Книга Черные небеса. Заповедник - Андрей Тепляков

Теперь снова начиналась священная битва. Алон нисколько не сомневался в том, что, получив благословление на доносы, люди понесут в ящик у кафедры записки о своих соседях и врагах. Предстоят страшные времена. Город опять погрузится в кровавое безумие. Алон не понимал только одного — зачем это нужно? Большинство «грешников», которых поведут на костер, не будут иметь никакого отношения к пособникам тьмы, прущей к Городу. Народ — спящий до поры пес: кинь ему кость, и он набросится на нее со всей яростью, на которую способен.

Огонь в печурке затрещал. Алон потянул к нему широкие ладони, и зачмокал губами, подзывая к себе Потрошка. Обычно, едва почуяв тепло, тот сам выбирался. Он любил греться у печки рядом с хозяином. Только сегодня его что-то не было видно. «Вряд ли крыса ушла на улицу в такую погоду, — подумал Алон. — Он где-то здесь».

Кряхтя, старик опустился на четвереньки и заглянул под высокую лежанку.

— Потрошок! Эй, малыш, ты там?

Под лежанкой было темно. Алон улегся на живот и стал шарить в темноте рукой. Его пальцы вдруг наткнулись на что-то… Горячее. Скользкое. Живое. Он отдернул руку, а в следующую секунду из густой тени вынырнуло ему навстречу белое оскаленное лицо. Алон вскрикнул и задергался, пытаясь выползти из-под лежанки и встать. Две жилистые руки ринулись к нему, ухватили за ворот тулупа и с неожиданной силой потянули обратно. Старик засучил ногами, закричал еще громче, а потом вдруг затих.

Остался только шорох, с которым грузное тело затягивали под лежанку.

10

— Самсон, тебя к телефону!

— Кто там еще? Я занят!

— Это из Совета. Говорят — срочно!

Караско убрал в стол карту, запахнул куртку и вышел в коридор. На базе было холодно. Отопление еще не устроили — не хватало людей. Следуя за милиционером, он прошел на пост, где стоял полевой телефон. Караско ждал этого звонка, зная, что тот непременно поступит. Но не думал, что так скоро.

Хотя, к этому все шло. Караско прекрасно понимал, что охота на ведьм, объявленная в Городе этим вечером, не что иное, как маневр властей, нацеленный на то, чтобы отвлечь толпу. В Городе зарождался хаос, а в таких условиях легко обделывать любые дела.

Он взял трубку.

— Алло?

— Храни вас Бог. Давид Сытин беспокоит.

Караско помнил этого человека. Помнил, как тот сидел в кабинете Мильчика и давал указания. Секретарь Совета. Глашатай власти.

— Храни вас Бог, — сказал он. — Чем обязан?

— У меня к вам сразу два дела, — с места в карьер начал Сытин. — Во-первых, вам надлежит отозвать с работ грузовой транспорт. У вас три часа времени на то, чтобы подготовить его и направить в Центр. Сколько у вас машин?

— Пять.

— Отлично. Готовьте и отправляйте. Три часа. Вам понятно?

— Понятно, — с раздражением ответил Караско. Сытин не обратил на его тон никакого внимания.

— Отлично, — повторил он. — Второе — вам надлежит предоставить вездеход.

— Он не на ходу, — быстро сказал Караско. — Я вам говорил.

— Да, я помню. Даю вам сроку два дня. Послезавтра к полудню вездеход должен быть возле здания Совета.

— Мы не успеем.

— Вы успеете, если не хотите оказаться на столбе, — сухо ответил Сытин. — Самсон, пора игр закончилась. Вы не пускаете к машине никого, из чего я заключаю, что вы намеренно саботируете ремонтные работы. Не в ваших интересах доводить дело до крайности. Не так ли?

Караско помолчал.

— Да, — сказал он. — Так.

— Хорошо. Значит, послезавтра в полдень. Не подводите нас.

— Я понял.

— Тогда у меня все. Готовьте грузовики. Я еще свяжусь с вами.

Караско положил трубку, а потом набрал номер Поиска. Колотун долго не подходил, но Караско упрямо ждал, не отменяя звонок.

— Да, — раздался, наконец, голос Колотуна.

— Это Караско. У нас аврал. Вездеход должен быть готов завтра.

— Завтра? — переспросил Колотун. — Что-то случилось?

— Случилось. Часов до шести успеешь?

— Сделаю. Потом к тебе?

— Да. Соберешь всех, как договаривались. Ты о костре знаешь?

— Каком костре?

Караско в двух словах пересказал ему последние новости. Колотун присвистнул.

— Ого. Подкинут дров священному огню!

— Это не смешно. Прямо сейчас отправляйся к Мамочке и уведи ее с собой. Ты понял?

— Понял, начальник. Уже выхожу.

— Хорошо. Увидимся завтра.

9

К дому Мамочки Колотун решил идти через Центр. Ему хотелось собственными глазами взглянуть на столб.

Вокруг столба кипела работа — строили кирпичный постамент. Несколько человек молча наблюдали за этим. Они стояли порознь и не разговаривали друг с другом. Молча стояли и другие — в очереди к ящику возле кафедры, небольшая еще очередь — человек десять. Колотун вдруг ощутил жгучее желание подойти к ним и устроить драку. С каким удовольствие он бил бы в эти гадские морды. Вполне возможно, кто-то из них или подобных им уже накатал на Мамочку. Взять бы этот ящик и поджечь. Идея показалась Колотуну неплохой. Он пообещал себе, что обязательно так и сделает. Но сначала спрячет Мамочку.

Он быстро зашагал прочь.

Народу на улицах стало больше обычного. Людям не сиделось в домах. Они выходили, собирались группками и возбужденно переговаривались.

«И это только начало, — думал Колотун. — Они еще не созрели. Возможно, уже завтра они не пойдут к ящику, а, сбившись в стаи, полезут в дома. Станут вытаскивать своих жертв прямо из квартир. И хрен их кто защитит. Любой защитник сам может попасть к столбу».

Возле дома Мамочки тоже стоял народ. Когда Колотун вышел на ее улицу, все головы сразу вывернулись в его направлении. Ему не понравились эти взгляды. Они оценивали. Колотуну пришло в голову, что они оценивают не степень его возможной вины, а просто прикидывают, насколько легкой жертвой он может стать. Беззащитность и страх — вот, что им было нужно. Вот что их спровоцирует. А вина потом приложится.

Не ускоряя шага, Колотун прошел мимо, зашел в подъезд и поднялся к Мамочке на этаж. Постучал в дверь.

Несколько минут никто не отвечал, а потом знакомый голос спросил:

— Кто там?

— Колотун.

— Сейчас.

Дверь открылась. Мамочка стояла на пороге, придерживая на груди полы длинной кофты. Колотун невольно скользнул взглядом по ее выпирающему животу. Вот он — сигнал на старт для тех типов внизу. Это только вопрос времени, когда они за ней явятся. Скорее всего, времени ближайшего.

От Мамочки пахло мылом. Волосы были все еще влажные.