Книга Всё изменится завтра - Мария Высоцкая

— У меня нет желания разговаривать, — начала, как только почувствовала его присутствие в комнате, — что ты тут вообще делаешь?

— Ты уж определись, либо не разговаривать, либо вопросы задавать.

Стиснув зубы, она развернулась к нему лицом, складывая руки на груди.

— Зачем ты так?

— Как?

— Илья — мой хороший друг, мы вместе танцуем, и…

— И что ты так за него распереживалась?

— Ты вообще слышал, что я до этого сказала.

— Слышал, — уходя.

— Ты куда?

— Пиджак повесить. И харэ дуться, я улетаю сегодня.

— Куда? — ринулась за ним, забыв про свое недовольство.

— Далеко, — поймал ее в кольцо рук.

— Надолго?

— Недели на две.

— Я буду скучать, — встала на цыпочки, касаясь его носа своим.

— Так-то лучше, — притянул ближе.

— И все?

Артем вопросительно приподнял бровь.

— А ты? Ты будешь по мне скучать? — шепотом.

— И я буду по тебе скучать, — поцеловал в лоб. Вера довольно улыбнулась, обвивая его шею руками, и как можно крепче прижимаясь к его груди.

Глава 27

— Мамулечка, привет, — протянула в трубку, сама же развалилась на диване, закидывая ноги на стенку.

— Привет, зайчик! Как дела?

— Все отлично. Была не репетиции, так страшно, еще немного и уже нужно будет ехать в Москву.

— Не переживай и не волнуйся, тебя сама Юрковская отметила, это что-то да значит.

— Это точно. Как Дима?

— Хорошо. Ходит уже сам. Даже без палочки. Мы первое время из-за этого ругались. Боязно мне, вдруг где упадет, я себе места не нахожу, но пришлось смириться. Ты же его упертого знаешь.

— Знаю, — вздохнула, — не переживай, все будет хорошо.

— Как у вас с Артемом?

— Как в кино, все очень хорошо. Он улетел на пару недель, послезавтра должен уже вернуться.

— Ждешь, поди?

— Жду-жду. Соскучилась.

— В гости к нам не собираешься? А то улетишь в свою Москву, так и не увидимся.

— Я постараюсь. По учебе немного разгребусь, все же раньше сдавать придется из-за проекта, и сразу к вам. Думаю, дней пять себе выкрою, перед отъездом.

— Как я на это надеюсь.

— Подожди, — встала с дивана, — кто-то в дверь звонит, пойду открою.

— Хорошо, — мама замолчала, а Вера направилась к двери. На пороге стояла зареванная и промокшая до нитки Алиса.

— Мам, я позже перезвоню, ко мне тут Артема сестра пришла, — многозначительно посмотрела на Старкову.

— У него есть сестра? Ты не говорила.

— Да как-то к слову не пришлось. Пока.

— Пока.

Вера еще раз взглянула на Алису, пропуская ту в квартиру.

— Что случилось?

— Он знает.

— Что? — не сразу поняла, о чем она.

— Артем…он все узнал… Я не знаю, как, но он все узнал и вернулся уже сегодня.

— Не реви. Иди в душ, сейчас принесу вещи, переоденься, все мокрая. Потом поговорим.

Пока Алиска переодевалась в ее вещи, Кораблева погрела чайник, и уселась за стол, дожидаться свою, незваную гостью.

— Спасибо, — присела напротив Веры, — за вещи, и за то, что впустила.

— Не за что. Рассказывай, давай

— Извини, что на ночь глядя, просто мне не к кому здесь больше пойти, брат не берет трубку, Леша — не абонент, ты единственная…кого я здесь знаю, и кто знает обо всей этой ситуации.

— Держи, — протянула кружку горячего чая с мятой.

— Артем позвонил мне сегодня днем. Долго орал, что я дура безмозглая, и как у меня хватило ума переспать с Калининым… Мы ругались, а потом он сказал, что придушит его своими руками. Сказал и скинул вызов, я звоню ему с обеда, но он не берет трубку. Еще и Лешка не абонент. Вера, он точно с ним что-то сделал… Я знаю своего брата. Это мама все лелеет мечты о том, что он ангелочек с большой душевной травмой, но я-то знаю, на что он способен…,- закрыла рот рукой, пытаясь сдержать рев.

— Не плачь, — поджимая губы, — я сейчас сама ему позвоню, — набирает номер, но ответом служат лишь долгие гудки.

— Поехали со мной, пожалуйста. Я думаю, что знаю, где они могут быть…

— Алиса, я …не впутывай меня сюда, пожалуйста.

Старкова злобно рассмеялась.

— Что, боишься в пасть в немилость к брату? Раздвигать ноги и поддакивать, видимо, легче, чем помочь человеку в трудной ситуации, — едко, пестря ядом.

— Уходи, — Вера встает из-за стола.

— Прости, — хватает Кораблеву за руку, — я не хотела, это эмоции, мне не к кому обратиться, и я ужасно боюсь…я боюсь Артема, боюсь ехать туда одна…

* * *

— С*ка, что же ты наделал, гад? — Старков сжимает руки в кулаки.

— Прости, — Калинин склоняет голову, выплевывая сгустки крови.

— Она же сестра моя, ей еще лет…,- орет, сжимая голову ладонями, отходит в сторону, кулак со всей силы прилетает в металлический шкаф.

— Старый, я ее люблю, — поднимая глаза.

— Любишь, — взрывается еще сильнее, — любишь! Заткнись, — вновь бьет, но уже по и так разбитой физиономии Калинина.

— Можешь хоть убить меня здесь, — сворачивается пополам, получив удар в живот, а потом и вовсе падает на колени. Старков подходит совсем близко, пальцы хватаются за калининский подбородок. Артем резко задирает его голову кверху.

— Ты знаешь, я могу, — шепчет, сейчас его голос — металл, даже несмотря на этот шепот, можно получить передоз страха.

— Давай, — Калинин растягивает разбитые губы в улыбке, — мне уже все равно.

— С*ка, — отшвыривает его от себя, убирает руки в карманы, резво покидая складские помещения. Именно сюда, в промзону, его люди притащили Калинина еще утром, сам он смог подъехать лишь к обеду.

Ему нужно остыть, иначе он и правда его здесь пристрелит. Долго ходит кругами, вдыхает свежий воздух, он пахнет недавно прошедшим дождем. Курит. Думает. И когда, кажется, что голова уже взорвется, решение приходит само собой.