Книга Слишком грешен - Эрика Ридли

— Он говорит: «Потому что Ред не задает вопросов».

А вот это уже похоже на Тимоти.

— Само собой, я задаю вопросы! — воскликнул Эван, раздраженный тем, как быстро его брат, даже мертвый, ставит его в неудобное положение. — И у меня их очень много. — Эван глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и начала снова: — Ты отправился в секретную поездку, не сказав мне. Почему?

Мисс Стэнтон посмотрела куда-то над его головой.

— Он говорит: «Потому что у меня не было ни единой возможности узнать, на чьей ты стороне. Я даже до сих нор этого не знаю».

Сердце Эвана дрогнуло.

— Но ты же мой брат!

Сьюзен пожала ему руку:

— Он ответил, что ты отличный актер. И он никогда не знал, о чем ты думаешь, и не был уверен, что твои слова правдиво отражают твои мысли. И еще Тимоти спрашивает, какую роль ты сыграл в его смерти, — промолвила она, стараясь ничем не выдать своего волнения:

— Что-о?! — переспросил Эван, чувствуя, как холодеет его кожа. — Да никакую! Я понятия не имел о том, что он отправился на тайное дело. Как я мог убить его, если меня не было рядом? Да я поклялся уничтожить того негодяя, который стрелял в него. И я до сих намереваюсь всадить этому мерзавцу пулю промеж глаз!

Эван замолчал, внезапно подумав, что просто ответить «никакую» было бы лучше, потому что не стоило признаваться в своих кровожадных намерениях в присутствий женщины, вера которой в него, мягко говоря, пошатнулась.

— Он говорит: «Я просто проверяю», — сказала Сьюзен.

— Тимоти усомнился во мне?! — Осознание того, что родной брат считал его способным на такой гнусный поступок, больно резануло сердце Эвана. Подумать только, оба человека, которых он любит и которым верит, считают его бессердечным!

Сьюзен покачала головой:

— Он говорит: «Больше я в тебе не сомневаюсь».

— А он сам? — спросил Эван, но потом вспомнил, что может прямо обращаться к брату. — А что же ты, Тимоти? Ты считаешь нормальным натравить предателя на своих друзей и свою семью? На меня? Тебе так хочется, чтобы родной брат отправился на виселицу? Ты же отлично понимал, что мне не избежать петли, если ты выдашь всю команду.

Сьюзен заморгала, а затем тряхнула головой, словно не хотела верить сказанному.

— Он говорит, что у него и в Мыслях не было отправлять тебя на… трехногой кобыле? — Она бросила сердитый взгляд через плечо Эвана. — Вы оба не могли бы говорить по-английски?

— Ха! Если это так, он не смог бы передать содержимое шкатулки в руки закона. — Ох, как бы ему сейчас хотелось увидеть выражение лица Тимоти, заглянуть ему в глаза и понять, что он на самом деле думает! — А если того, что находится в шкатулке, достаточно, чтобы сдать полиции команду контрабандистов, то как я могу не пойти ко дну вместе со всем кораблем?

— Он говорит… — Сьюзен осеклась, ее глаза широко распахнулись.

Эван замер.

Лошади.

Если стало слышно стук копыт и шум колес, значит, карета не дальше полумили от города. А если учесть, что на много миль вокруг другого города нет, то нетрудно догадаться, куда направляются незваные гости. Но почему сейчас, почему так быстро? Неужели этот невыносимый подхалим Форрестер сумел-таки найти какого-то важного человека, который выслушал его повествование о контрабандистах в Борнмуте?

Сьюзен бросилась к двери, выглянула во двор и прислушалась.

— Полиция приехала. — Она прижала руки к груди.

— Полиция? — выдавил из себя Эван.

Мисс Стэнтон повернулась — медленно, с виноватым видом, но ее плечи были расправлены. Вынув сложенный лист из потайного кармана юбки, она протянула его Эвану.

Он молча прочитал письмо и отбросил его в сторону.

— Полиция с Боу-стрит приехала по твоей просьбе? — недоверчиво спросил Эван. — Но тогда откуда у тебя это письмо?

— Я его нашла, — призналась Сьюзен, избегая смотреть ему в глаза. — На мертвом теле.

Окровавленная перчатка!

Эван старался сохранять спокойствие.

— Кто же его убил?

Мисс Стэнтон наклонилась, чтобы поднять письмо.

— Уверена, что это сделал один из твоих дружков, — ответила она.

— И ты написала другое письмо? — спросил Эван. «После того как мы занимались любовью, ты приговорила меня к смерти?»

Сьюзен поежилась, словно смогла прочесть его не высказанные вслух мысли. Потом кивнула:

— Кажется, я написала: «Пришлите сюда армию». Но о тебе речь не шла, — добавила она поспешно, словно какое-то оправдание могло унять его боль. — Я написала ради кузины Эмелины, ради ее матери, ради твоего брата и…

— Нуда, и ради меня, — пробормотал Эван, глядя на открытую дверь. Сколько у него времени, если они направляются прямо сюда? Десять минут? Пять? Его экипажи готовы, но подняться по утесу или спуститься с него можно только по одной дороге. То есть он надежно прикован, к месту. А причина его нынешнего затруднительного положения, которая всего несколько мгновений назад держала его за руку, искренне поддерживала его в, возможно, последнем в его жизни разговоре с младшим братом.

Явно не понимая того, какой переполох она устроила в его душе, Сьюзен вышла на тропинку и повернулась лицом к ветру.

Стук копыт был все ближе, каждый удар о землю был достаточно силен, чтобы уничтожить его. Впрочем, возможно, это был неистовый стук его сердца.

Эван сжал кулаки.

— Даже не думай о том, чтобы убежать со мной, — процедил он сквозь зубы. — Сомневаюсь, что ты захочешь отправиться туда, куда направляюсь я.

Но Сьюзен уже не было рядом. Скорее всего мисс Стэнтон захотела помочь Тимоти найти побольше гвоздей для его гроба.

Глава 25

Сьюзен бежала всю дорогу до Мунсид-Мэнора.

Правда, она толком и не понимала, куда направляется, просто делала всё возможное, чтобы не отстать от мертвого мистера Ботуика, которого было дьявольски сложно не потерять из виду. Дело в том что он, как и она, безумно хотел увидеть полицейских. А может, его желание поглазеть на них было даже сильнее. И это при том, что Сьюзен жаждала встречи с представителями закона для того, чтобы те наконец вызволили кузину Эмелину из тюрьмы, а в его мечте отправить Эвана на смерть не было ничего привлекательного.

Сьюзен была ненавистна мысль о том, что третьего варианта им не дано: либо она направит полицейских к доказательству, спрятанному в шкатулке, и тем самым освободит кузину Эмелину, но приговорит и Эвана и тех, кто держит кузину в плену… либо позволит доказательству остаться «потерянным». В таком случае она, конечно, спасет Эвана — и всех пиратов — от виселицы, но Эмелина будет обречена страдать до конца жизни от рук собственного мужа.