Книга Все изменит поцелуй - Элизабет Бойл

— Скоро совсем рассветет. Для развлечений, милорд, у вас еще будет время. А сейчас надо побыстрее добраться до сокровищ.

Он засмеялся и провел дулом пистолета по ее шее. И от прикосновения холодного металла у нее по коже побежали мурашки.

— Ах, какая нетерпеливая! Жаждет поскорее добраться до сокровищ! Бьюсь об заклад, что и до меня тоже!

Оливия опять поморщилась, но на сей раз промолчала.

Брэдстоун наконец-то выглянул на улицу, посмотрел по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, вытащил Оливию из подворотни. Они снова зашагали в сторону собора. Впереди на фоне приземистых домиков высились его средневековые башни. Оливия лихорадочно обдумывала способ побега, так как почти не сомневалась: впавший в безумие Брэдстоун в конце концов ее убьет.

Решив отвлечь маркиза разговором, она спросила:

— А как ты попал в Испанию?

— Мой тюремный надзиратель в Гавре оказался слишком алчным человеком. Как-то раз за игрой в карты я предложил ему сделку. Рассказал ему про клад и пообещал, что мы найдем его и поделим, если он сумеет добыть необходимые бумаги для нашего путешествия в Мадрид. Он раздобыл бумаги, но, когда мы прибыли на место и не нашли никаких сокровищ, власти арестовали нас и бросили в тюремный карцер за подделку документов. — Тут он издал какое-то глухое рычание, словно воспоминание об этом жутком месте привело его в бешенство. — Четыре года я просидел в темном карцере. Четыре года я не видел белого света и слышал только шаги тюремщиков, когда они вспоминали о нас и приносили пищу.

— Это просто ужасно, — прошептала Оливия и мысленно добавила: «Как жаль, что ты не остался там навсегда». Немного помедлив, она снова спросила: — Как же тебе удалось бежать?

— Приехал новый начальник, офицер французской армии — знакомый тебе де Женур. Он приказал провести инспекцию заключенных, и нас всех вытащили во двор. Тогда-то мы с ним и заключили сделку: он освобождает меня из тюрьмы, а я помогаю ему найти сокровища.

— Но в Мадриде вы ведь ничего не нашли.

— Да, ничего. Но к тому времени пошли слухи о миссии Данверза в Лондоне. Я знал, что он найдет тебя, а затем вернется. Но представь себе мое удивление, когда я увидел тебя в гостинице!

— В гостинице?! Так, стало быть, это тебя я тогда видела?! Это ты послал горничную, чтобы она привела меня к тебе?!

Он кивнул.

— Если бы брат Данверза не помешал нам, мы бы уже давно от него избавились. А так мне пришлось вернуться к де Женуру и искать тебя с его помощью.

У Оливии голова пошла кругом. Оказывается, за спиной у нее происходило столько невероятных событий!

Наконец они подошли к собору и поднялись по ступеням. Но дверь оказалась запертой. Не желая отступать перед столь незначительным препятствием, Брэдстоун схватил Оливию за руку и потащил вдоль стены.

Кафедральный собор был огромен; при нем находился также и монастырь, ворота которого оказались распахнутыми настежь — очевидно, их взяли штурмом. Наконец они вошли в храм и увидели сброшенные с постаментов разбитые скульптуры, пустые бутылки и еще дымившееся пепелище костра.

— Кажется, сестры-монахини устроили здесь англичанам торжественную встречу, — пошутил Брэдстоун.

Оливия промолчала; она осматривалась и пыталась понять, можно ли здесь рассчитывать на помощь. Тут ее внимание привлекла статуя, уцелевшая после штурма. Это было изваяние высокой и гордой средневековой королевы. Увидев эту статую, Оливия почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. На постаменте было высечено одно-единственное слово.

— Каллиопа, — прошептала она.

— Что-что?! — рявкнул Брэдстоун, пытаясь открыть какую-то запертую дверь. — Что ты там бормочешь?

— Ничего, — ответила Оливия, проходя мимо легендарной королевы. И пленнице маркиза вдруг показалось, что Каллиопа улыбнулась ей, словно пыталась ее приободрить.

«Если это могила Каллиопы, — подумала Оливия, — то сокровища должны находиться здесь».

Наконец Брэдстоун нашел вход в монашескую обитель. Они шли по лабиринту коридоров, мимо пустых келий до тех пор, пока не вышли к часовне; у входа в нее стояла статуя Девы Марии. Пол часовни был вымощен светлым камнем, и по обеим сторонам тянулись изящные колонны, поддерживавшие своды. В воздухе витал запах ладана, а отблески мерцающего света свечей падали на старинные витражи с изображением роз.

Оливия мысленно вернулась к своему переводу: «Гробница Девы — вот оно, это место. Часовня Богоматери, Пресвятой Девы».

— Вы ишите пристанища? — раздался женский голос. Женщина вышла из-за алтаря; на ней была монашеская одежда. — Должна вас сразу предупредить, что пищи мы вам сейчас предложить не можем, да и особых удобств здесь тоже нет.

— Эй, старая ведьма, где здесь гробница Девы? — прорычал Брэдстоун, наводя на нее пистолет.

Женщина побледнела, но сохранила твердость духа, чем вызвала восхищение Оливии.

— Убирайтесь отсюда! — заявила она. — Здесь вам, англичанам, красть больше нечего.

— Говори, где гробница Девы, или ты сейчас умрешь! — потребовал Брэдстоун.

Женщина покачала головой и ответила:

— Господи, да свершится воля твоя!

В этот момент из-за алтаря выбежал маленький мальчик, и Брэдстоун, направив на него пистолет, закричал:

— Тогда я убью этого щенка!

Монахиня обхватила мальчика руками и посмотрела в глаза Брэдстоуну, словно оценивая серьезность его намерений.

«Лучше расскажи ему, — беззвучно шевеля губами, просила Оливия. — Пожалуйста, расскажи».

Женщина наконец кивнула куда-то в сторону и сквозь зубы процедила:

— Вон там.

— Проводи меня, — приказал Брэдстоун.

Пока они шли к гробнице, из разных укромных мест выскакивали дети. Монахиня строго прикрикнула на них, чтобы они вернулись на свои места, но Брэдстоун рассмеялся.

— Нет-нет, зови их всех сюда, — сказал он. — У меня есть для них задание.

У гробницы он ткнул пистолетом в самого высокого из мальчиков.

— Подними вон те камни. — Затем обратился к другому: — Пойди принеси лопаты и какой-нибудь металлический прут, чтобы можно было их сдвинуть.

Мальчик вопросительно посмотрел на монахиню, ожидая, что она переведет ему слова незнакомца. Она перевела их лишь после того, как Брэдстоун приставил дуло пистолета к голове маленькой девочки, тут же заплакавшей.

Над гробницей лежала старинная каменная плита, а на ней была высечена следующая надпись: «Только тот, чье сердце и помыслы чисты, найдет то, что ищет».

«Что ж, его по крайней мере предупреждали», — подумала Оливия, когда Брэдстоун принялся за дело. На ее счастье, он так увлекся, что она смогла незаметно отойти от него подальше и там, знаками подозвав к себе одного из мальчиков, тихо прошептала ему на ухо по-испански: