Книга Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин

Последствия ближние и дальние

Своим манифестом новый император заявил о твердом намерении «укреплять и сохранять самодержавие от любого возможного посягательства». Он отказался от одобренного своим отцом либерального проекта Лорис-Меликова, следуя советам Победоносцева. Как показали дальнейшие события, с позиций укрепления Российского государства это было верное решение, хотя некоторые мероприятия были реакционными в дурном смысле этого слова.

Вместе с ужесточением цензуры была уменьшена свобода преподавания. Министр народного просвещения Делянов выступил, в сущности, против просвещения народа. Гимназическому начальству вменялось в обязанность опрашивать учеников, какую квартиру занимает их семья, сколько у них прислуги. Запрещалось принимать в гимназии «детей кучеров, лакеев, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей».

Победоносцев К.П.

Были предоставлены дополнительные льготы дворянству. Укреплялись позиции Православной церкви. Получили привилегии великороссы, внедрялась русификация; заметно ограничивались гражданские права евреев. Тем самым дворяне, Православная церковь и великороссы признавались главной опорой государства. Это уже была действительно имперская политика.

14 августа 1881 года Александр III подписал законодательный акт, ужесточающий полицейский надзор в стране: «Распоряжение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия и приведении определенных местностей империи в состояние усиленной охраны». Как писал, выйдя в отставку, бывший в начале ХХ века начальником Департамента полиции А.А. Лопухин, данное Распоряжение «поставило все население России в зависимость от личного усмотрения чинов политической полиции». Таким образом, было создано, по существу, не самодержавное, а полицейское государство.

Александр III

«С исторической точки зрения, – писал М. Карпович, – реакционная политика Александра III представляла собою безнадежный анахронизм. Она была попыткой реставрировать прошлое, которое умерло и не подлежало возрождению. Опора правительственной политики на альянс самодержавия и дворянства упускала из виду общую тенденцию русской социальной эволюции после освобождения… Ни экономически, ни социально, ни интеллектуально дворяне более не могли господствовать в стране, не принимая во внимание иные классы. Не более удачной… была и тенденция заменить широкую концепцию империи как политической структуры, защищающей многие расы и народности, жесткой формулой исключительного национализма, опирающегося на узкий этнический базис».

В то же время началась индустриализация промышленности (начиная с широко развернувшегося строительства железных дорог и перехода их под государственный контроль). Было принято в 1882–1886 годах первое рабочее законодательство в России, с которого начались некоторые ограничения эксплуатации трудящихся.

Итак, при Александре III именно благодаря наиболее целесообразной в подобных случаях политике «кнута и пряника», некоторым послаблениям в экономической сфере и жестокому полицейскому режиму Российская империя смогла подавить революционное движение и покончить с тайным обществом «Земля и воля». Даже страшный голод 1891–1892 годов (говорят, подобного не было со времен Бориса Годунова) и эпидемия холеры не поколебали устоев государства. Произошли голодные и холерные бунты в отдельных губерниях, но они были быстро подавлены.

Ближайшие последствия политики Александра III показали верность его методов борьбы с революционными тайными обществами. «Народная воля» была не только обескровлена в неравной борьбе с государственной системой, но и не приобрела авторитета среди населения. Многие народовольцы пошли на смерть, на каторгу и в казематы не сломленными морально. Но их дело было проиграно… Следует только уточнить: лишь на данном историческом этапе.

Как показал историк П.А. Зайончковский, в 1880 году за политические преступления в Российской империи были приговорены к ссылке 1200 человек, из которых большинство проживали в европейской части страны и лишь 230 – в Сибири. На каторжных работах находились всего 60 «политических» (не считая более 4 тысяч поляков, участников восстания). А в 1901 году число политических ссыльных увеличилось до 4113 человек, а каторжан – до 180.

Судя по этим цифрам, количество активных врагов самодержавия было сравнительно небольшим, ведь в царствование Александра III большинство их были арестованы, сосланы или эмигрировали. Но следует учесть, что движение народников не могло исчезнуть бесследно, не дав никаких результатов. Тем более что они начали пропаганду и среди рабочих, количество которых благодаря начавшейся индустриализации России быстро увеличивалось. А это уже была в отличие от крестьян несравненно более организованная сила. Она-то и проявила себя в полной мере позже.

Безусловно, народники и народовольцы как политические партии потерпели сокрушительное поражение. Однако в более отдаленной перспективе их деятельность в сочетании с процессами, происходящими в обществе, определила неизбежность краха империи, хотя она, казалось бы, наращивала мощь.

Любая сложная система, достигнув относительного совершенства и стабильности, продолжая усиливать свой потенциал без принципиальных изменений государственного устройства и внутренней политики, обречена на кризис. Ее закостеневшая структура не может долго противостоять разнообразным процессам, происходящим вокруг и в ней самой. Внутренние противоречия накапливаются и расшатывают ее.

Так может продолжаться сравнительно долго (по нашим обыденным меркам). Но если противоречия накапливались годами, то при определенных обстоятельствах это приводит к революционным взрывам.

Глава 6. Идеологи

Мы углубили рознь противоречий

За двести лет, что прожили с Петра:

При добродушье русского народа,

При сказочном терпенье мужика…

В России нет сыновнего преемства

И нет ответственности за отцов.

Мы нерадивы, мы нечистоплотны,

Невежественны и ущемлены.

На дне души мы презираем Запад,

Но мы оттуда в поисках богов

Выкрадываем Гегелей и Марксов…

Зато в нас есть бродило духа – совесть

И наш великий покаянный дар,

Оплавивший Толстых и Достоевских

И Иоанна Грозного. В нас нет

Достоинства простого гражданина,

Но каждый, кто перекипел в котле

Российской государственности, – рядом