Книга Непобедимый эллин - Валентин Леженда

Бряцая железяками, за Тесеем тут же кинулась городская стража, и вся веселая компания с криками скрылась в узких улочках города.

— Что ж, — победно улыбнулся Эврит, — могучий Тесей предпочел поединку позорное бегство. Выстрел за мной.

Царь натянул маленький смешной лук, выпятил живот, прищурил левый глаз и выстрелил.

Стрела со свистом взмыла в воздух и вонзилась прямо в улыбку черномазого Мавра. Лишь один Геракл заметил, что вместо царя стрелял кто-то другой, притаившийся, скорее всего, на крыше храма Афины Паллады, что располагался у самой городской площади.

— Ну, кто следующий? — саркастически поинтересовался липовый виртуоз.

Из толпы выступил нагловатого вида белокурый юноша. Геракл с удивлением узнал в нем сына Гермеса Автолика, хитрейшего из греков, который в будущем уступит свой почетный титул знаменитому Одиссею.

— Нет, я принимаю твой вызов, пузан! — гаркнул Геракл, спрыгивая с колесницы.

— Что?! — не поверил своим ушам царь. — Как ты меня назвал?

— Как слышал! — ответил сын Зевса, одной правой отшвыривая ринувшихся было к нему телохранителей правителя.

Увидав Геракла, Автолик, не скрываясь, весело рассмеялся.

— Хамбец котенку! — сообщил он обомлевшим зрителям и, повесив за спину лук, влился в толпу любопытных горожан.

— Наглый мерзавец! — Геракл схватил взвизгнувшего Эврита за заплетенную в косички иссиня-черную бороду. — Решил обманом заполучить великий титул?

— Я никого не обманывал, — жалобно запричитал царь, — Эврит честный муж, пусть любой бросит в меня камень, если я кого когда обманул!

Из толпы зевак тут же вылетел небольшой булыжник и с треском разлетелся о лоб правителя. Эврит схватился за голову и гневно обозрел сограждан, но обнаружить там виновного не было никакой возможности.

Толпа всегда безлика!

— Честный муж… — повторил сын Зевса. — Ну-ну… Сейчас мы посмотрим, как метко ты поразишь очередную мишень…

Стремительно выхватив лук, Геракл мастерски выстрелил, целя в плоскую крышу храма Афины Паллады.

Над площадью пронесся дикий вой, и с высокой крыши храма ласточкой полетел вниз наемный солдат с огромным штурмовым луком.

Почувствовав, что ему действительно настал полный и безоговорочный «хамбец», царь Эврит попытался затеряться в толпе греческих граждан, но был с остервенением вытолкнут обратно.

— Сейчас я покажу тебе, как стреляют из лука великие герои! — пообещал сын Зевса, выдергивая из колчана вторую стрелу. — Софоклюс, мишень!

Быстро смекнув что к чему, историк сбегал в конец площади и принес один из деревянных щитов.

Приняв у хрониста мишень, Геракл внимательно всмотрелся в портрет Мавра.

— Совсем не похож! — вынес свой вердикт сын Зевса и повесил мишень на спину повизгивающему от страха Эвриту. — А теперь беги…

Царь ошалело завращал глазами и, смешно подпрыгивая, понесся по площади, нарезая огромные круги вокруг усмехающегося Геракла. Покинуть огороженное канатами пространство Эвриту не позволяла сильно ожесточившаяся толпа горожан.

Сын Зевса прицелился.

— Нет-нет, не надо, не надо… — вопил правитель, подскакивая на бегу.

Могучий герой выстрелил.

Стрела со свистом впилась в центр деревянной мишени.

От сильного толчка в спину Эврит кувыркнулся через голову и свалился в пыль, немного проехав физией по выложенной камнем мостовой.

— Неужели наповал? — забеспокоился Софоклюс, автоматически переходящий в разряд соучастника убийства.

— Что ты, конечно же нет, — улыбнулся сын Зевса. — Выпущенная мною стрела была со сточенным медным наконечником, она лишь слегка вошла в деревянный щит.

Разочарованные тем, что царь остался невредим, граждане подняли всхлипывающего Эврита на ноги и подволокли супостата к Гераклу.

— На-гра-да, на-гра-да! — буйно скандировала толпа.

На площади тут же появился богатый паланкин, несомый четырьмя чернокожими рабами.

— Что ж, — вздохнул царь, — так уж и быть. Геракл, моя дочь твоя!

Сын Зевса с интересом уставился на остановившийся паланкин. Софоклюс галантно подал даме руку, однако из-за бархатных штор Иола появилась не сразу, ибо сперва наружу вылез ее длинный смуглый нос.

— Мама… — прошептал могучий герой, слегка отшатываясь от своей законной награды. — Да это не женщина, а какой-то попугай какаду!

Чернявая Иола с неудовольствием обозревала двухметрового жениха. Сразу было видно, что суженый явно пришелся ей не по вкусу.

— Папа! — гневно вскричала девица. — Это что еще такое?

— Ну… э… э… гм… — пробормотал Эврит.

— Я не желаю выходить замуж за этого болвана, от него плохо пахнет! — И Иола гневно топнула ножкой.

— Тебе не нравится мой лева? — с очень опасными интонациями в голосе поинтересовался сын Зевса.

Но в разговор весьма прытко вмешался хитрый Софоклюс.

— Ваш брак действительно невозможен, — торжественно объявил хронист, — ибо Геракл уже женат. Вот соответствующий документ. — И историк замахал над головой скрепленной несколькими фиванскими печатями дощечкой.

— Слава Зевсу, — фыркнула Иола и, забравшись обратно в паланкин (последним в паланкине скрылся ее длинный нос), демонстративно покинула площадь.

Горожане еще немного возмущенно погудели и тоже стали потихоньку расходиться. Многие из них очень рассчитывали здорово нажраться на царской свадьбе. Но, видно, не судьба. Геракл же с Софоклюсом постояли, посмеялись, а затем сели в колесницу и поехали себе восвояси.

Однако их приключения в Ойхалии на этом отнюдь не закончились.

* * *

Воспользовавшись всеобщей увлеченностью городскими соревнованиями в стрельбе из лука, хитроумный сын Гермеса Автолик здорово почистил царскую казну Эврита.

Переодевшись женщиной, этот самый находчивый из греков тайно проник во дворец правителя, заманил, демонстрируя длинные волосатые ноги, пятерых стражников в подвал и там оглушил похотливых идиотов запасным тележным колесом.

Затем Автолик взломал сундук с казной и, переложив золото в специально принесенный мешок, переоблачился в доспехи одного из стражников. Таким макаром он беспрепятственно покинул царский дворец.

Понятно, что на выходе его остановил подоспевший с площади военный патруль, но на вопрос, что он там несет за спиной, находчивый сын Гермеса нагло ответил: «Молодого поросенка к царскому столу!» При этом кретины солдаты совсем не удивились тому, что Автолик шел не во дворец, а из дворца, явно вынося «поросенка» из царский кухни.

Ну да ладно, что с них взять, с вояк. Шлемы свои медные они носят почти каждый день, а солнышко-то припекает, особенно после полудня, вот содержимое котелков и перекипает.