Книга Черное солнце - Ирина Арбенина

Да ей просто не по силам выдержать все это! Столь страшный груз все-таки должен сваливаться на человека избирательно, по крайней мере после того, когда его плечи хоть немного окрепнут!

А ведь она еще, по сути, маленькая.., маленькая девочка!

Ей страшно и тяжело. И она один на один с этой бедой. Может, все-таки следует поговорить с отцом?.. Нет. Известно заранее, что он скажет:

"Не бери в голову! И хрен с ним, с этим твоим Эмериком… Подумаешь, красавец… Я тебе другого жениха найду… Своего! Еще красивее… Будем мы еще перед ними оправдываться… Перед этой заграницей…

Они для нас, а не мы для них… Подумаешь, богатый…

У нас и своих денег хватает!"

Но ей не пережить, если она потеряет Эмерика, если он отвернется от нее.

В этом все дело.

* * *

Юлсу не боялась ни статей русского журналиста Зворыкина, ни шантажа Орлова-Задунайского. Все, в чем они обвиняли генерала, все это было не правдой.

Но она потеряла голову, когда прочитала письмо Крам. Бактериологическое оружие было реальностью.

Еще девочкой Юлсу знала об этом из разговоров в отцовском кабинете. Под дверью этого кабинета она простаивала когда-то, в детстве, тайком, столько часов.

* * *

Это были главные впечатления ее детства. Освещенный кабинет, запах табака, коньяка, нарезанного лимона.

Отец и его гости, их разговоры.

И ее заледеневшие босые ноги, когда она маленьким привидением, в длинной ночной рубашке, стояла под дверью отцовского кабинета.

Она обожала эти подслушивания!

Отцовская жизнь, подробностями которой он, конечно же, не собирался делиться с маленькой девочкой, казалась Юлсу маняще таинственной, значительной и удивительной, как кино.

И она покорно укладывалась в девять часов вечера в свою постель с расчесанными, расплетенными на ночь длинными волосами, выпивала молоко, обнимала плюшевого мишку, закрывала — искусно! — глаза…

И даже дышала, как и полагается по-настоящему спящему человеку, когда отец приоткрывал дверь детской, чтобы проверить, заснула ли она.

А потом, когда приходили гости, выскальзывала из постели, темным коридором пробиралась к отцовскому кабинету и замирала маленьким привидением под дверью.

Один из таких подслушанных под дверью отцовского кабинета разговоров Юлсу и вспомнила теперь, прочитав письмо этой шантажистки Марион Крам.

Вспомнила так ясно, будто слышала его вчера. Когда что-то позарез нужно, наша память способна извлечь из своих глубин на поверхность такие удивительные, казалось бы, напрочь забытые сведения!..

" — Ты знаешь, бесшумного оружия не бывает… Ну, раньше, во всяком случае, не было… Звук можно было приглушить.., но профессионал этот звук все равно ни с чем не спутает.

— А как же тогда ?

— Да все-таки находили выход. Вот, полюбуйся!"

Она видела в щелку, как отец подошел к застекленному шкафу, открыл его ключом и достал пистолет.

" — На первый взгляд, кажется, ничего особенного, верно?

— В общем, да…

— Но это, знаешь ли, знаменитое оружие. Легендарное в какой-то степени! Самая громкая ликвидация в тридцатые годы произошла с помощью именно этого оружия. К нему нет пуль.

— Тогда что, газ?

— Хм.., не смеши! Стал бы я хвалиться каким-то банальным газовым пистолетом!

— Пожалуй, не стал бы. Тогда в чем подвох?

— Циан!

— Ого! Так, значит, то знаменитое устранение резидента ? Но это же.., классика!

— Именно! Такие штуки изобретали в тридцатые годы — спецслужбы тогда славно поработали! Чего только не наизобретали. Устранять «объекты» приходилось от Мексики до Берлина. И нужно было оружие. Особое! Которое неслышно и эффективно… Устраняет… Убивает точно, без промаха.

Мне подарил один человек… Кто — не скажу".

У Юлсу тогда закоченели ноги, но она все еще стояла под дверью и слушала, почти не дыша.

Как оказалось теперь, спустя много лет, не зря, не впустую.

Детей в соответствии с укоренившимися предрассудками принято считать несмышленышами. То есть глупыми. Но ведь ум — врожденное свойство: или он есть, или его нет. Отсутствовать или приобретаться может только опыт. А дети все разные: попадаются, действительно, глупые, но ведь есть и очень даже умные.

Поэтому постоянная ошибка взрослых заключается в том, что они самонадеянно это не учитывают.

Ум — это то, с чем рождаются.

Дурак может приобрести опыт, но не ум. А умный ребенок может многое.

Кроме того, дети много времени проводят в одиночестве. Они исследуют свою квартиру пытливо и последовательно. Они изобретательны — и для них не существует преград.

«Классические» банки с вареньем, которыми лакомились шалуны из прошлого и которые пустели несмотря на то, что бабушка закрывала буфет на замок, — это пустяки по сравнению с тем, на что способны нынешние отпрыски.

Для детей, как и для мошенников высшего класса, не существует закрытых дверей.

Стоит ли говорить, что Юлсу давным-давно, с той поры, когда еще играла в куклы, научилась открывать тот шкаф, в котором генерал хранил свой знаменитый пистолет.

И позже, когда опасное оружие перекочевало в генеральский сейф с секретным кодом, она тоже отлично умела до него добираться.

* * *

— Алло! Что?! Вы снова хотите меня видеть?

Генерал нахмурился.

— Ну, хорошо. Надеюсь, что это встреча будет последней?..

Тегишеву было непонятно, по какому праву эта Светлова вошла в его жизнь, все в ней перевернула — и вот теперь снова звонит и требует новых объяснений.

Генерал разговаривал по телефону со Светловой и хмуро рассматривал подсвечник с бронзовым Меркурием.

Сейчас он вдруг вспомнил, что это случилось в августе. Вспомнил, как Юлсу поставила подсвечник — этого бронзового Меркурия на каминную полку. Она тогда вдруг неожиданно прикатила к нему на дачу — запорхнула из своей Европы.

Генерал залюбовался тогда подсвечником: бронзовый мальчик с крылышками и изящные бронзовые щиколотки в отсветах огня. Кубическое основание, поддерживающее витой столбик-колонну…

— Нравится? — спросила дочь.