Книга Непобедимый эллин - Валентин Леженда

— Это что, и есть Эврисфей?! — возмущенно вскричал могучий герой.

— Сильно сомневаюсь, — покачал головой Софоклюс и принялся настойчиво будить горбуна.

Со стуком покатился выпавший из руки незнакомца пустой винный кувшин.

— Эй, уважаемый, проснись…

— Да идите вы… к Минотавру… — сквозь сон пробурчал горбун, переворачиваясь на другой бок.

— Он идиот? — уточнил Геракл, пряча в ножны верный меч, которым ему так и не удалось отсечь Эврисфею голову.

— Нет, он пьяный идиот, — ответил историк и принялся неистово тормошить старика.

Горбун с большой неохотой проснулся.

— Ой, вы кто? — испуганно вскрикнул он. — Грабители?

— Я великий Геракл, сын Зевса! — оскорбленно ответил герой. — А это мой верный хронист Софоклюс.

— Геракл! — завопил горбун, окончательно проснувшись. — Не может быть, ТОТ САМЫЙ ГЕРАКЛ?

— Угу, — мрачно буркнул сын Зевса. — А ты кто таков и где недоносок Эврисфей?

— Я несчастный слуга Эврисфея Тэний. — Горбун слез с кровати и смущенно улыбнулся. — Вот, нализался на радостях до зеленых сатиров

— Что же тебя так обрадовало? — поинтересовался Софоклюс.

— То, что нет больше ненавистного издевателя, моего хозяина! — радостно пояснил слуга.

— Как нет?

— Сегодня утром при большом стечении народа его свезли в психиатрическую лечебницу на Аргосе. У меня до сих пор звучит в ушах его визгливый крик «хроно-синкластический инфундибулум, хроно-синкластический инфундибулум…». Он это повторял без конца, как заведенный, когда его насильно сажали в специально приплывший с Аргоса корабль. Матросы так с ним намучились! Пока веслом по голове не дали, Эврисфей не заткнулся.

— Как же так? — расстроенно проговорил Геракл. — Ведь я клятвенно обещал свернуть мерзавцу шею!

— Судьба, — покорно вздохнул Тэний, — великая плутовка.

— Но как всё это произошло? — продолжал свои расспросы неугомонный Софоклюс. — Почему Эврисфей сошел с ума?

— Вопрос риторический, — улыбнулся слуга, — если учитывать то, что мой хозяин и прежде был слегка не в себе от всех этих ужасных лекарств. Но ваш керинейский баран окончательно доконал беднягу. Эврисфей хитростью заманил копытное в подвал и там его запер. Но божественный механизм за несколько дней разобрал каменную кладку и вырвался на свободу. Говорить ему в подвале было не с кем, а тем для приятных бесед у него накопилось предостаточно, вот он и набросился на хозяина моего Эврисфея, который тронулся умом уже через десять минут…

— Да, этот механизм кого хочешь доконает, — согласился с горбуном могучий герой. — Жуткая участь постигла Эврисфея, ну и поделом ему…

— Кстати, — спохватился Софоклюс, — а этот керинейский баран случайно где-нибудь поблизости не бродит?

— Нет-нет, что вы? — всплеснул руками горбун. — Баран сбежал. По слухам, познакомился с каким-то странствующим по Греции глухонемым и ушел вместе с ним в Пелопоннес.

— Фух, — облегченно вздохнул историк, вытирая взмокший было от страха лоб.

— Да, дела, — задумчиво протянул Геракл, страшно раздосадованный таким неожиданным поворотом событий. — Что же теперь делать, снова отправляться на Аргос?

— Нет, ни в коем случае! — яростно запротестовал Софоклюс. — Еще одной встречи с Зигмундисом Фрейдиусом я не переживу.

— Ладно, проехали. — Сын Зевса грустно махнул рукой и, достав из-за пазухи золотые яблоки, протянул их Тэнию. — Вот, держи, это тебе подарок. Линяй поскорее из этого гадюшника, купи себе где-нибудь в наиболее спокойной части Греции дом и живи там счастливо. Думаю, денег тебе хватит и на молодую любовницу, а может, и на целых двух!

— Не знаю, как мне и благодарить тебя, о великий герой. — На глаза горбуна навернулись слезы благодарности. — За эти яблоки я, пожалуй, смогу купить себе целый дворец. Но для начала отправлюсь на Аргос, где божественный Асклепий, по слухам, делает успешные операции по исправлению горбов у смертных.

— Только смотри не столкнись там с Эврисфеем, — засмеялся Геракл.

— Или с Зигмундисом Фрейдиусом, — добавил улыбающийся Софоклюс.

Так великодушный сын Зевса осчастливил несчастного слугу жестокого Эврисфея.

* * *

На обратном пути из Микен решил заехать могучий Геракл в город Ойхалию, где правил царь по имени Эврит.

Заехать в Ойхалию герой решил, увидав на придорожном дереве коряво выцарапанное объявление, в котором говорилось, что, мол, проживающий в знаменитом городе царь славится на всю Грецию как самый искусный стрелок из лука. И вот этот царь объявлял, что отдаст свою прекрасную дочь Иолу в жены тому герою, который победит его в состязании по стрельбе.

Понятное дело, что эта Иола была сыну Зевса глубоко до фени. Возмутило героя другое. Возмутила наглость хвастливого негодяя.

Да разве был в Греции более искусный стрелок из лука, чем великий Геракл?

Как этот Эврит вообще посмел заявлять, что он самый искусный стрелок? Вытерпеть подобное оскорбление сын Зевса никак не мог, решив как следует проучить наглеца.

Многие герои Греции приехали в Ойхалию, чтобы принять участие в ежедневных состязаниях. Геракл с Софоклюсом появились в городе как раз в тот момент, когда на центральной площади натягивал огромный лук пьяный в доску Тесей.

Маленький, толстенький, смуглый царь Эврит стоял рядом с афинским героем и ехидно улыбался.

В конце площади, огороженной натянутыми веревками, были установлены (на достаточно приличном расстоянии) небольшие мишени: деревянные щиты с весьма схематичным изображением улыбающегося врага Греции, царя эфиопов Мавра.

Попасть, судя по всему, требовалось точно в улыбку скалящегося врага.

Каким-то чудом ухитрившись натянуть тетиву, Тесей наложил стрелу оперением вперед и приготовился стрелять.

Часть любопытных зрителей бросилась врассыпную, наученная, видимо, горьким опытом предыдущих попыток.

Афинянин осоловело поглядел по сторонам.

В глазах у стрелка слегка двоилось.

— Почему установлено четыре мишени?! — возмутился Тесей, хмуря героические брови. — Ведь по правилам их должно быть только две.

— А их и есть две! — гаденько рассмеялся царь

— Да как он смеет насмехаться над знаменитым героем Афин! — громогласно взревел Геракл, и толпа зевак в испуге шарахнулась от золотой колесницы могучего грека.

Царь оглянулся и, узрев сына Зевса, слегка изменился в лице.

Тесей снова наложил стрелу, но тут глаза афинянина расширились, челюсть отвисла и, выронив оружие, стрелок рванул куда-то в сторону.

Зеваки благоразумно расступились.

— МИНОТАВР! — истошно заорал афинянин. — Там Минотавр, держите его…