Книга Фельдмаршал Манштейн. Военные кампании и суд над ним. 1939—1945 - Реджинальд Т. Пэйджет

Приложение III

Вердикт и прошение

Говоря буквально, вердикт суда представлял собой полный нонсенс. По крымским обвинениям фон Манштейну инкриминировалось преднамеренное и безответственное пренебрежение обязанностями командующего в обеспечении гуманного обращения с военнопленными, вследствие чего значительное их количество умерло, было расстреляно или передано для экзекуции СД. Списки таких военнопленных включали в себя каждого военнопленного, умершего в плену.

Таким образом суд постановил, что каждый умерший в плену военнопленный умер в результате негуманного обращения и что если бы обращение было гуманным, то уровень смертности был бы нулевым. На самом деле доказательств того, что подобное негуманное обращение привело к смерти хоть одного военнопленного или что хоть один был расстрелян, не имелось. Точно так же нет доказательств того, что кого-то из военнопленных передали для казни в СД или что кто-то из них действительно подвергся казни. По этому обвинению не нашлось никаких доказательств, которые могли бы стать приемлемыми для английского законного суда.[110]

В своем постановлении суд сделал акцент на слова «преднамеренно и безответственно». Английский суд постановил бы, что поведение фон Манштейна не являлось преступным.

Что касается обвинений по партизанской войне, то суд оправдал его по «приказу «Барбаросса», однако обвинил его в следующем:

а) допущение исполнения приказов германского Верховного командования, предписывавшего обращаться с попавшими в плен солдатами Красной армии как с партизанами и казнить их без суда и следствия, вследствие чего определенное количество солдат Красной армии расстреляли. Прилагались списки уничтоженных таким образом солдат. И более того, обвинение инкриминировало фон Манштейну отдачу приказа аналогичного содержания, однако суд это отверг. Не имелось каких-либо доказательств, что хоть один солдат Красной армии погиб вследствие того, что не смог сдаться немецким властям к дате, назначенной в соответствии с приказами Верховного главнокомандования. Перечисленные в списках солдаты были взяты в плен в ходе партизанской войны и казнены по «приказу «Барбаросса».

И по этому обвинению не нашлось доказательств, которые могли бы оказаться приемлемыми для английского суда;

б) претворение в жизнь, властью командующего 11-й армией, «приказа о комиссарах» от июня 1941 г., а также отдача и рассылка приказа от 26.11.1941 с предписанием подвергать экзекуции взятых в плен комиссаров, вследствие чего некоторое число комиссаров было расстреляно. Списки комиссаров тоже прилагались. И здесь не имелось доказательств, что какие-либо из перечисленных комиссаров были убиты вследствие «приказа о комиссарах». Все 20 перечисленных оказались из районов боевых действий против партизан и, по всей вероятности, в соответствии с «приказом «Барбаросса», считались партизанами. Не нашлось доказательств того, что какие-либо действия фон Манштейна могли считаться претворением в жизнь «приказа о комиссарах», в то время как его собственный приказ от 26 ноября предписывал отсрочку казни комиссаров, захваченных в составе партизанских отрядов. И опять же, по данному обвинению не нашлось доказательств, приемлемых для английского суда;

в) отдача приказов от 16 ноября и 15 декабря 1941 г., предписывавших расстрел гражданских лиц за преступления, которые, как утверждалось, были совершены другими лицами, а не этими вышеназванными гражданскими, вследствие чего погибли мирные жители; были представлены списки, в которых числилось 50 расстрелянных а Симферополе, 49 расстрелянных по другим инцидентам и 1200 расстрелянных в Евпатории. Суд принял это обвинение, но отверг приказ от 15 декабря 1941 г., который был предварительным планом Стефануса и никогда не отдавался. Таким образом, в результате суд постановил, что репрессии в Евпатории и другие репрессии, включая один случай в 1944 г., явились результатом прокламации, выдвинутой комендантом Симферополя, которая оставалась единственным приказом. На самом деле вообще не имелось доказательств того, что фон Манштейн когда-либо отдавал приказы о проведении репрессий или что в Евпатории вообще применялись репрессии. Те репрессии, которые проводились, были предписаны и санкционированы «приказом «Барбаросса».

Следуя какой логике, суду удалось оправдать фон Манштейна по «приказу «Барбаросса» и признать виновным по остальным обвинениям, касавшимся партизанской войны, мне совершенно непонятно.

По еврейским обвинениям фон Манштейн обвинялся в пренебрежении обязанностями командующего в обеспечении общественного порядка и безопасности, а также в уважении чести и права семьи и жизни отдельных лиц в зоне своей военной ответственности (фраза взята из Гаагской конвенции), вследствие чего значительное количество евреев было истреблено СД; однако суд определил, что его действия не являлись ни безответственными, ни преднамеренными. И снова по данному обвинению не нашлось доказательств, приемлемых для английского суда, а по английскому законодательству отсутствие слов «безответственно и преднамеренно» повлекло бы за собой постановление, что фон Манштейн не являлся преступником.

В отношении обвинений по отступлению его обвинили:

а) в предписании, санкционировании и допущении принудительного использования военнопленных на запрещенных и опасных работах, вследствие чего использовалось значительное количество военнопленных. Прилагалось около 20 списков. Так как по некоторым из этих списков совсем не имелось доказательств, то обвинение отозвало их, но тем не менее суд на их основе выносил обвинительное заключение. Запрещенным работам так и не дали определения, а единственной опасной работой было разминирование;

б) в отдаче приказов на депортацию гражданского населения для принудительного труда за пределами СССР, вследствие чего гражданские оказались депортированными. Никакие из перечисленных приказов не относились к депортации гражданского населения. Все это исполнялось ведомством Заукеля;

в) в отдаче приказов на депортацию гражданского населения с оккупированной немецкими вооруженными силами территории, в конфискации его домашнего скота и запасов продовольствия, в разрушении жилищ – как и ряда других объектов экономического значения, которыми нельзя было завладеть, вследствие чего было депортировано значительное число мирных жителей, захвачено огромное количество домашнего скота и запасов продовольствия и разрушено множество зданий и прочих объектов экономической значимости. Списки прилагались. Суд опустил слова «конфискации его домашнего скота и запасов продовольствия, в разрушении жилищ – как и ряда других объектов экономического значения, которыми нельзя было завладеть», а также «захвачено огромное количество домашнего и запасов продовольствия и разрушено множество зданий и прочих объектов экономической значимости» и урезал некоторые списки. Результатом подобного решения стало то, что, хотя военная необходимость оправдывала фон Манштейна в опустошении местности, он оставался виновным в том, что не оставил население на голодное существование. Ничто не смогло бы лучше проиллюстрировать абсурдность попытки буквально следовать положениям Гаагской конвенции в условиях современной войны.