Книга Игра на опережение - Фридрих Незнанский

Капитан Полосухин выстрелил в него дважды, затем, оглянувшись, наскоро вытер рукоять пистолета и сунул его в руку мертвого телохранителя.

Девушка, которую они вытащили из машины, кричала, плакала навзрыд…

— Люда, ничего не бойтесь, вас ведь Людмилой звать, да?

Она, дрожа и всхлипывая, кивнула.

— Ну вот видите! Ради бога, успокойтесь, — увещевали ее. — Мы за ним следили и все знаем: этот человек убил ваших телохранителей, чтобы вас похитить. Оставаться здесь опасно, сейчас мы отвезем вас в безопасное место, и скоро вы снова увидите ваших родителей, только ничего не бойтесь.

Они какое-то время петляли по переулкам, внимательно слушая по милицейской рации про план «Перехват». Наконец, в одном из дворов в районе Плотникова переулка они оставили свой «форд» и пересели в джип «чероки», покорно ожидавший их там с включенным мотором и водителем за рулем. Заплаканная девушка, немного успокоившись, беспрекословно пересела туда же.

Через полчаса они благополучно выехали за Кольцевую автостраду и помчались по Минскому шоссе, выставив на крышу кабины проблесковый фонарь.

Затем свернули на Можайское шоссе и долго ехали по проселочным дорогам, пока не стемнело. Наконец они остановились в лесу возле «заимки», где их встретила Аня.

После получения информации из «заимки», что все прошло наилучшим образом, «товар» доставлен по назначению, Колобов решил не звонить Агееву. Пусть позвонит первый. Сейчас ему это важнее.

И Агеев позвонил, не заставил себя ждать.

— Ну что, Федя, доволен? Как мои ребята, не подкачали?

— Нормально, — спокойно отозвался Колобов. — Только они давно не твои. И не забывай о возникающих осложнениях. Миша, в отличие от них, работал в твоем отделе.

— Он работал на тебя.

— …И теперь прокуратура с полным на то основанием затребует это дело себе, — продолжал Колобов.

— Какие еще у них основания! — воскликнул Агеев.

— Миша везде наследил. Слишком любил баб. Отсюда его прокол с этой хохлушкой, которую он отбил у бывшего уголовника Севрюги. Даже фотографию невесты следователя милиции Озерова Миша заляпал своими пальцами… По ней его в прокуратуре вычислили и без труда поняли, чем он занимался. Миша был обречен. Сейчас в «конторе» начнется служебное расследование, встревоженное начальство начнет тебя таскать на ковер, пойдут проверки. Станут писать в газетах и выяснять, на каком уровне у тебя политико-воспитательная работа. И как, мол, ты дошел до жизни такой, расхваливая своего лучшего оперативника, который оказался убийцей и похитителем людей? Ты готов к такому обороту?

— И что мне делать? — спросил Агеев после паузы.

— Я как-то говорил тебе: иди сам навстречу опасностям и неприятностям. На твоем месте я бы не ждал разбирательства, а подал рапорт об отставке. Только по собственному желанию, ты понял? Тогда тебя, может быть, будут уговаривать остаться в «конторе» и заступить на какой-то другой пост. Если не предложат, тем более надо уходить.

— А ты меня возьмешь к себе?

— Посмотрим…

— Федя, ты мне одно скажи. — На этот раз взятая Агеевым пауза была еще более затянувшейся. — Почему ты не предупредил меня заранее?

— Такие вещи надо понимать сразу, — вздохнул Колобов. — И самому.

— То есть ты все это заранее запланировал и предусмотрел, да? — Голос Агеева стал визгливым. — Чтобы избавиться от него и от меня одним махом?

— Андрей, успокойся. Возьми себя в руки. А то наговоришь лишних слов, о которых потом придется пожалеть. Или сделай, как я советую, или ни о чем больше не спрашивай.

— Ладно… — отрешенно проговорил Агеев. — Ты, как всегда, прав. Завтра же подам рапорт. Всего хорошего.

— Будь здоров, Андрей. И удачи.

Посмотрев на себя в зеркало, висевшее напротив, и оставшись недовольным там увиденным, Федор Андреевич набрал номер Забельского.

— Он завтра подает рапорт, — сообщил он. — Так что считайте, вы с Корецким от него тоже избавились.

— Тоже? А еще от кого? — спросил Григорий Иванович.

— Это не телефонный разговор, — устало ответил Колобов. — Извините, но я сегодня очень устал. Еле языком ворочаю. Я хочу спать. Это вполне подождет до завтра.

Но ночью Колобова разбудил телефонный звонок Ансара.

— Ну что, Федя, все в порядке, да?

— Дело сделано, Ансар. Птичка в клетке.

— Спасибо, дорогой, спасибо, — озабоченно вздохнул Ансар. — Ну, теперь начнется…

— Что тебя так тревожит, дорогой? — спросил Колобов, подражая ему.

— Сам понимаешь, говорил уже, лучше с ними не связываться…

— Когда собираешься звонить безутешному отцу?

— Не сразу, — сказал Ансар. — Пусть сначала как следует помучается. Через неделю, не раньше. И когда ради любимой дочки дозреет до готовности пойти на все, я к нему обращусь. Гриша — мудрый человек. Рубить бабки на родительских чувствах — самое верное дело. Она хорошо у вас там охраняется? Охранников хватает?

— Почти не охраняется, — ответил Колобов. — Чтобы не привлекать постороннего внимания. Здесь не Чечня. Появление новых молодых людей спортивного сложения лишь привлечет внимание к дому, где она находится. И тогда не будет иметь значения, сколько их там… А так она в полной безопасности, ей гарантирован хороший уход и питание.

…На следующее утро Шаравину в прокуратуру позвонил следователь милиции Озеров.

— Доброе утро, извините, телевизор сейчас не смотрите? — спросил он, будто запыхавшись.

— А я его вообще не смотрю, — недовольно ответил Шаравин. — Ни утром, ни вечером. Только если начальство потребует. Вам что-то приснилось? Если вы насчет фотографии вашей девушки, то ее вам вернут сегодня же. Все подтвердилось. Так что спасибо вам большое! Свои следы Рощин, ваш подследственный и выпущенный под залог, оставил именно там, где мы подозревали.

— Больше он уже нигде не наследит, — заверил Озеров.

— Не понял? — насторожился Шаравин. — Вы уж не интригуйте меня.

— Если бы смотрели телевизор, вы бы все знали. Он убит при попытке похищения одной девушки, Людмилы Хубиевой, вчера в районе Арбата. Неужели не слышали?

Шаравин озабоченно переглянулся с Денисом.

— Рощин убит… — сказал он растерянно.

Денис решительно забрал у него трубку:

— Извините, я Денис Грязнов из всемирно известной фирмы «Глория» и тоже параллельно расследую это дело… Рощин действительно убит?

— Да. В момент похищения девушки из Дагестана Людмилы Хубиевой.

— Не подскажете, а он-то как туда попал?

— Он и похищал… Вы разве ничего об этом не слышали?

— О неудавшейся попытке похищения-то слышал… — протянул Денис. — Но ведь она, говорят, все равно пропала?