Книга Клинок инквизиции - Диана Удовиченко

Волдо уставился на него красными, как у бешеного быка, глазами:

– Да ни при чем тут сон! Выйди на улицу, Клинок! Оглянись! Город сходит с ума. Посмотри, сколько появилось безумных, бесноватых. А колдуны? Да их же как блох на собаке! Мы их жжем, а они множатся… Я солдат, я многое повидал, Клинок. Бывал в разных городах: в осажденных, голодных, чумных… Нигде такого не видел. Говорю тебе, – он перешел на шепот, – на Равенсбурге лежит проклятие! Вымрет он скоро. – Волдо кивнул на жертву, с безнадежностью добавил: – Вот и вервольф этот… Знаешь, где ее нашли? На торговой улице, в аккурат там же, где ты в прошлый раз девку спас.

Значит, оборотню место почему-то важнее личности жертвы… Дан резко развернулся и вышел, ничего не объяснив Волдо. Он отправился в церковную библиотеку.

– Мир тебе, Клинок, – беззубо улыбаясь, произнес брат Юрген. – Опять ищешь какие-нибудь особые книги?

– Нет. Мне нужна самая точная карта Равенсбурга и окрестностей! – не здороваясь, выпалил Дан.

Монах порылся в шкафу, достал свиток:

– Вот, самая последняя и самая точная, рисовалась в прошлом году.

Дан расстелил карту на столе, придавил с двух сторон толстыми томами. Схватил перо, обмакнул в чернильницу.

– Что ты делаешь, Клинок? – возмутился брат Юрген. – Ты же испортишь карту!

– Прости, брат, – пробормотал Дан, рисуя жирную точку в середине Ребедорфа, на месте первого убийства. – Это необходимо для поимки вервольфа.

Вторая точка, поменьше, угнездилась в Равенсбурге, на одной из ремесленных улиц – мастерская шорника, здесь убили Марту Шлуттербауэр. Третья украсила дом аптекаря – Верена Миллер. Дан продолжал отмечать места преступлений. Нанеся все точки, изумленно уставился на результат. Почему же он ни разу этого не замечал? Ведь в пыточной, на столе, лежит карта, вычерченная Инститорисом, на ней тоже отмечены дома, возле которых были найдены трупы девушек. Только вот картина выходит совсем другая…

Дан перебрал книги на столе, выбрал самую новенькую, с ровным обрезом, и, орудуя ею как линейкой, принялся соединять точки. Брат Юрген молчал, потрясенный таким непочтительным обращением с сокровищницей знаний.

– Вот! – воскликнул Дан, демонстрируя монаху полученный рисунок.

Линии соединили одиннадцать точек в незавершенную шестилучевую звезду, она накрывала Равенсбург и ближние пригороды. Оставалось добавить только одну точку, чтобы фигура стала законченной. И лишь дом молочницы – место убийства цыганки – никак не вписывался в рисунок.

Монах взглянул на карту и присел, словно его отказывались держать ноги.

– Шестиконечная звезда Соломона, – прошептал он.

– Что это значит? – требовательно спросил Дан.

– Всякий экзорцист скажет тебе, что гексаграмма надежно защищает от злых духов, но у нее есть и другой смысл: начертанная с помощью крови, она становится знаком призыва сильнейших демонов.

– Значит, вервольф не просто убивает, он приносит жертвы. – Дан кивнул, решительно поставил точку, которой не хватало, чтобы лучи соединились. Она пришлась на середину главной улицы, где жила знать. – Вот здесь он убьет последнюю девушку.

Все сходилось: какой-то колдун создал оборотня, чтобы с его помощью накрыть Равенсбург кровавой гексаграммой. Тот послушно выполнял приказы хозяина. Только убийство цыганки было словно бы лишним, никак не вписывалось ни в пентаграмму, ни в типаж жертв. Впрочем, у Дана и без карты сложилось такое впечатление. Вервольф ошибся? Убил для развлечения? Возможно, кто-то расправился с девушкой и подделал «почерк» оборотня.

А с картой Инститориса все просто: там взят неверный масштаб, она приблизительна. Вопрос лишь в одном: сделал ли это инквизитор в силу безграмотности или нарочно, чтобы гексаграмма не бросалась в глаза?

– День Всех Святых, – на брата Юргена жалко было смотреть. Его губы тряслись, словно старик собирался разрыдаться. – Его канун, ночь, когда нечисть выходит в мир. Это лучшее время для вызова демона.

– Значит, осталось двое суток, – подытожил Дан.

– Скорее всего, вервольф убьет завтра, – прошептал брат Юрген, потирая левую сторону груди. – Тогда звезда Соломона будет завершена и готова для вызова.

А что, если последняя жертва – Настя? Вервольф мог похитить ее, спрятать, а потом принести в нужное место и убить. Да, он раньше никогда так не делал, но ведь и в случае с цыганкой тоже изменил своим привычкам.

– Где будет происходить вызов, как думаете?

– Демонолог, вызывая демона, становится в центр гексаграммы.

Дан посмотрел на карту. Не надо было дополнительных вычислений, чтобы понять: центр звезды приходится на ратушную площадь. «Тут хуже всего», – вспомнились ему слова Ганса.

– И что же будет, если вызвать демона?

– Зависит от целей вызывающего, – брат Юрген задыхался, держался за сердце. – Но и это еще не все, Клинок. Для ритуала нужна большая жертва.

– Что, двенадцати девушек недостаточно? – изумился Дан.

– Это лишь начало, создание рисунка. Там, в центре, должна пролиться еще кровь.

Будет тринадцатая девушка, понял Дан. Тогда возможно, что Настю готовят для убийства на ратушной площади. Но есть еще время, чтобы остановить это безумие, спасти ее и город.

Брат Юрген тяжело поднялся, опираясь на стол:

– Нужно сообщить инквизиции.

– Погоди, – сказал Дан.

Он внимательно изучал карту. Что-то еще было не так… Наконец Дан понял: на местах преступления в момент убийства никогда не было караульных! Трупы всегда находили случайно. Кто-то сообщал вервольфу, где принести следующую жертву, или специально распределял патрули так, чтобы оборотень не попался. Или даже… вервольф просто знал об этом, если он имеет отношение к инквизиции.

Дан лихорадочно соображал. Дежурства по городу назначают Шпренгер и Инститорис, при участии Волдо. Об этом могут знать доктор Фиклер, брат Готфрид, телохранитель Шпренгера Адольф, палач, стражники и любой из воинов Христовых. Слишком много подозреваемых…

Только вот это брат Генрих начертил кривую карту, и это брат Генрих любил бродить по ночам, это он испытывал наслаждение от чужой боли. И кому, как не ему, выгодно было появление вервольфа, которое развязало руки инквизиции?

Равенсбург – большой алтарь, подумал Дан. Все эти пытки, сожжения – разве это не одна бесконечная жертва? Демону будет здесь уютно.

– Нет, – твердо сказал он. – Инквизиции сообщать ни в коем случае нельзя.

Встретившись с ним взглядом, старый монах задумался, потом согласно кивнул.

Итак, известно время и место будущего преступления, думал Дан, возвращаясь в казарму. Значит, надо устраивать засаду.

Ночью его разбудил толчок в бок.

– Дорогой друг, прости за столь бесцеремонное вторжение в страну твоих снов, – прошептал Андреас. – Но…