Книга Мятежная весна - Морган Родес

– Йонас? – Лисандра нахмурилась.

За спиной у него возник конный стражник-лимериец. Вот он спрыгнул с коня и схватил Йонаса за волосы:

– Думал, не поймаю тебя, смутьян?

Йонас ничего не сказал в ответ. У него снова подломились колени. Лицо парня было сплошь в крови, глаза смотрели незряче.

Вытащив меч, стражник ткнул им Йонаса в горло.

– Я знаю, кто ты такой! Ты – Йонас Агеллон, убийца королевы Альтии. Я отвезу твою голову королю, и меня наградят! Что скажешь?

– Ничего он не скажет, – прошептала Лисандра. И громко крикнула: – Я скажу за него!

Услышав голос, стражник обернулся через плечо. Лисандра спустила тетиву, целя ему в левый глаз. Наземь он упал уже мертвым. Девушка быстро подбежала к Йонасу и оттолкнула тело лимерийца.

– Что случилось? – требовательно спросила она, схватив Йонаса за грудки. – Много их за тобой гонится?

Он часто дышал и ничего не отвечал. Лисандра быстро осмотрела его и увидела глубокую рану в боку, а еще кровь на разбитом затылке.

Сердце у девушки так и упало.

– Говорила я тебе, чтобы никуда не ходил, дурак ты разнесчастный! Когда наконец ты слушать начнешь, если тебе дело говорят?

Он едва стоял, тяжело наваливаясь ей на плечо. Оглядевшись и убедившись, что больше преследователей поблизости нет, Лисандра потащила Йонаса прочь от мертвого стражника, затем осторожно уложила под корнями громадного дуба, особенно бережно устроив его голову. Потом распорола на нем рубашку, чтобы лучше осмотреть повреждения.

Вид кровоточащей раны заставил ее поморщиться.

– Ну и что мне теперь с тобой делать?

Отхватив длинный лоскут от своей собственной, куда более чистой рубашки, она прижала его к ране, чтобы остановить кровь. И пускай сам потом прижигает.

Если выживет…

«Нет, Йонас, ты будешь жить, – подумалось ей. – Ты слишком упрям, чтобы сегодня умереть».

На дубовый сук над их головами опустилась самка золотого ястреба. Она смотрела на них так, словно любопытствовала, чем это они тут занимаются.

– Либо помогай, – сказала птице Лисандра, – либо убирайся прочь: не твое дело!

Она с прошлого раза запомнила отметины на ястребиных крыльях. Еще одна особа женского пола, подпавшая под обаяние мятежного предводителя. Лисандра нашарила камень и запустила им в птицу. Та расправила крылья и снялась с ветки.

– Твое знаменитое очарование, Агеллон, действует не только на людей, – проворчала Лисандра.

Оторвала от рубашки еще лоскут и стала оттирать с его лица кровь. Йонас застонал. Лисандра замерла. Его губы шевелились, он силился что-то сказать, но очень неразборчиво.

Лисандра наклонилась к нему:

– Что, Йонас?

– Все плохо… прости… я всех подвел…

Он кое-как приоткрыл глаза, и их взгляды встретились. Его карие глаза имели оттенок корицы – ее излюбленной пряности. И в них мерцали золотые искры. А ресницы у него были черные-пречерные. Лисандра далеко не впервые это заметила.

– Вставай давай! – внезапно охрипшим голосом выговорила она. – Ну же! Надо идти!

– Ты… – с трудом выдавил он.

– Да, и…

Йонас притянул ее к себе. Так близко, что их губы соприкоснулись.

– Йонас…

– Клео, – прошептал он.

Лисандра отшатнулась. Недоумение сменилось раздражением и гневом.

– Приди в себя, дурень! – Она с размаху отвесила ему оплеуху. – Если ты уже принимаешь меня за принцессу, значит дела твои совсем никуда!

Йонас судорожным движением сел, держась за щеку. Его брови сошлись к переносице.

– Стражник…

– Стражника я убила.

Лисандра видела по его глазам: последних минут он не помнит, разве что очень смутно.

– Ну и хорошо.

Он сделал еще усилие и поднялся. Потом сморщился от боли в раненой руке.

– Что произошло? – спросила Лисандра. – Где остальные?

Он посмотрел на нее с таким безнадежным отчаянием, что у нее кровь в жилах застыла.

– Погибли.

– Что, все?

– Да.

Некоторое время Лисандра просто не в состоянии была говорить.

– Йонас… Проклятие… – выдавила она затем. – Чего ради, спрашивается, я тут пачкаюсь, спасая твою задницу? Ты этого не стоишь!

– Ты права. Не стою. – Он сглотнул и сжал зубы. – Мне надо назад, в лагерь…

Больше говорить было не о чем.

Двадцать юных повстанцев вызвались пойти со своим вожаком, надеясь одержать славную победу над королем Гаем. Еще три десятка остались в лесу, продолжая упражняться, строить какие-то планы…

Вернулся один Йонас.

– Наши друзья… Они храбро бились, но численный перевес был не на их стороне, – мрачно завершил Йонас свой невеселый рассказ по возвращении в лагерь. – Мне… мне жаль. Это я во всем виноват. Вылазка была ошибкой, и я один за все отвечаю.

Повисла тишина, тяжелая и зловещая, как топор палача.

Никто не издал ни звука. Ну, может, кто-то из младших потихоньку всхлипнул. Что взять с юнцов, они еще не привыкли скрывать свои чувства, особенно если речь шла о нешуточном горе. Старшие словно окаменели, глядя в землю у себя под ногами. Пели сверчки, потрескивало пламя костра. Больше ничто не нарушало тишины сгущавшихся сумерек.

– Да, ты виноват, – сказал наконец Иван. – Идея была твоя. Твой замечательный план, который ну просто никак не мог провалиться.

Брайон, сидевший от Йонаса по другую сторону костра, поднялся на ноги:

– Он не знал, что так получится!

– Верно. Не знал. Но он сказал той принцессе. А она небось королю все разболтала!

Йонас сидел, опустив голову на руки.

– Не стала бы она ему болтать… – пробормотал он.

– Почему бы и нет? Что она теряет оттого, если в день ее свадьбы прольется кровь мятежников?

– Что теряет, спрашиваешь? – зарычал Йонас. – Да все! Если бы мы одержали победу, это и ее победа была бы! Но у нас не вышло, и она по-прежнему вынуждена жить с врагами, а на троне, принадлежащем ей по закону, сидит Кровавый король!

– И ты – единственный, кто уцелел. Может, ты все и выдал королю, испугавшись тех объявлений о вознаграждении?

Лицо Йонаса потемнело.

– Да я лучше бы горло подставил под меч короля, чем ему что-нибудь выдал! И ты, холера тебя возьми, прекрасно это знаешь!

Иван подошел к Йонасу. Он превосходил вожака ростом на добрых полфута.

– Напомни-ка, приятель, почему ты зовешься нашим предводителем?