Книга Страна Соболинка - Владимир Топилин

Соболий промысел, как адреналиновая маска на лицо: увлекает, заводит, возбуждает, зовет. Кто пережил это хоть раз, никогда не забудет. Настоящий охотник по крови будет ежегодно стремиться в тайгу, чтобы прочувствовать это еще и еще раз. Это как сладкий купеческий чай после длинной дороги, бодрящий кофе утром в постель, сигарета для курильщика, вино для алкоголика, героин для наркомана: испил купель благости – и будешь желать пережить эти ощущения.

Еще не понимая всех тонкостей древнего ремесла, но жадно схватывая разговоры охотников, Юрий сначала заинтересовался, а потом загорелся желанием: «Как это происходит? Вот бы мне хоть раз на недельку, на несколько дней оказаться там, вместе с ними! И не нужны шкурки соболей, вырученные деньги. Просто попробовать, испытать себя, прочувствовать весь процесс, понять, что это такое, а потом делать соответствующие выводы».

Не знал тогда Юра, что, сам того не ведая, утонул в объятиях целомудренной Дианы, у которой мягкая, ласковая душа – нежнее молодой поросли, но руки грубее железа.

Вера приехала через четыре дня, переполненная впечатлениями от городской суеты:

– Машины – туда-сюда! Просто так дорогу не перейти… все куда-то бегут, торопятся, толкаются. В первый день, как приехала, сразу на квартиру, к Людмиле, а там дверь в подъезде железная закрыта, надо кнопки знать. Два часа ждала, пока пришла управдом да справки навели: кто я, зачем приехала.

– Ишь как! – почесал бороду Иван Макарыч. – А мы тут на палку дверь закрываем.

– А в общем-то, хорошо она устроилась, – продолжала рассказывать о дочери Вера. – Квартира небольшенькая, с кухонькой, но им вдвоем с Танькой Звягиной хватит. Если пополам платить, то не так и дорого, всего по две с половиной… А Люда уже на работу устроилась, вечерами в магазине полы мыть – все копейка.

– Мороженое ела? – не забыл спросить Толик.

– Ох, какое там мороженое… – безразлично махнула рукой Вера. – Пока приехала, то да се, надо было с хозяйкой квартиры переговорить. Потом на рынок ходили, кое-что из одежды купили на осень. На следующий день с утра другие дела были (посмотрела на Юрия), а потом уж и домой, назад пора.

– Понятно, – довольно скрестила на груди руки Таисия Михайловна. – Значит, все у нее хорошо?

– Может, и хорошо… – притихшим голосом ответила Вера.

– Какие-то проблемы? – вставил слово Юрий.

– Да уж и не знаю… Волнуюсь я за нее, какой-то ухажер завелся!

– Да ну? – удивленно вскинул брови Макарка. – У нашей Людки? Интересно девки пляшут… Она в поселке никого из парней не подпускала… Все ее обходили стороной, Хозяйка Медной горы! Надуется, как репа!

– И что? – вскипела мать. – А на кого там в твоем поселке смотреть? Не понимаешь ничего, так молчи. Здесь, все вон куряки да пьяницы, только и знают, что на мотоциклах гонять!

«Да уж, а в городе все хороши!» – мысленно вступившись за Макара, подумала Ирина, но промолчала.

– Ох, уж, – одновременно краснея от гордости за дочь и тут же переживая, продолжала Вера, – не знаю, что и думать. Вдруг, смотрю, у Людки моей телефон появился, такой маленький, на кнопочках…

– Сотовый, – подсказала Ирина.

– Да, сотовый. Спрашиваю, откуда? Она – подарили! Ближе к вечеру слышу: пик-пик, кто-то звонит ей! Они с Танькой зашушукались, засобирались, побежали куда-то. А я в окошко посмотрела – машина такая, большая, легковая, зеленая… Значит, ухажер приехал! Сколько-то они посидели там, потом пришли – я ей наказала, чтобы все время при мне была! Спрашиваю, кто это? Людка говорит, друг настоящий! Я ее остерегаю, а она не слушает, кипит вся: не учи жить! А может, все-таки встретила? – с этими словами Вера тревожно посмотрела на Ирину, ожидая у нее поддержки.

– Да уж… – стараясь не пугать Веру, ответила та. – Все они сейчас друзья, особенно когда абитура поступает. – А про себя подумала: «Эх, Вера, не объяснить тебе, что твоя Людмила, как мотылек, порхнула на яркий огонек!»

– И что теперь? – волнуясь, покраснела Вера.

– Ты меня спрашиваешь? – загадочно ответила подруга. – Время покажет.

Юрий подождал, пока Вера немного погасит свои эмоции от пережитого, выждав, пока они останутся одни, наконец-то спросил:

– А мне есть ответ?

Спохватившись, вспомнив о главном, Вера засуетилась, достала плотный конверт, передала Юрию, первый раз за это время улыбнулась:

– У тебя прекрасная мама! Она узнала, хотела приехать, но я сказала, что ты скоро сам…

Он довольно покраснел, смущенно опустил глаза, отошел в сторону, развернул незапечатанные листки. Большую часть послания занимали женские слезы, материнская любовь и настроение. Важная, деловая часть сообщения поместилась в двух абзацах:

«…а твоя любимая Муся больше в гости к нам не приезжает, на телефонные звонки не отвечает. Как только мы с отцом приезжаем, ее постоянно нет дома, наверно, она не хочет нас видеть. Многие твои друзья с нами не общаются, лишь один Прохор не забывает, часто навещает, долго разговариваем…

Прохор рассказал, что Муся твоя ведет разгульный образ жизни, по ресторанам да пикникам мотается, вероятно, не переживает, что ты потерялся. И еще через охрану Прохор узнал, что Муся живет с Владиком, спят в твоей кровати, и все такое. Ах, сыночек, почему же тебе в жизни так не везет? Я думаю, что она только и ждет того срока, когда можно будет переоформить документы, права на собственность. Товарищи по бизнесу просят продать акции, но как я могу продать, если у меня их нет? Все пакеты у Муси, а тебя не было… Сыночек! Как хорошо, что ты есть! Отец все за сердце хватался, а как узнал от этой хорошей женщины, где ты, сразу забегал! Ждем тебя, мой хороший! Приезжай быстрее! Твоя любящая мама…»

Юрий несколько раз перечитал письмо, долго смотрел куда-то на горы, за озеро, переваривая новости. Так он просидел на старом бревне около дома Веры час, за ним второй.

Подошел Толик. Он вытер о траву мазутные руки, – поменял на машине крестовину, – с чувством исполненного долга неторопливо достал сигаретку, подкурил, после долгого молчания наконец-то спросил:

– Что, друг, плохие новости?

– Нет, – очнувшись от раздумий, будто стряхнув с плеч свинцовый груз неизбежности, ответил Юрий. – Новости хорошие! Все идет так, как я и предполагал. Теперь все встало на свои места! – и, улыбнувшись, потер ладони. – Пора ехать, наводить порядок!

* * *

Тихий летний вечер яркими красками уходящего дня чистым шатром вечности мягко опустился на тайгу. В зеркальном озере утонуло бирюзовое небо. На макушках рифленых гор запутался игривый ветер. Сочные лапы хвойных деревьев, как будто отдавая дань благодарности за существование, вскинули в немой молитве зеленые руки. Кудрявые рога вековых кедров замерли в ожидании свежести серебристой росы. Перезревшие травы прогнулись от тяжести семян. Воздух насыщен запахом терпкой смолы, старым сухим деревом тесового забора, теплой землей, ниспадающей, невидимой росой.