Книга Меч Господа нашего - Александр Афанасьев

Назидательная речь муллы получилась неуверенной и скомканной.

* * *

Вернувшись с экзекуции домой – мулла почувствовал себя не в своей тарелке, этот хищный как у сокола взгляд преследовал его и не давал покоя. В его стране – так не смотрели даже шейхи. Такой взгляд – был у свободных людей, которые с детства росли, не ведая страха ни перед людьми, ни перед Аллахом. Взгляд кяффиров, он встречался у иностранных офицеров, дипломатов и бизнесменов. Взгляд людей, судьба которых – в руках их самих, а не в руках Аллаха. Но этот человек не был ни белым, ни американским офицером – при этом у него был именно такой взгляд.

Примерно в это же самое время – четыре одинаковых черных Шевроле Субурбан подъехали к воротам виллы, в которой жил мулла Абдалла. Все машины были совершенно одинаковыми, на них даже не было номеров. Только небольшой зеленый флажок с шахадой на двери каждого. Знающие люди – боялись этих машин как чумы, туристы – просто глазели на них, когда они появлялись на улицах. Передняя машина коротко просигналила, в двери открылась калитка, выглянул полицейский с автоматом.

– Открывай, сын шакала!

Полицейский пошел к свою сторожку, чтобы позвонить – но не успел дойти, как поверх его руки на трубке телефонного аппарата легла еще одна рука…

– Не надо звонить…

Полицейский испуганно посмотрел в глаза офицера Мухабарата.

– Да, да… Я не буду… только не бейте, эфенди! Только не бейте!

* * *

Чтобы забыться – мулла Абдалла решил немного выпить. Он знал, что это харам, но ничего не мог поделать. Необходимость постоянно иметь дело с вероотступниками, с подонками, отрицающими религию Ислам, ниспровергающими и богохульствующими на самого Всевышнего – спокойствию не способствует. Спиртное в Саудовском Королевстве не продавалось, но достать можно было. В стране были нефтяники, можно было купить у них, можно было втридорога купить у бармена хорошего отеля или достать из дьюти-фри аэропорта через надежные руки. Мулла Абдалла решал проблему проще – в его руки попадало спиртное, изъятое у правоверных, следовательно – не надо было покупать его втридорога. Поскольку среди изъятого попадалось чаще всего виски – мулла обычно пил виски. Но сегодня – в его распоряжении была бутылочка Grey Goose, дорогой водки. От нее не бывает такого тяжелого похмелья, как от виски – и поэтому мулла сегодня решил пить водку.

Из секретного отделения дивана, обделанного телячьей кожей, он достал бутылку и бокал. Бокал был только один, мулле не нужен был второй, он не пил с женщинами, потому что женщин у него не было и он не пил с друзьями, потому что друзей у него тоже не было. Была только работа где он карал харам и отступников, и было некое заведение с маленькими девочками, которое он навещал время от времени.

Итак, мулла Абдалла налил полный бокал харама, зажмурился и сделал первый глоток. Отличная, прошедшая несколько степеней очистки водка провалилась в желудок, обжигая все на своем пути. Он хлебнул еще раз и еще. Выступили слезы. Как хорошо… Его начало покачивать, напряжение отпускало и не было больше ни презрительного взгляда этой сучки ни жестокого, ищущего взгляда человека с глазами ловчего сокола, ни свиста кнута, ни крови, ни осознания собственной убогости, которое мулла Абдалла старался запрятать в самые темные уголки своего подсознания. Как она там сказала… От тебя воняет помойной шавкой? А от нее теперь воняет кровью, дезинфицирующим средством, которое причиняет не меньшую боль, чем само наказание. Мулла представил, как эта светловолосая сучка извивается от боли на кровати в тюремном госпитале, и сладострастно зажмурился. Конечно же, никто не даст ей обезболивающее, это запрещено. Надо, чтобы она исследовала всю вселенную телесной боли, все самые темные и страшные ее уголки… только так можно привести женщину в покорность и заставить ее знать свое место. И… надо выпить еще…

Конечно же, мулла не запер дверь в зал. Поэтому, шаги он услышал, когда незнакомец уже был в нескольких метрах от него, посреди большой комнаты.

Мулла услышал шаги, обернулся и… вздрогнул. Человек с глазами ловчего сокола приближался к нему.

– На здоровье – сказал он по-арабски с каким-то неприятным акцентом, жестким. Арабский язык был певуч, мелодичен – а этот человек выговаривал знакомые слова как какой-то гастарбайтер.

– Что? – спросил мулла. Он прекрасно понимал – что этот человек застал его в самый неподходящий момент. Хотя… кто его обвинит в том, что он пил харам… слово уважаемого в городе муллы, начальника Комитета по насаждению нравственности и предупреждению порока против слова какого-то…

Кого?!

– На здоровье, – повторил человек – так принято говорить в дар-аль-харб, когда видишь человека, который пьет спиртное.

– Кто вы такой? Как вы вошли в мой дом?!

– Дверь была открыта. Я генерал Шахбаз Джалим, меня назначили сюда для прохождения службы. Первый визит я решил нанести вам, эфенди…

Мулла немного успокоился. Генерал. Значит, у него есть определенные возможности… но все равно ссориться с местным начальником Мутавы ему не к месту. Да он и сам поди – не прочь угоститься харамом, когда никто не видит.

– Добро пожаловать в Джидду. Вы новый начальник гарнизона?

– Нечто в этом роде?

Какие все-таки странные у него глаза. Действительно, как у сокола…

В зал – вошел офицер в новенькой черной форме Королевской гвардии. Коротко кивнул. Это значило, что все готово, телохранители муллы либо тихо нейтрализованы, либо даже убиты.

Мулла недоуменно уставился на генерала – в его понимании никто не мог входить и мешать их беседе.

– Это майор Наваб Парваз, мой помощник.

Майор приблизился, склонил голову – и служитель веры встал – ровно для того, чтобы получить сильнейший удар кулаком в живот и свалиться на пол, судорожно глотая воздух. Спазм сотряс его – и харам, который он выпил под крышей (Аллах не видит), устремился наружу вместе со слизью, муллу мучительно вырвало на ковер, и он остался лежать в блевотине. Бокал упал на стол, потом на пол и раскололся со звоном.

– Все готово, господин генерал – доложил майор – периметр установлен. Охрана нейтрализована…

– Благодарю. Останьтесь пока здесь – генерал встал с дивана, начал прохаживаться по ковру, как бы и не обращая внимания на едва живого муллу – так вот, как я уже говорил, мое имя Шахбаз Джалим, я генерал-полковник пакистанских вооруженных сил, начальник пакистанской военной разведки в отставке. Не далее как вчера, секретным указом Его Величества мне был присвоено звание гвардии генерал-полковника Королевских вооруженных сил и пожалована должность главы местного Мухабаррата. На этой должности – я намерен исправить ошибки предшественников и призвать к порядку распоясавшихся подданных Его Величества. И начать я решил с вас. Сегодня я лично убедился в том, что ваши действия как главы Комитета по распространению благодетели и предупреждению порока контрпродуктивны, если не сказать, преступны и играют скорее на руку нашим врагам. Поэтому, с сегодняшнего дня все приговоры шариатского суда – подлежат утверждению мною или майором Парвазом, с которым вы уже знакомы. Если вы посмеете привести в исполнение хотя бы один приговор, который не будет утвержден одним из нас – вас подвергнут такому же наказанию, какое было предписано в подобном приговоре. Я так же предписываю вам немедленно освободить ту девушку, в телесным наказании которой вы сегодня с таким рвением участвовали, и вернуть ее семье. То, что я сегодня увидел – играет на руку нашим врагам, такому не место в джихаде, о котором вы сегодня лицемерно говорили.