Книга О чем молчат мертвые - Лаура Липман

– Пойми, Барб, миссис Хеннесси, – Майк оглянулся, словно опасаясь, что их подслушивают, – миссис Хеннесси – пожилой человек. У нее уже свои устоявшиеся взгляды, и нам не удастся их изменить.

– То есть этот маленький хвостик виляет всей собакой?

Багли, крупный мужчина с редкими рыжими волосами, скривился:

– Миссис Хеннесси – хвостик? Та еще картинка… Миксер мне в глаза! Но пойми, Барб, твое продвижение по службе, мягко говоря, не совсем стандартно. Твои навыки работы в команде менее чем…

Барб с любопытством посмотрела на начальника, думая, какое же слово он подберет. Несущественны? Убоги? Но он даже не попытался закончить предложение.

– Мы зависим полностью от тебя. Когда система падает, а ты все исправляешь, мы экономим тысячи долларов. Я это знаю, и ты это знаешь. Ну пусть миссис Хеннесси пока думает, что она здесь главная. Просто возьми и извинись перед ней.

– Извиниться? За что? Я ни в чем перед ней не виновата.

– Ты назвала ее глупой.

– Я… что? – Барб рассмеялась. – Я всего лишь вспомнила старую поговорку: «Мастер глуп – нож туп». Про нее лично я ничего не говорила. Хотя, если честно, писатель из нее дерьмовый, не так ли? – Это она уже давно поняла. Раньше ей и в голову не приходило, что она может оценивать работы журналистов: Барб была специалистом по компьютерам и читала статьи, даже не отдавая себе в этом отчета. И за все время работы в «Фэрфаксе» она поняла, что миссис Хеннесси – дерьмовый писатель.

– Просто извинись перед ней, Барб, – велел главный редактор. – Иногда это самый лучший способ.

Она посмотрела на него исподлобья. «Ты хоть знаешь, что я могу сделать со всей вашей компьютерной сетью? Понимаешь, что я могу похерить все данные всего за пару минут?» По окончании ее испытательного срока Багли, который не имел права ее оценивать, так как ничего не смыслил в ее работе, написал в ее характеристике, что ей нужно «поработать над своим гневом». О да, Барб над ним работала! Она скапливала гнев в себе каждый день, признав его лучшим источником энергии.

– А кто извинится передо мной? – поинтересовалась она.

Майк понятия не имел, к чему она клонит.

– Слушай, я согласен, что миссис Хеннесси – заноза в заднице. Но она тебя не оскорбляла. А вот ты, по ее словам, назвала ее плохим писателем. Пойми, будет проще, если ты перед ней извинишься.

– Проще для чего?

– Проще для кого, – поправил редактор. Вот же засранец. – А точнее, для меня. Я здесь главный, верно? Так что просто попроси у нее прощения и избавь меня от всего этого.

* * *

Миссис Хеннесси сидела в комнате отдыха. Это было грязное, засаленное помещение, где стоял автомат с напитками, пластиковый столик и несколько стульев.

– Извините меня, – сухо сказала Барб.

Пожилая женщина с той же сухостью слегка склонила голову, как королева, свысока взирающая на своего подданного. Точнее, она смотрела бы на Барб свысока, если бы не сидела.

– Спасибо, – ответила она.

– Про мастера – это была всего лишь поговорка. – Барб не знала, что дернуло ее говорить дальше. Она ведь уже сделала, что ей сказали. – Я ничего такого не имела в виду.

– Я работаю журналистом уже тридцать пять лет, – сказала миссис Хеннесси. Вообще ее звали Мэри Роуз, и этим именем были подписаны все ее статьи, но в общении его никто не использовал. Ее всегда называли миссис Хеннесси. – Я работала в этой газете, когда тебя еще в помине не было. Благодаря таким, как я, вы можете строить собственную карьеру. Я писала о десегрегации[45].

– Правда? Это было большой проблемой… – Барб спохватилась как раз вовремя. Она чуть не сказала «Это было большой проблемой там, где я выросла». Но ее звали Барбара Монро. Барбара Монро из Чикаго, штат Иллинойс. Она посещала большую школу в крупном городе. Почему именно большую школу? Всегда ведь есть какая-то вероятность встретить своего бывшего «одноклассника». В маленьких школах все друг друга помнят, а вот если ты учился в большой, то тебя легко могут забыть. Но она не знала, была ли десегрегация серьезной проблемой в Чикаго. Может, и была, но к чему рисковать, вдаваясь в подробности? – Это было большой проблемой в семидесятых, не так ли?

– Что верно, то верно. И я сама обо всем этом писала.

– Здорово.

Барб приняла искренне восторженный вид, но ее выдал голос, прозвучавший немного мрачно и саркастически.

– Именно здорово. И к тому же очень значительно, – заявила ее собеседница. – Куда более значительно, чем возиться с этими машинками, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Я пишу историю. А что делаешь ты? Ничего. Ты простой механик.

Этот намек на оскорбление рассмешил Барб. Забавно, как, по мнению миссис Хеннесси, должно выглядеть едкое замечание! Но ее смех только еще больше спровоцировал старушку.

– О, думаешь, ты такая особенная, если разгуливаешь по офису в своей обтягивающей маечке и короткой юбочке, позволяя всем мужчинам на тебя пялиться! Считаешь себя такой значимой!

Примерно то же самое ей сказал и главный редактор всего несколько минут назад – она действительно была для них значимой.

– При чем здесь мой гардероб, миссис Хеннесси? И я правда искренне верю, что ваши работы были замечательными…

– Были? Были? Они были и остаются замечательными, ты… ты… Гавроша!

И снова Барб рассмеялась. Какое странное у нее представление об оскорблениях! И все же удалось ее задеть. Мужчины и секс были для нее щекотливой темой. Она не флиртовала с ними ни в офисе, ни где бы то ни было еще. А ее юбки вовсе не были короткими. Они были даже длиннее положенного, так как Барб была очень худой. Миссис Хеннесси со своим хохолком и туфлями на высоком каблуке была с ней одного роста.

И все же женщине удалось задеть ее за живое, и это, пожалуй, объясняло, почему Барб вырвала у нее из рук диетическую колу и вылила ее прямо на тщательно уложенный хохолок.

* * *

Ее уволили. Ну еще бы! Точнее, предложили провести индивидуальную беседу с начальством либо уволиться с двухнедельным пособием. «И никаких рекомендаций», – добавил Багли. Как будто она в них нуждалась! Как будто она может ими воспользоваться, когда Барбара Монро исчезнет и вместо нее появится совершенно другая женщина! Барб согласилась на пособие.

Ночью она тайком пробралась обратно в офис, чтобы залезть в газетные архивы. Единственный оставшийся в газете программист, ответственный за электронные библиотеки, и представить себе не мог, почему Барб так живо интересовалась библиотеками и их возможностями. Он с удовольствием научил ее, что можно сделать с помощью телефона и списка справочных столов в городских библиотеках. Юридический аудит, с помощью которого можно поднять документы на частную собственность, а также протоколы судебных заседаний, был очень ценным навыком, но для этого требовались время и деньги, а сейчас у нее не было ни того, ни другого, хотя пару раз она все же взламывала пароль «Фэрфакса». Дэйв Бетани все еще жил на Алгонкин-лейн. Мириам Бетани до сих пор не удавалось найти. Стэн Данхэм находился по прежнему адресу… Хотя, по правде говоря, она никогда не теряла с ним контакта.