Книга Последняя миссис Пэрриш - Лив Константайн

– Из-за тебя фонд мог лишиться нескольких сотен тысяч.

Я не стала утруждать себя вводными словами.

– Прошу прощения?

– Пропали мои ключи от машины.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Нечего меня винить в собственной расхлябанности.

Он говорил со мной с надменностью, от которой можно было чокнуться.

– Я всегда кладу их в выдвижной ящик тумбочки в прихожей. Исчезла и основная связка и запасная. И как удобно – у Томми сегодня выходной. Пришлось такси вызывать.

– Не сомневаюсь – кому-то подробное описание твоего рабочего дня покажется интересным, но этот «кто-то» точно не я.

Он бросил трубку.

Я швырнула телефон на стол.

В этот день Джексон работал допоздна и вернулся домой только после девяти вечера. Я была в кухне и покрывала глазурью маленькие кексы – завтра в школе у Беллы была ярмарка кексов. Джексон открыл дверцу холодильника и выругался.

– В чем дело?

– Иди сюда.

Я приготовилась к худшему и подошла к холодильнику. Джексон ткнул пальцем.

– Ты мне словами можешь сказать, что не так?

Я посмотрела туда, куда он показывал.

– Что?!

В холодильнике, как и везде, все должно было быть в идеальном порядке. Например, между бокалами и стаканами в шкафчиках расстояние должно было составлять ровно одну восьмую часть дюйма. Время от времени Джексон устраивал незапланированные проверки.

Он покачал головой и с отвращением посмотрел на меня.

– Разве ты не видишь, что соки «Naked» расставлены не по алфавиту? У тебя клюквенный стоит перед клубничным!

Абсурдность моей жизни так потрясла меня, что я непроизвольно захихикала. Джексон смотрел на меня с нарастающей враждебностью, а я ничего не могла с собой поделать – смеялась и смеялась. Я пыталась перестать, и мне стало страшно. Ком подступал к горлу. «Прекрати смеяться!» – мысленно приказывала я себе, но ничего не получалось, хотя я видела, как темнеют от злости глаза Джексона. Я только смеялась еще громче. Мой хохот становился истерическим.

Джексон схватил бутылку, отвернул крышечку и вылил сок мне на голову.

– Что ты делаешь?

Я отшатнулась.

– Тебе все еще смешно? Тупая корова!

В припадке ярости он принялся вытаскивать из холодильника все, что попадалось ему под руку, и швырять на пол. Я стояла как вкопанная и смотрела на него. Добравшись до яиц, он начал бросать их в меня. Я пыталась закрыться руками, но Джексон метал яйца с такой силой, что осколки скорлупы вонзались мне в лицо. За несколько минут я с головы до ног была перепачкана и залита чем только можно было. Джексон хлопнул дверцей холодильника и уставился на меня.

– Что же теперь не смеешься, дура?

Я боялась сдвинуться с места, боялась хоть слово произнести. Дрожащими губами я пробормотала слова извинения.

Джексон кивнул.

– Да, тебе стоит просить прощения. Прибери все это и даже не думай кого-нибудь из прислуги просить тебе помочь. Это твоя грязь.

Он схватил блюдо с кексами, которые я покрывала глазурью, и швырнул на пол. А потом расстегнул ширинку и помочился на кексы. Я была готова в ужасе вскрикнуть, но вовремя себя остановила.

– Придется тебе сказать Белле, что ты поленилась испечь для нее кексы. – Джексон погрозил мне указательным пальцем. – Плохая мамочка.

Потом он вышел в прихожую и вынул из ящика тумбочки мои ключи от машины. Покачав связкой, он швырнул ее мне.

– А твои ключики все время были тут, тупица. В следующий раз ищи лучше. – Он порывисто вышел из кухни.

Я села на корточки в углу. Меня колотило, как в ознобе.

Почти час я прибирала в кухне. Как в тумане, я выбрасывала испорченные продукты, мыла пол шваброй, вытирала все поверхности тряпкой, отчищала грязь, пока все не заблестело. Я не могла позволить, чтобы с утра Маргарита и все остальные увидели разгром в кухне. Я решила завтра заехать в кондитерский магазин и купить кексы взамен тех, которые уничтожил Джексон. Я страшилась подняться наверх. Мне хотелось, надеяться, что Джексон заснет к тому времени, как я приму душ и лягу, но я знала, что ему доставляет удовольствие унижать меня. Я высушила волосы феном и вышла из ванной. Свет в спальне не горел. Джексон ровно дышал, и я с облегчением вздохнула. Он спал. Я натянула одеяло до подбородка и только начала дремать, как его рука легла мне на бедро. Я застыла. Только не сегодня!

– Скажи, – потребовал он.

– Джексон…

Он крепче сжал пальцы.

Я зажмурилась и заставила себя произнести обязательные слова.

– Я хочу тебя. Займись со мной любовью. Я хочу тебя прямо сейчас. Пожалуйста.

– Не очень убедительно звучит. Покажи мне.

Я отбросила в сторону одеяло и приподняла ночную рубашку. Потом села на него верхом, как он любил, и наклонилась.

– Какая же ты шлюха.

Он вошел в меня грубо, не считаясь с тем, готова я или нет. Я вцепилась пальцами в простыню и опустошила рассудок.

Глава пятьдесят третья

На следующий день, как обычно, появился подарок. На этот раз это были часы – Vacheron Constantin, которые стоили дороже пятидесяти тысяч долларов. Мне они вовсе не были нужны, но конечно же я понимала, что носить их должна – особенно в обществе коллег Джексона по бизнесу и в клубе, чтобы все видели, как щедр мой муж. Я прекрасно знала, как все пойдет дальше. В ближайшие несколько недель он будет очарователен, станет осыпать меня комплиментами, водить в рестораны, проявлять щедрость. На самом деле это было еще хуже его вспышек гнева. По крайней мере, когда он меня унижал и оскорблял, я чувствовала, что моя ненависть к нему оправданна. Но когда он день за днем притворялся тем сострадательным мужчиной, в которого я когда-то влюбилась, это меня смущало, хотя я прекрасно видела, что все это – игра.

Каждое утро Джексон проверял, что у меня запланировано на день. Однажды утром я решила пропустить занятия гимнастикой «пилатес» и вместо этого сходить на массаж и чистку лица. Он позвонил мне в десять – как обычно.

– Доброе утро, Дафна. Я послал тебе электронной почтой статью о новой выставке в музее Гуггенхайма. Обязательно прочти. Мне бы хотелось вечером обсудить с тобой эту статью.

– Хорошо.

– Ты на пути в спортзал?

– Да, – солгала я. – До встречи.

Я была не в настроении выслушивать лекцию о пользе физических упражнений.

Вечером я сидела с бокалом вина на закрытой террасе и читала треклятую статью про выставку в музее Гуггенхайма. Няня в это время купала девочек. По лицу вошедшего на террасу Джексона я сразу поняла: что-то не так.