Книга Замок на Вороньей горе - Андрей Васильев

— Хорошо внешность изменил, — похвалил он сам себя. — Этот пузан меня не признал!

— Эта, ты чего здесь расселся? — Как будто почуяв, что говорят о нем, к нам подбежал, а точнее, подкатился, как шар на ножках, Йоганн. — Ты что к молодому господину присоседился, вонючка? А ну!

И корчмарь замахнулся на Агриппу полотенцем.

— Йоганн, не гони его, — попросил я. — Мои друзья где-то гуляют, а одному сидеть скучно. К тому же этот человек — явно птица перелетная, может, узнаю от него, что в большом мире делается. В нашем замке с новостями туго, их обычно только две — рассвело да стемнело. Так что подай нам пива да сосисок. С тушеной капустой. Ты будешь сосиски, странник?

— Я вшо ем, — прошепелявил Агриппа, ослабляя шарф, затянутый под горлом, и снимая забавную шляпу, под которой оказались седые лохмы. — И, эта, кабатчик, — ш пивом не жмотничай, понял? Дошдись отстоя пены после налива! И, эта… Сражу кувшин неси, чего туда-сюда бегать.

— Поучи меня еще, — пробурчал Йоганн и пошел к себе за стойку.

— А теперь, сынок, объясни-ка мне, почему я должен был по окрестностям лишние три недели мотаться, — очень по-доброму, почти как отец родной, произнес Агриппа. — Все деревни в округе излазил, сюда носа не совал, только по воскресеньям по углам жался, чтобы местным глаза не мозолить. И ты должен меня убедить в том, что все это было не зря.

— Агриппа, — негромко сказал я, — у меня нет свободы маневра, я человек подневольный по всем статьям. Из замка я могу уйти в трех случаях — на заготовку дров, по разрешению Ворона и навсегда, на все четыре стороны. Как именно я мог прийти в Кранненхерст, если он мне разрешения не давал?

— А мозги включить? — Агриппа зло засопел. — Не знаю… Получить право выхода в деревню особо успешной учебой или там дров напилить на десять лет вперед?

Я еле удержался от смеха.

— Какой особо успешной учебой? Мы о Вороне говорим. Я не знаю, как учат в других таких школах, а в нашей дело обстоит просто — ты сам себе голова. Ворону все равно, как хорошо мы усваиваем то, что он нам преподает, он считает, что это надо нам, а не ему. Если усвоил, сможешь двигаться дальше, если нет, значит, сам виноват. У нас все учатся на совесть, смысла отлынивать от занятий нет. Те, кто не хотел этого делать или не мог, еще осенью из замка сбежали.

— Разумная система, — заметил Агриппа. — Но все равно! Подошел бы, посмотрел жалостливо, придумал бы что-нибудь.

— Если бы все было так просто, — вздохнул я. — Подходил, смотрел, говорил. Он только трубкой своей подымил и спросил у меня: «Что, мол, не терпится еще пару человек прирезать?»

— Вот сейчас не понял? — Агриппа нахмурился. — Ты убил кого-то?

— Убил, — подтвердил я. — Вечером того дня, когда мы встречались в прошлый раз. Четверых.

— Да ладно? — оживился воин. — Сам?

— Ну да, — не стал скрывать я. — Лично. Одного — в шею шпагой, другого дагой, третьего… В общем, было дело. Правда, тот, которого дагой в бок ударил, может, и жив остался. Здоровый был, демон такой.

— Ты небось дагу внутри его тела не раскрыл, — со знанием дела попенял мне Агриппа. — Я же тебе говорил — нажал кнопку, клинок растроился, все кишки одним махом в фарш превратил. Главное потом дагу быстро собрать, а то не вытащишь ее из тела. Потеря времени в бою всегда ведет к твоей смерти.

— Не сообразил, — покаялся я. — И потом — так все быстро случилось.

— Такие вещи всегда быстро случаются. — Агриппа кинул быстрый взгляд в сторону и снова зашепелявил: — Так и шнайте, молодой гошподин. А ишшо в Смагбурге на плошшади, в балагане, бородатую женщину показывали. Титьки там, прочее — все как у бабы, а бородишша — больше, чем у меня!

— Экая пакость, — чуть не сплюнул Йоганн, ставя на стол запотевший кувшин с пивом, пару кружек и огромное блюдо с исходящими соком толстенными сосисками и грудой тушеной капусты. — Молодой господин, эта, может, все ж таки за порог этого забулдыгу выбросим? Я только вон Нобу-вышибале отмашку дам, он все сделает.

Видел я этого Ноба, он может. Два метра роста, столько же — разворот плеч, а лицо — как будто топором вырубленное. Полагаю, что в рукопашной он и Агриппу уделает.

— Не беспокойся, Йоганн. — Я протянул ему серебряную монету. — Я и не такое видел.

— Бородатая баба! — снова скривился корчмарь и откликнулся на призыв кого-то из посетителей: — Да не ори ты, скотина, иду.

— Ладно. — Агриппа засунул в рот сосиску целиком, пожевал ее и запил пивом, которое я разлил по кружкам. — Это фсе детали. Что с нафим делом?

— Плохо с нашим делом. — Я отпил янтарной жидкости. — Никак с нашим делом.

— Фто? — Теперь Агриппа и вправду разозлился. Оно и понятно — месяц у меня был, да еще три недели сверху, которые он меня ждал. И все — впустую.

Он проглотил сосиску, так ее и не дожевав, а после свирепо посмотрел на меня.

— Бывает, — уставился в стол я. — Ну не все же в моих силах? И потом, обстоятельства помешали. Я хотел вам об этом сообщить, правда, и не смог. Из замка-то меня не выпускали.

— Знаешь, я даже не представляю, что тебе сказать. — Агриппа вздохнул. — Расстроил ты меня, Эраст фон Рут. Не оправдал ты.

— Ну извините, — не выдержал я. — Вот не оправдал. Хотя, как по мне, сам факт того, что я до весны дотянул, — это уже подвиг. Заметим, никто не догадался даже, что из меня барон, как из вашей подметки — жаркое. И простолюдины меня не прирезали. И Ворон не раскрыл.

— А ты в этом уверен? — Агриппа скептически хмыкнул. — Я имею в виду — в последнем. Ворон сильно непрост. Хотя… Если до сих пор ты жив, это уже что-то. Что ты лыбишься? Ты не выполнил пустяковое поручение, первое и единственное за весь год. И я не знаю, как на эту новость отреагирует мастер Гай.

— Давай так, Агриппа. — В животе у меня появилось ощущение пустоты, а в висках заломило. Мне было страшно. — Я тебе расскажу, как все было, а после этого ты уже будешь решать, что и как ты расскажешь мастеру Гаю. Идет?

— Давай. — Агриппа цапнул очередную сосиску и зачерпнул деревянной ложкой капусты. — Собственно, ты и так это сделал бы, куда тебе деваться?

И я рассказал ему обо всех своих злоключениях — о перстне, о том, что Магдалена после этого на меня и не смотрит, и даже о Мартине, лихо машущем глевией. Впрочем, о последнем я рассказал с дальним прицелом.

— Н-да… — Агриппа, не особо стесняясь, сыто рыгнул. — Веселые дела. Перстень покажи.

Я положил руку на стол, камень блеснул в свете плошек с горящими фитильками, которые освещали помещение корчмы.

— Де Фюрьи, стало быть. — Агриппа почесал подбородок. — Вот же эти накладные бороды. Так зудит под ними — мочи нет. Слушай, если я верно тебя понял, то эта де Фюрьи из тех самых, которые в родстве с Фареями Асторгскими?

— Так и есть, — подтвердил я. — Племяшка нынешнего короля.