Книга Черные псы пустыни - Джастин Аллен

Карта страдала неточностями. Овраг в северной части долины был изображен с мягким поворотом к востоку, который на деле оказался гораздо круче.

Кишар долго размышлял об этой странной извилине, раздумывая, какую бы ему извлечь из нее пользу. Можно разместить на вершинах солдат с дротиками или камнями. Но для нифилимов швыряние камней — удел страшнее поражения, великое бесчестие, и Кишар с сожалением отказался от этой мысли. Хотелось также начать битву там, где овраг выходил на равнину. Враг лавирует между холмами и выходит прямо в зубы поджидающим легионам нифилимов. Но чрезмерно хитроумные планы неуместны при подготовке к битве, они чреваты непредвиденными сопутствующими обстоятельствами и могут превратить победу в поражение. Кроме того, Лагассар и так приготовила сюрприз для неприятеля.

Кишар повернулся к гонцу.

— Что у тебя?

— Черноголовые в Иссохших Холмах.

— Сколько им еще идти до выхода на исходный рубеж?

— Час, капитан.

Кишар кивнул.

— Разведка у них есть?

— Была. Пятеро. Уничтожены.

— Хорошо. Значит, о Лагассар они не знают.

— Нет, капитан.

Кишар улыбнулся. Победа, можно считать, у них кармане.

— Скажи Камрану, пусть выдвигает барабанщиков. Пройди по тылам, передай, чтобы приготовились.

— Бей! — бросил Кишар своему барабанщику.

— Бум-бум! — ответил ему барабан Халафа.

Краткая пауза и еще два удара, на этот раз подхваченные тремя другими барабанщиками. Тот же ритм, что и в Акшуре, ритм человеческого сердца. Симха считала, что именно такая дробь лучше всего служит устрашению врага. Кишар склонен был с нею согласиться.

Черноголовые высыпали на поле и построились. Кишар наблюдал, скрестив руки на груди. Впечатляет! Это не то бестолковое стадо, которое встретило нифилимов в Кан-Пураме. Их не опрокинет толпа дикарей. Закаленные воины. Кишар даже ощутил подобие гордости. Ведь не без его участия эти крестьяне превратились в бойцов. Воины-нифилимы научили врага обращаться с оружием.

Противник приближался, Кишар принялся высматривать в строю командиров. Обычно лидера определить нетрудно, даже у нифилим. Вокруг командира строй четче, рядом с ним лучшие из лучших. Но в этой наступающей массе Кишар не смог вычислить предводителей. Создавалось впечатление, что армия врага движется сама по себе, без управления. Казалось, на Дагонор катит волны могучая река.

Вот уже можно и оружие разглядеть. Булавы, кистени. То же, что и под Кан-Пурамом. У некоторых мечи. Довольно у многих железные мечи нифилимов. Кишар недовольно покачал головой, поморщился. Лагассар опасалась дротиков, но дротики, как и пики, в атаке бесполезны, и противник это понимает.

— Дай дробь! — крикнул Кишар барабанщику. Тот выдал длинную последовательность частых ударов и вернулся к первоначальному ритму. Остальные барабанщики повторили сигнал.

Мечи нифилимов взметнулись в воздух. Рука Кишара тоже легла на рукоять меча. Привычка, выработанная с детства, под бичом учителя фехтования. От оружия в руку хлынул поток божественной энергии. Меч Кишара тоже поднялся к небесам, отражая капли дождя. Вода текла по руке, но он не обращал на это внимания. Леденящий кровь боевой вопль вырвался из тысяч глоток.

Черноголовые не дрогнули.

И вот две великие армии сошлись в поле, слились в единую рычащую, грохочущую, стонущую массу. Кишару представился лес могучих вековых деревьев, мгновенно рухнувших наземь под напором урагана. Ломаются ветви, со стоном взметаются в воздух корни, сотрясают землю толстые стволы…

Кровь полилась ручьями. Первая линия черноголовых полегла почти полностью. Вторая оказалась удачливее, а третья сработала совсем неплохо. Люди были так плотно прижаты друг к другу, что трудно было шевельнуться. Убитым обеих сторон некуда было падать, и они дрейфовали вместе с толпой.

Нифилим сдерживали натиск дольше, чем ожидал Кишар. Но вес противника продавливал линию обороны, и черноголовые постепенно продвигались вперед. Строй защитников и нападавших редел, армии двигались к Дагонору. Кишар глянул на небо к востоку. Солнца не видать, но до полудня еще часа два. Битва началась час назад.

— Приготовься! — крикнул Кишар барабанщику.

Халаф кивнул, не меняя ритма.

Нифилимы отступали, приближаясь к холму, на котором стоял Кишар. Сначала медленно, затем все быстрее. Еще немного, и организованные храбрые бойцы превратятся в обезумевшее стадо и кинутся прочь, ища путь к спасению и находя лишь гибель.

— Пошел! — крикнул Кишар барабанщику.

Тотчас барабан взорвался непрерывной оглушительной дробью.

— Бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум!!!.. — без всяких перерывов.

Поле как будто вздохнуло. Даже занесенные мечи на мгновение замерли. Воины из задних рядов противника принялись оглядываться по сторонам, предчувствуя недоброе.

С запада врубились в ряды врага две сотни женщин во главе с Лагассар. Фланг противника смешался, оттуда донеслись истошные предсмертные вопли черноголовых. Тут же второй отряд набросился на войско Кан-Пурама с востока. С меньшим успехом, но атака противника захлебнулась. Главные силы нифилим могли перегруппироваться для контратаки. Враг был в смятении.

Победа не за горами. Вряд ли противник оправится от такого удара. Сейчас начнется бойня.

Кишар еще раз взглянул на восток.

— Я ухожу, — бросил он Халафу. — Камран главный, следуй его барабанщику.

Халаф кивнул. Приятней быть главным барабанщиком, но Халаф солдат, он привык выполнять приказы.

Кишар сложил карты, спрятал их в мешок. Еще взгляд на поле боя — и он направился вниз по склону. У подошвы холма натолкнулся на того же самого молодого гонца, который принес известие о приближении вражеской армии.

— Капитан, — тяжело выдохнул гонец. — Разведка с востока… Отряд приближается…

— Далеко?

— В двух часах… Не меньше. Медленно идут.

— Беги к Камрану. Скажи, что Лагассар почти разрезала строй противника. — Он сунул гонцу мешок. — Потом отнеси ко мне на квартиру карты и развесь их перед огнем. Чтоб к вечеру высохли.

* * *

— Отпусти его, — прошептал Урук. — Он мертв.

Ада застонала. Все тело ломит, лицо в крови. Глаза не открываются. Веки как будто из металла.

— С тобой все в порядке, — спокойно произнес Урук. — Несколько синяков, нос сломан, но ничего страшного.

Ада почувствовала, как большие руки нежно приподняли ее голову. Уха коснулся влажный нос собаки.

— Глаза не открываются? — спросил Урук.

Ада с трудом кивнула.

— А ну-ка поморгай быстро-быстро.

Она попыталась, и левый глаз приоткрылся. Перед ним мелькали цветные точки. Сейчас, кажется, стошнит.