Книга Книжная лавка - Маклей Крейг

— Уиллард, — предлагаю я, — присядь и рассказывай по порядку.

Вместо этого Уиллард начинает беспокойно шагать из угла в угол.

— Извините, что беспокою, но больше идти не к кому.

Из-за его хождения сам нервничать начал.

— Да в чем дело, наконец? Уверен, втроем мы обязательно что-нибудь придумаем.

Разумеется, ни в чем подобном я не уверен, но в ситуациях вроде нашей всегда так говорят. Что бы там с Уиллардом ни стряслось, мы не сможем сделать ровным счетом ничего.

— Нужны бабки, — решается заговорить Уиллард. — Думал, сам добуду, но не вышло.

— Понятно, — киваю я. — Сколько?

Уиллард чуть зубами не скрипит.

— Двадцать пять тысяч.

Мы с Себастьяном переглядываемся.

— Уиллард, для чего тебе такие деньги? — спрашиваю я.

Уиллард потирает по большей части лысый затылок и опасливо выглядывает в окно, видимо проверяя, не подслушивает ли кто.

— Короче, тут такая фигня… Я ведь еще в ресторане работаю…

— В сербском? — уточняю я.

— Ну да. В общем, есть один чувак, все время туда ходит, и мы с ним того… вступили в долю…

— В какую еще долю?..

С каждой минутой эта история нравится мне все меньше и меньше.

— Он достает… ну это… товар… Достает, приносит, а я продаю.

Теперь жалею, что спросил, лучше было не знать, но отступать поздно.

— Какой товар, Уиллард? Я ведь правильно понимаю — наркотики?

Уиллард кивает.

— Совсем немного, по чуть-чуть. Никаких больших партий, контейнерами не возил. То героин, то гашиш, то кокаин — когда как. Раз на раз не приходится. Один раз договорились, чтобы я вход на склад на ночь не запирал. Он оставит товар, а я с утра заберу. Я ж всегда первый прихожу. Только я про это забыл, запер дверь на ключ и ушел, вот он и положил товар снаружи.

Снова переглядываюсь с Себастьяном. Вижу, мы оба прекрасно помним то утро, когда я обнаружил его спящим под полкой. А потом мы вместе наткнулись на мусорный пакет, где лежали вовсе не украденные книги.

— Так это был твой гашиш, или героин, или как там его?..

Звучит не как вопрос, а как утверждение.

Уиллард кивает.

— Уиллард, у тебя совсем крыша поехала?! — хватаюсь за голову я. — Проворачиваешь свои темные делишки прямо в магазине?!

— Не-ет, — ноет Уиллард. — Всего пару раз… И вообще, я в магазине только товар принимал, больше ничего… Тот чувак, он в ресторане дела делать не хочет, там недавно одного из владельцев замели…

— Значит, теперь с тебя требуют двадцать пять тысяч долларов? А если не заплатишь, что будет? — интересуюсь я.

Все понимаю, но трудно сочувствовать человеку, который бог знает сколько времени вытворял такое прямо у меня под носом. Можно даже сказать, под моим руководством.

— Что с тобой сделают — ноги переломают? Поедут рыбачить на озеро Онтарио, а тебя захватят в качестве приманки?

— А от нас ты чего хочешь? — уточняет Себастьян. — За друга отвечать не берусь, но лично у меня под матрасом двадцать пять штук не припрятано.

— Ну, не знаю, — бубнит Уиллард. — Вроде у твоей матери денег много. Ты ж рассказывал, сколько она отвалила на адвоката с Бей-стрит.

— Адвокат — это совсем другая история, — отвечает Себастьян. — Боюсь, если речь пойдет о наркотиках, ее действия будут несколько иными.

— А ты? — устремляется ко мне Уиллард. — Вроде Леа недавно роль получила…

Смеюсь ему в лицо. Ни разу этого не делал. Приятно, между прочим.

— Шутишь? Из-за тебя к нам в магазин поставляют наркотики — которые мы, кстати, нашли и передали полиции, — а теперь ты же еще с нас денег требуешь?

— Это же вы их сдали! — ноет Уиллард. — По ходу, это вы виноваты, что у меня проблемы…

Ушам не верю! Какая наглость! С трудом удерживаюсь, чтобы не схватить бутылку из-под пива и не расколотить об его голову.

— Издеваешься?

— А что за чувак? — уточняет Себастьян. — Кто он такой вообще?

— Не знаю, просто чувак, — пренебрежительно отмахивается Уиллард. — То ли украинец, то ли эстонец. Товар привозит в начале месяца. Я продаю и в конце приношу деньги. А сейчас уже почти конец месяца. Он был в отъезде и не знал, что товар перехватили. — Последнее слово Уиллард произносит укоризненно, одарив меня красноречивым взглядом. — Теперь думает, я его нагрел…

— Уиллард, зачем вообще ты взялся продавать наркотики? — возмущаюсь я. — У тебя две работы! Даже если очень нужны деньги, неужели нельзя найти другой способ?

— Что бы вы понимали! — вскидывает руки к потолку Уиллард. — В массажном салоне, где Джанин работала, был полицейский рейд, и теперь их закрыли! А ей за секретарские курсы платить надо! И Ворон вот-вот в детский сад пойдет, надо купить и то и другое… Я что, по-вашему, семижильный?

— «Черную розу» закрыли? — расстраивается Себастьян.

— Подослали копа под видом клиента, вот он все и разузнал — и про ручную стимуляцию за двадцать пять, и про оральную за пятьдесят, — объясняет Уиллард.

Потеря одного из источников дохода явно беспокоит его больше, чем тот факт, что мать его ребенка занималась подобными вещами. Теперь понимаю, что очень ошибся относительно Уилларда. Я считал его придурковатым, но в целом неплохим парнем, отказавшимся от полноценной музыкальной карьеры из чувства долга перед семьей. Но поглядите, куда это чувство его завело! Или приписывать Уилларду какие-либо представления о долге — полная нелепость? До сих пор считаю его придурковатым, но на сто процентов уверен в одном: неплохие парни так себя не ведут.

— Жаль, — вздыхает Себастьян. — Высокого уровня было заведение…

— Ты там был?! — пораженно восклицаю я.

— Конечно, — с ностальгией во взоре произносит Себастьян. — Надо же как-то сбросить напряжение после трудового дня. Особенно любил Иветту. За работой всегда насвистывала песни Эдит Пиаф. Je ne regrette rien — «Я ни о чем не жалею»…

— Иветта теперь работает на дому, — сообщает Уиллард. — Хочешь, адрес дам?

— Слушай, Уиллард, — вклиниваюсь я, готовый на что угодно, лишь бы сменить тему. — Вряд ли удастся найти человека, который вот так, за здорово живешь, вручит тебе двадцать пять тысяч долларов наличными. В твоей ситуации единственный верный путь — порвать с преступным прошлым и, если понадобится, обратиться в полицию. И кстати — ты уволен.

— Уволен?

— Ты ведь сам признался, что принимал поставки наркотиков прямо в магазине.

— Вот именно, я же признался!

— По-твоему, это все искупает? — возражаю я. — Ну нет, дружок, тебе не два года, и я не твоя мама, поймавшая тебя на месте преступления, когда ты спустил в унитаз ее любимые сережки! У взрослых людей этот номер не проходит. Скажи спасибо, полицию вызывать не буду!