Книга Лестница лет - Энн Тайлер

Делия почувствовала прикосновение мягкой ароматной ткани к подбородку.

— Мне очень, очень жаль, — говорила Элли. — Это я случайно! Поверьте, Делия, я не хотела делать вам больно.

— Ну я это знаю, — ответила Делия, принимая платок. Ей почему-то показалось лестным то, что Элли назвала ее по имени. Затем приложила платок к виску, и кровь в нем застучала сильнее.

— О боже, нам нужно отвезти вас к врачу.

— Ради бога, мне не нужен врач.

— Об этом не вам судить! Вы не в себе! — Хотя было похоже, что это Элли не в себе, потому что она протягивала ей еще кучу платков (что, они у нее в каждом кармане лежали, что ли?) и перепуганно командовала:

— Подвиньтесь! Дайте нам пройти! Ной, ты поедешь сзади, мы посадим Делию впереди.

— Разве в школе нет медсестры или медицинского кабинета? Почему бы там не поискать медсестру? — спросила Делия.

Но Элли воспротивилась:

— Вы же не хотите, чтобы остался шрам? Уродливый, портящий лицо шрам?

Это уже было резонно, и поэтому Делия позволила усадить себя на переднее сиденье. Ной, который нагнул кресло вперед, чтобы сесть сзади, теперь вернул его на место — для Делии. Когда она уселась, мальчик перегнулся через ее плечо и протянул серую футболку из своего рюкзака.

— Вот, — сказал он. — А то эти платочки слишком быстро намокают.

Делия поспорила бы с ним (кровь очень тяжело отстирывать), но платки действительно кончились. Она приложила ко лбу футболку и вдохнула запах пота и кед. Элли тем временем проскользнула за руль и завела мотор.

— Вам, наверное, нужно будет наложить швы, — говорила она, выезжая на дорогу. — О, похоже, что все, за что я ни возьмусь в последнее время, из рук вон плохо! А мне потом остается только смотреть и удивляться!

— Я вас прекрасно понимаю. — Делия выглянула из-под футболки. Вблизи Элли казалась более приятной. Ее помада почти стерлась, осталась только узкая линия по внешнему краю губ, да и тени на внешних уголках глаз немного размазались.

— Я сама не своя последнее время, — продолжала Элли. — Люди такое постоянно говорят, но до недавнего времени мне казалось, что это просто оборот речи. А теперь я как будто стою в стороне и смотрю на себя, как на совершенно другого человека, и спрашиваю: «О чем она только думает?»

Они свернули налево, на Уэбер-стрит. Делия повернула футболку другой стороной. Теперь она начала понимать, почему красные розы часто сажали возле серых каменных стен. Кровавые пятна так отчетливо выделялись на серой ткани футболки, что хотелось показать это остальным. Но Элли все еще говорила:

— Я признаю, что это из-за меня наш брак развалился. — (Делия проиграла в уме несколько последних предложений, гадая, не пропустила ли что-то важное). — Мне не нужно об этом напоминать! Я начала представлять, как я отправлюсь на небеса и Господь скажет: «Какая досада, я послал тебя в мир, а ты даже не принесла никакой пользы, просто сидела на одном месте и ныла, что тебе скучно». Поэтому я решила уйти. Но когда я увидела вас на свадьбе, когда я увидела, как… ну, думаю, я представляла вас более старой и толстой и что на вас будет платье с молнией спереди или что-то вроде того. Я знаю, что я устроила сцену, когда позвонила Джоэлу…

Элли звонила Джоэлу?

— На самом деле, когда я набирала номер, я сказала самой себе: «Какая глупость!» — но потом все равно позвонила. И я собиралась быть мадам Айсберг. Я думала, что скажу: «Я тут подумала, Джоэл, может быть, тебе следует передать опеку мне, теперь, когда у тебя есть „компаньонка“». Но думаю, он вам рассказал, чем это кончилось. Когда я услышала его голос, я сделалась как одержимая. «Как ты смел так поступить с Ноем! Превращать дом в любовное гнездышко, при том что ты живешь с невинным ребенком!»

Любовное гнездышко! Делия испугалась.

— Мало этого, я решила еще и Ноя в это втянуть. Прости меня, милый! — Элли обратилась к зеркалу заднего вида. Но не стала ждать реакции Ноя. — А вы знаете, какими бессердечными могут быть дети. Как только показываешь, что расстроена, они притворяются, что ты не существуешь. Они смотрят сквозь тебя, выдумывают всякие оправдания, чтобы только не приезжать к тебе.

— Мам, — сказал Ной.

Делии было любопытно, как он из этого выпутается, но подросток только сказал:

— Мам, ты только что проехала клинику мистера Нормана.

— Да, я знаю, — согласилась Элли. Теперь они были на Бордер-стрит и направлялись в сторону автострады № 380. — Каждое утро, просыпаясь, я говорю себе: «Сегодня я возьму себя в руки. Я буду поступать разумно», — говорю я, но вы-то все равно остаетесь: таинственная женщина, о которой никто ничего не знает, как раз в таких Джоэл и влюбляется. Бьюсь об заклад, что у вас к тому же прекрасный английский, не так ли?

— Вы все не так поняли, — запротестовала Делия, хотя ей и было противно. — Все не так, как вы…

Но Элли повернула на север, и Ной перебил ее, чтобы спросить:

— Мам? Куда ты едешь?

— В Истоне полно докторов, — ответила Элли.

— В Истоне? — хором удивились Ной и Делия.

— Ну, вы же не думали, что мы пойдем к доктору Норману. Он же лечит весь город! Никто бы не поверил, что я это сделала случайно.

— А мы не можем просто сказать ему, что это — не вы? — спросила Делия.

— Ха! Вы не знаете Бэй-Бороу так, как его знаю я. Там люди могут раздуть скандал из-за любой ерунды.

— Может, тогда заехать в аптеку, — предложила Делия. Ей стало не по себе. — Мне просто нужен бинт.

— О, Делия, Делия, — сказала Элли. — Вы такая наивная. Аптекарша наверняка будет какой-нибудь выпускницей Андервуда, которой захочется тут же всем об этом растрезвонить. «Только подумайте! — передразнила она. — Покинутая жена мистера Миллера пыталась убить его подружку!»

— Я — не его…

— Готова поспорить, вы никогда не говорите «делиться», правда?

— Делиться?

— Как в разговорной речи. «Такой-то поделился со мной своими чувствами». Джоэл скрежетал зубами, когда я так говорила. И еще у него была привычка вставлять ремарки по поводу глаголов, которые я употребляю. «Наслаждаться чем?» — спрашивал он меня. Или: «Заботиться о ком? Почему ты не заканчиваешь предложения, Элли?»

Делия смотрела на заваленное разбитыми машинами поле, которое они проезжали. Ной сзади сидел тихо.

— Забавно, как мужчины всегда заранее боятся, что брак станет для них ловушкой, — сетовала Элли. — Женщины об этом не думают. Это потом приходит. На всю жизнь! В ловушке! Запертая с мужчиной, который не разрешает говорить слово «покровительственный». Элли затормозила, подъехав к светофору на автостраде № 50. И в ожидании зеленого сигнала начала рыться в сумочке.

— У вас есть наличные деньги? — спросила она Делию. — Я не хочу выписывать чек. Даже в Истоне, если мое имя узнают, это будет бомба.