Книга Темная сестра - Грэм Джойс

Это была Лиз. Перед ней, застенчиво щурясь, шла Эми. Рука старухи, похожая на птичью лапу, крепко вцепилась в плечо девочки. Не обращая внимания на Де Санга, Лиз подтолкнула Эми к креслу. Взгляды женщин встретились. За окном начинало темнеть.

— Я привела тебе одну из нас, — сказала Лиз.

— Нет, — возразил Алекс, нерешительно мнущийся у двери.

— И все будет хорошо, — сказала Лиз.

Воцарилась тишина.

Лиз наклонилась к Мэгги и ласково заговорила:

— Это подарок. Она избавит тебя от уздечки. Давай, старушка. Ты в свой черед. Я — в свой. А она — в свой.

Мэгги вздрогнула от этих слов Лиз. Потом посмотрела на Эми глазами прозрачными, как голубое стекло.

— Уздечка времени, — пробормотала она и едва заметным жестом подозвала Эми. — Подойди ко мне.

Эми оглянулась на Лиз. Ей было страшно.

— Иди к ней. — сказала старуха. — И помни, что я тебе говорила.

Лиз легонько подтолкнула девочку, а сама отступила назад.

— Ну? — обратилась она к Алексу и Де Сангу. — Чего ждете? Убирайтесь — это не для вас.

Но ни Алекс, ни Де Санг и не думали двигаться с места. С ноги на ногу переминался и Эш, доставивший старую Лиз по приказу Мэгги. Алекс попытался протестовать.

— Вон! — завопила им Лиз. — Вон!

Они в испуге ушли, и она закрыла за ними дверь. Потом заняла позицию у входа, точно часовой.

— А вот теперь, — сказала она, — ты получишь свой подарок. И путь свободен.

Эми покосилась на Мэгги. Она все еще боялась ее.

Девочке казалось, что это не ее мать. В ее чертах просматривалось другое, более старое лицо, лицо врага. Но и оно смягчилось. Эми увидела в этом лице боль, и печаль, и страдание, и тягу к мести, которая только мучила ее самое. Эми ничего из этого не понимала, но многое чувствовала. Заглянув матери в глаза, она снова увидела непроницаемое голубое стекло, а за ним — реки льда, текущие, замерзающие, тающие, снова замерзающие, текущие вновь. Мать взяла левую руку девочки и крепко схватила ее за средний палец. Немного помолчав, заговорила нараспев:

— Мою темную сестру звали Стелла. А ее сестру — Селинда. Ее Изабель. Ее Лизабет. Ее Джин. Маргарет. Сисс. Энни. Ее Пег. МайраРутРовена. ХейзелБессЭлла. Мелузина и Мэг. ГретаКлараАлвин. КориннаФредаМалекинУльрика. ДжеаннАмелияМиколМогЭлфредаМина. ЭрикаИзольда. ЭйлианМюриэлГвинетМорган. РонвенЭна-БриджедШелинганМойраКатти. Уна. Ее Триам. Молли-ГластиБудКирреКайтБритМэвШина. Этна. ЭтайнРоанниЛианнон. КерридвенФуамнах и АнанФионн. Нуала. Садб и Лорреак[6]. И Алетейя, пришедшая из-за великого моря...[7] Вот эта цепь. Теперь она твоя, и ты должна запомнить. Много имен. Но ты запомнишь их все. Потому что это «Поющая цепь». Она из самых глубин памяти.

Рука матери сжалась вокруг среднего пальчика Эми. Холодные реки высвободились из-подо льда.

— А теперь передай ей песню, — подстегивала Лиз. — «Колыбельную смерти». И будешь свободна.

Мэгги вздохнула, пробежала языком по губам и вздохнула снова.

— Давай, девочка, — торопила Лиз, — вытолкни ее.

В то же время старуха была терпелива, точно призрачная, непостижимая акушерка у постели роженицы.

Мэгги подозвала Эми и сильно поцеловала ее в губы. Затем откинулась назад и уставилась в потолок. Потом запела — так тихо, что Эми приходилось напрягаться, дабы расслышать слова, которые ничего не значили, но забыть их было невозможно.

Смерть малютку заберет

Сколько мама слез прольет

В свой черед

Все — ничто в Ее руках

Обратится чадо в прах

В свой черед

Мертвецы лежат в тени

Правду знают лишь они

В свой черед

Чтобы только жил малыш

Все отдашь и всем простишь

В свой черед

Чадо новое в пути

Ведьму с миром отпусти

В свой черед

Мэгги закрыла глаза и погрузилась в сон. Наблюдая, как ритмично поднимается и опускается ее грудь, Эми поняла, что Аннис ушла навсегда и что вскоре ее мама поправится. Лиз медленно подошла и встала у девочки за спиной. Она положила старую узловатую руку на лоб Мэгги и удовлетворенно кивнула. Потом пробежала рукой по волосам Эми.

— Ни слова. Никогда.

Эми кивнула — она знала.

— Когда мне придет конец, когда настанет мой час, я призову тебя и отдам тебе и мою цепь тоже. Две цепи объединятся в тебе. И какой же сильной ты станешь!

Эми подняла глаза на старуху. Взор ее был чистым, незамутненным.

47

Мэгги шла на поправку. Всего через две недели она чувствовала себя достаточно хорошо для небольшой экспедиции: решила вместе с Алексом и детьми навестить старую Лиз. Когда они пришли к старухе, Эш уже сидел там со стаканом бузинного вина. Он поцеловал Мэгги и сказал ей, что она выглядит намного лучше. Румянец снова заиграл на ее щеках, и она даже набрала вес.

Лиз объявила, что весна уже разукрасила живую изгородь и что хорошо бы им всем «проветриться», но Эш решил уйти. Он извинился и откланялся. Алекс уговаривал его пойти с ними, но тот не поддался.

— Вот и хорошо, — заявила Лиз. — Проваливай!

Эш еще раз поцеловал Мэгги, пожал руку Алексу и сел в машину.

— И не возвращайся до следующего раза! — зарычала старуха ему вслед.

Она открыла калитку, и вся компания отправилась на прогулку в поля. Колли смотрела вслед Эшу, словно не понимая, почему он не пошел вместе с ними.

Лиз уже не была для Алекса чужой. После того вечера в их доме старуха позволила Мэгги отоспаться, а сама встала у руля: подстегивала всех, выдавала инструкции, при необходимости осыпая нерасторопных бранью. Она вышла из комнаты вместе с Эми и объявила, что Мэгги идет на поправку и что ее нужно уложить в постель. Когда Де Санг сказал, что хорошо бы дать Мэгги успокоительное — после всего пережитого ею ужаса, — Лиз обругала его почем зря. Де Санг нервно осмотрелся, ища, кому бы ухмыльнуться по поводу Лиз, но пришел к выводу, что ему ничего не остается, кроме как свыкнуться с этим колоритным новым авторитетом. Старуха рявкнула на доктора — лучше бы, мол, поставил чайник, чем путаться под ногами, — и он с восторгом бросился исполнять ее поручение.

— А тебе что, нечем заняться? — спросила старуха Алекса, ворча, что он путается у всех под ногами.