Книга Ты меня забудешь...Книга 1 - Элизабет Гафри

такой силой, что все кости начинают хрустеть.

— Ты меня сломаешь.

— Ой, — отлипает от меня и начинает улыбаться сквозь слезы.

— Не знаю, что ты сделал, но спасибо тебе, Ратмир, — кидается к нему подруга и я понимаю, что мое горе и боль сблизило двух моих друзей, которые даже встретиться не должны были.

Ратмир нежно обнимает хрупкую фигуру девушку, которая не достает даже да его плеч. Леся прячет на его груди заплаканное лицо, а когда немного успокаивается, снова открывает миру прекрасную открытую улыбку и снова запрыгивает на мою кровать.

— Кир, я приготовила твою любимую жаренную картошку. Пойдем, там целая сковорода. А еще, — она вдруг запнулась и мельком посмотрела на тренера, — Ратмир разрешил есть столько, сколько тебе захочется.

Набираюсь сил и делаю попытку встать, но пять дней голодовки тут же дают о себе знать. Меня ведет, и я снова падаю на кровать. В этот раз никто не успевает поддержать. Только Влад так умел, только он всегда оказывался рядом, — мелькает мысль, и я злюсь.

Конечно, друзья реагируют и тут же подбегают ко мне, и я натянуто улыбаюсь.

— Похоже картошку ей сейчас нельзя, — заключает Рат, — ей бы сейчас бульона или чего-то легкого.

— Я сейчас сварю бульон куриный, — встревает Леська и тут же уносится на кухню.

— У вас серьезно? — спрашиваю у тренера, когда за подругой захлопывается дверь.

— С кем?

— Не делай из себя дурака.

Ратмир переминается с ноги на ногу.

— Она мне нравится, но пока рано говорить.

— Аккуратнее Рат, она не Айша, — делаю на этом имении ударение.

— Все-таки осуждаешь?

— Нет, Ратмир, это твоя жизнь, а мне бы в своей разобраться. Но имей ввиду, что Олеся мне дорога.

— Ох, Кира, ты как всегда. За друзей порвешь? — усмехается, — только не забывай, что я тебе тоже друг. А Айша сделала свой выбор. Ты же знаешь все с его слов. Меня не выслушала?

— А я пыталась в клубе, но ты не рассказал.

— Я не думал, что ты настолько глубоко капнула.

— Я не копала, меня устраивали наши отношения.

— Опять он.

— А он беспокоился за меня. Вот и все, — зачем-то защищаю Влада, хотя уже не надо. Не перед кем. Это друзья.

— Айша сделала свой выбор и сколько бы я не умолял ее, на коленях просил не выходить за него замуж, она наплевала на все. На меня.

— Она дала тебе жизнь вне тюремных стен.

— А ты представь, Кира, какого это жить зная, что твоя любимая отдала себя твоему врагу и практически своему насильнику. Да лучше бы в тюрьме сидел.

— А она осталась бы на свободе, и он все-равно ее получил рано или поздно. Взял бы, как девку уличную. Только она бы уже не была при деньгах и возможностях.

— Это женская солидарность?

— Нет. Просто я понимаю ее мотивы. Она хотела тебя защитить, пусть и таким изощренным способом.

— Долго она уже в браке с тем, кого должна бы ненавидеть.

— Месть подают холодной.

Рат застывает на секунду, а потом вдруг садиться на кровать и берет мои руки в свои.

— Думаешь, она не любит его?

— Не знаю, Ратмир, но если ты хочешь строить новые отношения, не тяни прошлое в настоящее.

— Я тебя услышал. Спасибо за откровенность.

— Не за что.

— Пойдем к Олесе? — Ратмир потихоньку поднимает меня с кровати, и я уже увереннее шагаю к двери цепляясь за тренера, когда вдруг раздается телефонный звонок.

Ратмир оборачивается и берет телефон.

— Номер неизвестен.

— Дай.

— Это он?

— Ратмир, — рычу, как тигрица, готовая броситься в бой, забывая о том, что только что у меня не было сил, — дай сюда телефон, — глаза практически наливаются кровью, я зверею.

— На, — протягивает, а мое сердце ухает куда-то в желудок. Безумно боюсь, что звонок прекратиться, — я за дверью.

Уже не слушаю, что говорит друг, хватаю телефон и нажимаю на принятие вызова.

— Алло, — севшим голосом.

— С тобой все хорошо? Почему не выходишь из дома уже пять дней?

Слышу переливы его бархатного голоса и на минуту умираю. Говори, Влад, говори, я слушаю. Уже и забыла, что у него за мной постоянная слежка. Интересно, его человек тоже не спал 5 суток, как и я? А он знает, что Ратмир живет у меня?

— Кира, ты здесь?

— Да, — снова сиплю.

— Ты болеешь, что ли?

— Нет, просто работала дома.

— А тренер дает уроки на дому? Удобно, в зал ходить не надо.

Он ревнует?

— Ратмир с Олесей, — почему-то оправдываюсь я. Мне важно, чтобы он знал, что я ни с кем, кроме него. Зачем, глупая?

— Ты подумала над моим предложением, Кира?

— Да, — замолкаю, набираюсь смелости, чтобы сказать.

— И что решила?

Кажется, Влад тоже перестает дышать.

— Я не смогу, Влад. Это конец.

* * *

ВЛАД

— Ты уверена, Кира?

— Да, — почти шепотом, — ты кладешь трубку и возвращаешься к семье, а я каждый раз умираю. У меня никого кроме тебя.

Догадываюсь, что плачет. Никогда раньше не видел и не слышал, как Кира плачет, кроме того безмолвного раза, когда был приступ. Даже когда ставил условия и загонял в рамки, никогда не плакала. Понимаю, что сломал. Убил ее. Самое дорогое и невероятно взбалмошное, что было в моей жизни. И эти пять дней она не работала.

— Кира, ты же понимаешь, что больше не услышишь меня? — знаю, что упрямая и если решила, не переубедить, но почему-то как последний кретин цепляюсь за соломинку, а вдруг передумает.

— Да. Я люблю тебя, Влад. Прощай.

Кладет трубку, а я еще с минуту слушаю гудки и после тишину на том конце. Ее больше нет. Сползаю по стене на пол, хватаюсь за голову. Знал же, что так закончится, но почему же так больно?

— Папа, — раздается где-то за спиной и ко мне на руки кидается мой младший сын Мишка.

— Привет, родной, — наклоняется ко мне Агата и целует в щеку, — ужинать будешь?

— Нет, сегодня без меня. Я буду в кабинете.

Встаю и еле передвигая ногами бреду в свой кабинет. Достаю бутылку виски и выпиваю почти половину залпом.

Бью кулаком по стене и разбиваю телефон в крошки.

— Кира… — выдыхаю с болью, — я тоже люблю тебя.

Конец первой книги.