Книга Фарс-мажор: Актеры и роли большой политики - Андрей Колесников

* * *

– Вы же любите лошадей? – осторожно спросил я министра сельского хозяйства России Алексея Гордеева.

– По работе, – быстро ответил он.

– И только?

– Нет, ну и бизнес какой-то еще, – так же быстро согласился он. – Теневые ставки на скачках, туда-сюда…

Я не стал спрашивать, шутит ли он. Все было слишком очевидно.

* * *

– Зачем вашей армии столько оружия? – спросил я начальника генштаба алжирской армии генерала Ахмеда Гаида Салаха.

– Армия хочет воевать, – сказал генерал. – Вы согласны?

С этим можно было бы поспорить. Я и поспорил. Но сначала генерал рассказал, что два года учился в Советском Союзе.

– На кого? – поинтересовался я.

– На солдата, – ответил он.

– Не любая армия хочет воевать, – сказал я. – Любая армия должна быть готова воевать.

Он уловил разницу.

– Нет, – сказал он. – Наша армия хочет воевать. Мы должны победить. Нас так учили. У вас.

* * *

Как-то актер Александр Пороховщиков спросил свою жену:

– Вот если бы за мной пришли, я бы стал отстреливаться до последнего патрона. А что делала бы ты?

– А я бы, – говорит, – их подавала. Ответ его удовлетворил.

* * *

Председатель Сибирского отделения Российской академии наук Николай Добрецов заявил, что хочет создать сибирский центр информационных технологий вместе с китайскими учеными.

– Не усек что-то, – переспросил президент Путин. – Зачем с Китаем?

– А, Китай… – пробормотал господин Добрецов. – Они рвутся участвовать в создании наших технопарков. Это вещь обоюдоострая, я понимаю… Но они предложили, мы поэтому не хотим отказываться.

– Странная логика: их инициатива, а мы не хотим отказываться, – продолжил президент.

– Странная, – согласился господин Добрецов. – И это же с учетом безопасности тоже странно, я понимаю… Самим нам пробиться тяжело, – неожиданно закончил господин Добрецов.

– Последний аргумент – самый логичный, – так же неожиданно согласился и президент. – Только чтобы эти зоны не превратились потом для китайцев в доступную такую… Ну, понятно…

Господин Добрецов пообещал.

* * *

– Когда придет время, мы уйдем со сцены с чистой совестью! – произнес актер Владимир Зельдин, и голос его зазвенел в конце монолога.

– Мы вас пока не отпускали, – негромко сказал ему Владимир Путин. Владимир Зельдин сел обратно в кресло и больше при журналистах не выступал.

* * *

Я спросил слепого:

– Какие сны? Что тебе может сниться, Сережа? Ты же никогда ничего не видел. Я не стеснялся так разговаривать с ним, я видел, что только такой разговор его и устраивает – без жалости.

– А вот! Снилось. Все снится. Как людям. Цветы. Мячик. Дорога. Норильск снится, а я там никогда не был. Вчера ты приснился, что едешь ко мне в Русиново в желтой шубе.

– Так твои сны еще и цветные? Он удивился.

– А почему нет? Конечно, цветные. Какие же. Все в цвете, так ярко, что иногда дух захватывает.

Только тут я понял, что он мне все врет. Не снятся ему сны. Я сказал ему и об этом. Он, подумав, согласился:

– Не снятся. А хотелось бы. Но я все читал. Я знаю, как снятся сны. И как это тебе удалось меня подловить?

* * *

– Да неужели не хочется увидеть? Все – увидеть?!

Сережа берет из кучи в углу комнаты электропатрон и начинает лихорадочно собирать его. Потом другой, третий, феноменально ловко.

– Не хочется. И страшно увидеть. И не хочется. Зачем? Погоди, не перебивай. Вот я тебе три простых примера приведу, и ты согласишься.

Он очень быстро, скороговоркой, рассказывает, что в октябре 89 года ему нужна была куртка, а нигде не было. Он позвонил в универмаг «Первомайский», и там ему сказали, что куртки есть, но только по талонам. Да талоны ладно, главное, что куртки есть, решил он и поехал в универмаг. «Киевская», «Арбатская», «Щелковская», мужчина помог… В универмаге пояснили, что куртки за 127 рублей полагаются работникам сельского хозяйства за сданную картошку. Но продавцы подумали и продали ему куртку.

– А был бы я зрячий? Катись, сказали бы.

В радиомагазине на «Колхозной» девушка Света всегда продавала ему 316-й элемент, а другим отказывала, причем в его же присутствии.

И наконец, самый убедительный аргумент. Концерт Бони Тайлер в Москве. Он не мог не поехать. Там была толпа безбилетников, но кассир Наташа, у которой было 15 билетов на всю толпу, потихоньку сунула один билет ему.

– Понял? – спрашивает он меня.

– Понял, – говорю я.

Он немного успокаивается.

– Ну, если ты так хочешь, я скажу. Хотел бы я увидеть? Ты знаешь что? Знаешь что? Иногда бывает. Вот по радио реклама идет: ресторан «Эль гаучо». Так красиво. Очень уж красиво. Хотелось бы посмотреть… Ты не был? Вот на него посмотрел бы.

* * *

На одном из тренажеров фитнес-центра базы американских миротворцев в Тузле я увидел немолодого человека. Он не производил впечатления трехзвездного генерала Мигса, и впечатления морского пехотинца тем более. Я подошел к нему и спросил, что он тут делает. Человек этот оказался капитаном Колби, капелланом. Я заинтересовался.

– В чем заключается ваша миссия? – спросил я его.

– О, у меня очень много работы, – ответил он. – Ко мне подходят 7–8 человек в день и спрашивают, зачем мы здесь.

– И что вы им отвечаете?

– Я рассказываю им, что с нашим появлением на этой земле все меняется к лучшему. Я рассказываю, что здесь строятся дома, сажаются деревья…

– А если они не удовлетворены вашим ответом? Было такое?

– Да, было, – помедлив, ответил он. – Тогда я направляю их к психиатру.

* * *

У Сергея Шойгу спросили:

– Представьте, что вы премьер-министр и у вас в правительстве коррупция. Что вы будете делать?

Его пресс-секретарь Марина Рыклина даже прикрыла глаза в предчувствии ответа. Сейчас Шойгу скажет, и это уже не исправить.

– Представьте, что вы космонавт и у вас разгерметизация. Ваши действия? – ответил господин Шойгу.

То есть этого и правда уже не исправить.

* * *

В Астрахани у Сергея Шойгу две встречи – с общественностью в здании администрации и со студентами университета.

– Здравствуйте, Сергей Кужугинович! – приветствует его председательствующий.

– Кужугетович! – поправляет министр.