Книга Защитник - Александр Лидин

Перед королевским дворцом сгрудились туристические автобусы. Слышалась русская речь. Сделав знак аморфу и маркграфу, я подтолкнул Иваныча:

— Прибавь шагу. Только встречи с земляками нам не хватало…

* * *

Перекусили мы в «Макдональдсе».

Правда, перед этим пришлось почти полчаса искать обменный пункт — доллары тут были не в ходу, к тому же шведы, как и большинство европейцев оказались приверженцами законов. Кроме крон, ничего брать не желали.

А «Макдональдс» нас приятно удивил. В отличие от российских отделений, гамбургеры и салаты оказались на удивление съедобны, да и картошка поджарена не на машинном масле. Только вот мужской сортир был оборудован лишь писсуарами.

— Буржуи, — недовольно проворчал Иваныч. — Вот бы им туда насрать и посмотреть, как будут убирать.

— Мыслишь неконструктивно, — проворчал я. — Нам сейчас о другом думать нужно.

— И?

— Я думаю, что до вечера ждать не стоит. Насытились, и пойдем посмотрим, чем там эти сволочи занимаются.

Иваныч лишь плечами пожал.

— Вам решать, скажете — пойдем.

* * *

— Ты уверен, что нам туда? — поинтересовался Иваныч.

Мы стояли над узким протоком. Здесь были гранитные набережные, отчасти напоминавшие наши, питерские, неприступными бастионами нависающие над водой. За спиной у нас мрачной серой громадой возвышался королевский дворец, а дальше раскинулся Старый город с его узкими улочками, неожиданно выводящими на крошечные площади, замощенные булыжником. И на мгновение, если отвлечься от вывесок магазинчиков и кафе, расположенных на первых этажах, могло показаться, что ты попал в истинное Средневековье.

Но не было у меня никакого желания любоваться местными красотами. Фатя… Викториан… Ключ, будь он неладен…

Наверное, именно поэтому я привел своих сюда, на набережную, часа за три до назначенного Тоготом времени, как раз когда из города на паром отбывали автобусы с российскими туристами. Набережная буквально кишела нашими соотечественниками. Но им было не до нас. Большая часть, обвешанная пакетами с покупками, в ожидании транспорта, а автобусам у королевского дворца разрешалось стоять не более пятнадцати минут.

— Точно туда, — подтвердил я, указав кивком на полукруглые металлические ворота в стене противоположной набережной. К ним вели два спуска, справа и слева, а за воротами, на маленьком островке, соединявшем Старый город с правым берегом, раскинулся парк. Так что ворота, ведущие куда-то под парк, выглядели совершенно неестественно. По словам Тогота, раньше там был музей восковых фигур, изображавший средневековую жизнь города. Но потом уровень воды поднялся, музей частично затопило, и он был закрыт. Очень удобное место для хранения различных артефактов, которые могут ненароком вызвать интерес ученых, а так… С одной стороны, вроде музейные экспонаты и под охраной полиции, а с другой — какими бы интересными ни выглядели для историков — раз выставлены в музее восковых фигур, то по определению — подделка.

— Я смотрю, ты становишься истинным знатоком Стокгольма.

Я пропустил реплику Тогота мимо ушей. Больше всего мне хотелось послать своего защитника куда подальше. А потом я решил воплотить желание в реальность.

— Послушай, Иваныч, а чего нам в самом деле тут еще три часа ошиваться? Пойдем, взбодрим эту нечисть.

— Я только за.

— Ты что, офонарел? Ебом токнулся! — взвыл Тогот. — Стой! Ты же должен ударить в нужный момент… Ты должен действовать по плану…

— Послушай… Они ждали нас в склепе. Знали, что мы именно там появимся. Почему ты считаешь, что в нужный час, в нужное время, в нужном месте, которое, кстати, много очевиднее, они нам засаду не устроят? Откуда такая уверенность? Нет уж… В этот раз мы ждать не станем, да к тому же бесцельно таскаться по городу надоело…

И я, не слушая завывания и увещевания Тогота, решительным шагом направился в сторону ближайшего моста.

— Что, начальство против? — вышагивая рядом, сочувственным голосом поинтересовался Иваныч.

— Плевать я на них хотел, — фыркнул я.

Проскочив на другую сторону протоки, мы замедлили шаг, потому что возле спуска к воротам припарковался микроавтобус. Из него вышли два полицейских. Не глядя по сторонам, они быстренько спустились к воротом и исчезли, нырнув в крошечную металлическую калитку.

— Выходит, власти с ними заодно? — с удивлением протянул Иваныч.

— Точно так же, как наши, — фыркнул я, и на мгновение у меня защемило сердце, так как в этот миг я, пожалуй впервые, почувствовал себя настоящим диссидентом — человеком, живущим в государстве по собственным законам. Правда, слово «диссидент» в толковых словарях значило всего лишь «инакомыслящий», этакие современные еретики. Однако ничего другого, более подходящего мне в голову не приходило.

— Сначала автобус?

Я кивнул.

Если действовать, то последовательно.

По-прежнему изображая прогуливающуюся компанию, мы не спеша подошли к автобусу.

— Хорошо, ты меня уговорил… Что ты собираешься делать?

Но я оставил вопрос Тогота без ответа. Не спеша прошел вдоль микроавтобуса, словно случайно дернув ручку задней дверцы. Она оказалась заперта.

Тем временем Иваныч, подойдя с другой стороны, сунул пистолет в окошко водителя. Я, соответственно, загородил собой второе окошко — нам не нужны были случайные свидетели, а ведь на противоположной стороне набережной было полно народа. Правда, все они занимались своими делами: кто ожидал автобус, кто грузился, а кто активно обсуждал только что сделанные покупки. Со стороны все это напоминало птичий базар.

Не знаю, что Иваныч сделал с водителем, только когда я снова взглянул в окошко, тот мирно дремал, навалившись на руль. Дело сделано. Вот что значит профессионал, хоть и врач.

Через несколько секунд мы спускались вниз, к воротам.

— Последний раз прошу тебя, не делай этого!

— Ты бы лучше не мешал, а помог чем.

Тогот озлобленно фыркнул.

— Ладно, дуйся и дальше.

Решительным шагом подойдя к железной дверце, я постучал. Открылось окошечко, и, прежде чем привратник или кто у них там, задал какой-нибудь глупый вопрос, я сунул в окошечко правую руку, аккурат попав средним и указательным в ноздри «клиента». Рывок на себя, и я почувствовал, как страж со всего маху врезался лбом в железную дверь.

— Вот так. Больше никаких вопросов. Надеюсь, мое объяснение совершенно ясное и понятное. Я бы на твоем месте, Тогот, переводил.

Но маленький засранец молчал. Тогда я треснул охранника еще раз головой о железо. Непреодолимая вещь — языковой барьер. Может, этот несчастный с удовольствием сделал бы то, о чем я его хотел попросить, только он не знал, что мне надобно. Хотя не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что я прошу его открыть побыстрее. После третьего удара о железные ворота, на шведа нашло озарение, а может, он просто, как большинство скандинавов, тормозил по жизни. Сначала мне руку залило кровью из разодранного носа, а потом послышался лязг металла. Инстинктивно я выпустил несчастного и пинком распахнул дверцу. Охранник, словно сбитая шаром кегля, отлетел в сторону, а я, согнувшись, вошел в темное помещение.