Книга Дни арабов. Пора казней египетских - Юрий Успенский

Из Вашингтона лаконично пообещали, что не признают никаких автономий в Сирии – и это несмотря на планы обустройства военной базы на северо-востоке Сирии.

В кои-то веки разумным голосом заговорила и Турция, также отвергнувшая курдские претензии на федерацию. Ну, её страхи лежат на поверхности: курдская федерация по одну сторону границы всегда будет пытаться распространиться и на другую её сторону. Эрдоган явно задавал американцам вопрос о том, как бы они посмотрели на то, что его янычары прикроют эту федералистскую лавочку, и столь же явно, что он получил огорчительный для себя ответ.

Россия же оказалась в непростом положении. Мы предлагали пригласить в Женеву сирийских курдов, и это плюс к нашему пониманию обстановки. Но, учитывая наше официальное требование федерализации для Украины, нам непросто объяснить, почему курдскую инициативу в том же ключе надо бы притормозить.

Таким образом, вопреки всем инсинуациям на тему раздела Сирии на псевдогосударственные образования по этноконфессиональному принципу, стороны конфликта ясно продемонстрировали, что каждая из них хочет выиграть всю Сирию, а не её осколок.

Определённо, ставилась цель вернуть аль-Асада в состав сил, с которыми придётся договариваться после войны. Предопределённо, она не могла быть достигнута: «Женева-3» и возврат Пальмиры это лишний раз показали.

Что же до собственно перформанса курдов, то я полагаю, что его следует расценивать как мелкий шантаж и попытку всё же напроситься в гости в Женеву. Тем не менее, обращает на себя внимание то, что он случился хронологически сразу после того, как в Москве заговорили о федерализации Сирии как ответе на нынешний военно-политический вызов.

Инициатором обсуждения вопроса о федерализации Сирии стала именно Россия. При этом оно, по понятным причинам, вызвало неприятие у Турции и Ирана. Что же до арабского мира, то в его глазах всякая федерализация неизбежно привязывается к американским и сионистским проектам его раздела, существование которых считается абсолютно доказанным и не подлежит обсуждению. Поддержка Америкой нашего предложения по федерализации Сирии лишь усугубила такие подозрения. Федерализация в регионе воспринимается как узаконивание разобранного состояния некоторых арабских стран, хотя по сути своей она задумана именно для удержания этих самых стран от перспективы фиксации их раздробленности.

Чем обусловлен наш интерес к федерализации Сирии? Во-первых, это даст легитимность курдскому образованию на севере страны, что куда лучше, чем провозглашение его независимости или сохранение его в непризнанном состоянии. Во-вторых, федерализация с подключением к ней сирийских курдов фактически лишила бы Турцию «окна в арабский мир», в которое Эрдоган периодически забрасывает «коктейль Молотова». Несомненно, основным бенефициаром такого процесса стали бы именно сирийские курды. Однако, говорить о полезности федерализации для прекращения сирийской войны, по-моему, не приходится. Причины сирийской войны не внутренние, они лежат вне пределов Сирии. Все ответственные стороны внутри самой Сирии не хотят сохранения нынешнего положения и готовы договариваться с центральным правительством. Но никакие новые выборы, никакая федерализация и никакая новая конституция не примирят салафитов с властью иной, чем их власть.

Сирийский Курдистан постепенно оформляется фактически, и курды приносят ради этого большие жертвы. Чего стоит эпопея вокруг городка Эйн эль-Араб (Кобани). Он был занят силами курдской партии «Демократический союз» (военное крыло «Рабочей партии Курдистана) летом 2012. В 2014–2015 курды трижды отражали массированные атаки группировки «Исламское государство» на Кобани. Широкую известность получили фотографии дымящегося Кобани, сделанные с турецкой стороны границы. Ценой больших жертв (только сбежавших из окрестностей в Турцию было 300 тысяч!) курды отбились в городе (который они назвали своим Сталинградом) и перешли в контрнаступление, потеснив ИГ в округе и отбив у группировки несколько сотен деревень.

Что до легализации политической, то она может стать делом нескольких десятилетий – а может и не стать. Курды в Сирии куда хуже организованы, чем в Ираке; в большом количестве вообще – не насельники здешних мест исторически; и, к тому же, в отличие от иракских, мало кому нужны. Единственный вариант их использования – это против

Турции. Сирийский Курдистан мог бы стать для Турции тем же, чем Абхазия является для Грузии – постоянным раздражителем, и только.

Иракский Курдистан де-факто отделился. Обособление Сирийского Курдистана нарастает. На очереди – Турецкий. Верим, надеемся, ждём!)

13.8. Второй фронт и бег к Ракке

Вероятно, наиболее существенным внешнеполитическим результатом операции ВКС РФ в Сирии стал раскол между странами, обладающими первой и второй по силе армиями в НАТО: США и Турцией. Контакты России с курдами побудили Америку открыть «второй фронт» именно в курдских анклавах, что вызвало форменную истерику у Эрдогана, потребовавшего от американцев уверений в том, что они будут с ним в горе и в радости. В Вашингтоне притязания этого господина понимания не встретили, и американцы лишь усилили контакты с курдами, засылая к ним инструкторов, деньги и оружие в попытке создать собственный плацдарм в Сирии.

После освобождения Тадмора сирийские войска стали продвигаться на северо-восток по пустынному шоссе, ведущему в город эр-Ракка[8]. Встречный удар был организован из блокированного Дейр эз-Зора. Как и во Второй мировой, союзнички подтянулись ближе к победе) Американцы постарались организовать своих ручных террористов, а также курдов, на взятие эр-Ракки до русских и сирийцев. Но ни те, ни другие не горели желанием ложиться на амбразуру. Тем не менее, американцы, как известно из открытых источников, отвергали всякое взаимодействие с Россией.

Позже, когда в конце августа 2016 турки всё же вошли в Сирию, американцы стали набиваться им в партнёры, подговаривая наступать на эр-Ракку. В чём же её значение (помимо очевидного фактора политики)?

Здесь стоит ненадолго погрузиться в историю. Город эр-Ракка не всегда назывался так. В III в. до н. э. он был основан как Никефорион; чуть позже был переименован в Каллиникум. До взрыва арабской пассионарности при Магомете оставалась ещё без малого тысяча лет, и Сирией тогда правила династия Селевкидов, основанная одним из сподвижников Александра Македонского. Эллины жили себе «приятно и немного блудно» среди восточных народов на протяжении трёх веков, пока не пришли римляне со своими легионами, дорогами и законами, и следующие четыре века история Каллиникума очень напоминает историю Синджара, о котором говорилось в предыдущей главе: то римляне здесь крепость поставят, то персы их собьют и угонят всех местных в рабство, то опять легионеры прогонят персов.