Книга Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы. - Александр Владимирович Пыжиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако завершающую точку в проведении столыпинской реформы поставил, конечно, не министр финансов Барк или ещё кто-либо из правительственного чиновничества, общественных деятелей. Итог этим преобразованиям подвели те, кто стал главным объектом реформаторства, т. е. русское крестьянство. После февральско-мартовских событий 1917 года, когда население огромной страны, оставшись фактически без административной опеки, сразу решило аграрный вопрос в соответствии со своими предпочтениями. Общинная революция весны-лета 1917 года смела все столыпинские потуги в сельскохозяйственной сфере. Крестьянство выступило за общину, для разрушения которой было потрачено столько усилий.
Глава седьмая
Новая геополитическая стратегия
После утверждения на русском престоле династии Романовых западные державы стали служить образцом для подражания, источником вдохновения в многообразном экономическом и культурном строительстве. С Петра I и вплоть до конца столетия правящие элиты придерживались чётко выраженной европейской ориентации. Ни аристократия, ни дворянство, ни просто просвещённая публика не подвергали сомнению правильность, а главное — продуктивность этого выбора. И потому неудивительно, что «восточный вопрос» пребывал на периферии отечественной политики. Причём долгое время само понятие «Восток» ассоциировалось с Османской империей, Персией, а с середины XIX века — ещё и с присоединённой Средней Азией. Территории же Дальнего Востока казались загадочными, почти таинственными, и попытки привлечь к ним внимание наталкивались на противодействие общественного сознания, привыкшего оперировать стереотипами. Дальневосточное направление оставалось лишь неким побочным элементом в системе международных отношений[1391].
Однако с началом правления Николая II ситуация в корне меняется. Молодой император проявляет неподдельное внимание к тихоокеанским державам, к перспективам сотрудничества с ними. Актуализируются также вопросы освоения дальневосточных пространств, находящихся под скипетром Российской империи. Ещё будучи наследником престола, в 1890–1891 годах Николай Александрович посещает ряд стран Тихоокеанского бассейна; визит члена царствующей фамилии в эту часть света совершался впервые в отечественной истории. В качестве наставника наследника сопровождал князь Э.Э. Успенский, большой любитель Востока и всего, что с ним связано[1392]. Подробное описание поездки можно найти в богато иллюстрированном издании «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича». Этот трёхтомник был подготовлен князем, но создавался в тесном контакте с Николаем II, который лично прочитывал и утверждал каждую главу. Буквально каждая его страница демонстрирует симпатию и восторженное отношение к Востоку. В качестве основы для взаимоотношений России с пока ещё мало известным миром выдвигался такой тезис: «втягивающийся в нас инородческий люд нам брат по крови, по традициям, по взглядам. Мы только теснее скрепляемся и роднимся с тем, что всегда было наше»[1393]. Некоторые исследователи считают этот труд, написанный в форме традиционной книги о путешествиях, своего рода манифестом новых геополитических подходов[1394], оформившихся в так называемую «Большую азиатскую программу» царствования[1395]. С этой оценкой трудно не согласиться.
Развёрнутое обоснование восточного поворота содержится в газете «Санкт-Петербургские ведомости» (с подачи Николая II её редактором становится всё тот же князь Э.Э. Ухтомский). В данном случае выбор старейшего российского издания далеко не случаен и даже символичен: печатный орган, основанный Петром I для пропаганды европейского курса России, теперь — во второй половине 90-х годов XIX и в начале XX столетия — становится ключевым для освещения азиатской тематики[1396]. Интересна и такая деталь: как в начале XVIII века «Санкт-Петербургские ведомости» «редактировались самим Петром Великим»[1397], так и ныне гранки отсылались в Царское Село, их лично просматривал император. В Петербурге иронизировали, что он выступал в роли редактора газеты[1398]. И Николай II, несомненно, полностью разделял и пропагандировал свежие геополитические идеи. Например, передовицы «Санкт-Петербургских ведомостей» предупреждали против «рабского следования» путями западной цивилизации, настойчиво напоминали, что Российская империя не только европейская, но и азиатская держава. А подлинно патриотической может считаться только та позиция, которая рассматривает нашу страну и восточные миры как «неразрывное целое, лишь временно не находящие безусловного единения части»[1399]. Поворот в сторону Востока для России просто необходим. Оставаясь на высоте своего положения в Европе, она «властнее прежнего взглянет на ближний и дальний азиатский Восток, где для творческих сил русского народа… открыт ещё… поразительный простор деятельности самого благородного свойства»[1400]. Предстоящий период развития страны следует рассматривать сквозь призму новой геополитической стратегии, которая усилит её роль в международном сообществе и превратит в подлинную «всемирную державу»[1401]. Это политическое призвание диктуется и нашим прошлым. В конце XV века произошло слияние византийского и русского гербов: с тех пор его украшал чёрный двуглавый орёл, на чьей груди вооружённый всадник поражает дракона. Этот двуглавый орёл символизировал две стороны света, без прочного присутствия в коих Россия не может полноценно существовать[1402]. Поэтому мы — русские — обязаны поднимать в Азии свой престиж, а не «добровольно уступать кому придётся свою историческую роль и завещанную предками миссию…»[1403]
Интересно, что осуществлять эту миссию также предполагалось по-новому. В российской практике основная ставка традиционно делалась на военную мощь, теперь же предпочтение явно отдавалось экономическому влиянию. Знаковым можно считать то, что Комитет по строительству Сибирской железной дороги — транспортной артерии, ведущей в регион, — возглавлял сам император. Несмотря на суровые климатические условия, к 1901 году железнодорожное сообщение между Москвой и Владивостоком было установлено. Значение этого события трудно переоценить. «Санкт-Петербургские ведомости» пророчествовали: «Если благодаря великому почину царя Сибирь станет в промышленном отношении на ноги, то она, как сказочный богатырь, проснувшийся от долгого сна, несомненно, удивит своей богатырской мощью»[1404]. Именно с этих пор благодатный и обширный край перестают воспринимать как далёкую пустыню, годную лишь для ссылки и каторжных работ. Уже первичные исследования показали масштаб природных богатств региона. В этом отношении от него, учитывая размеры территории, ожидали гораздо большей отдачи, чем от уже неплохо освоенного юга России[1405]. Строительство Транссибирской магистрали повлекло за собой создание ряда предприятий на Дальнем Востоке, таких как Восточно-Китайская железная дорога, Русско-Китайский Банк, порт Дальний и др.
Большой вклад в разработку дальневосточного направления внёс опытнейший дипломат кн. А.Б. Лобанов-Ростовский,
