролингс неплохо тебя обеспечил. Смысл в другом: Фэрфакс-Лейси — хороший человек и в ближайшее время не испустит дух. Запас жизненных сил — вот что нам нужно в мужчине. Взгляни на меня: трижды побывала замужем, и ни один из моих мужей не дожил до нынешних дней.

Эсме вздохнула. Было ясно, что бедного мистера Фэрфакса-Лейси будут неутомимо к ней подталкивать, пока он не спохватится.

— Сегодня счет не в нашу пользу. — Арабелла вздохнула. — Ты, я, твоя подруга леди Годуин да моя компаньонка.

— Кто она?

— Леди Беатрикс Леннокс.

Что больше всего раздражало Эсме в беременности, так это значительное ослабление памяти.

— Кажется, я ее не знаю…

— Конечно, знаешь, — ответила тетка довольно бесцеремонно. — Беатрикс — одна из дочерей герцога Уинтерзолла. В свой первый сезон, к несчастью…

— Та самая дочь? — Теперь Эсме вспомнила. — И ты считаешь ее своей протеже?

— А что тут особенного? — Арабелла взбила перед зеркалом кудри. — Я могу перечислить тебе целый список тех, кто считает моей протеже тебя, включая твою матушку. Господь знает, сколько раз Фанни жаловалась на мое влияние.

Эсме наморщила лоб.

— Если мне не изменяет память, леди Беатрикс застали на месте преступления. Со мной такого не случалось.

— Ну, может, дело в том, что тебя просто ни разу не поймали…

Эсме вдруг ясно представилась некая гостиная в доме леди Трубридж, и она благоразумно промолчала. По крайней мере ей уже удалось выйти замуж, когда она начала жизнь, снискавшую ей репутацию бесстыдницы Эсме.